Псих. Дракониха и семь гномов

— Фью! — возмутились мне в ответ.

— Ну не хочешь врать, дело твое, — пожал я равнодушно плечами. — Значит, сама что-нибудь придумай. Мне все равно. Это же ты их хочешь накормить и пожалеть, а не я. Так что сама и придумывай повод.

— Фью… — жалобная мордочка с поникшими ушками была мне ответом.

— Не-а. Не выйдет, — покачал я головой. — Этот номер не пройдет. Я помогать не буду. Я тебе дал добро? Дал. Даже готов, так и быть, немного выпивки для сугрева выделить, но не более того. Так что все в твоих руках. Как говорится, вперед и с песней.

— Фью, — печально вздохнула она, покосившись в сторону окна, за которым продолжался ливень, и темнели явно уже промокшие палатки гномов.

— Дождя не бойся, — осознав, чего именно она боится, успокоил я. — Моя магия тебя защитит. И нет, гномов я защищать просто так не намерен. Хватит с меня и одного доброго поступка на сегодня.

После этих слов я ретировался с кухни. Там мне делать больше нечего. К тому же, когда лисенок изображает из себя печальное создание, мне очень сложно бороться с самим собой. Слишком умилительное зрелище. Я конечно кремень и все такое, но и у меня есть предел прочности. Особенно сильно умиляли ее пушистые подвижные ушки. И ведь явно, зараза такая, осознавала, что делает. Или нет? Хм. С лисенком в данном вопросе уверенным быть нельзя.

В итоге, все прошло, как и замыслил. Уж не знаю, что именно придумала лисичка, но в результате, после того как она приготовила ужин, гномы заявились в гости и сейчас сидели за одним со мной столом, яростно лопая все, до чего могли дотянуться. Я же от себя добавил почти десять литров ядреного самогона собственного приготовления. Если смог пиво в магическом кармане сделать, то самогон и подавно. Ну а для ушастой и лисенка выделил бутылочку вина.

Сам-то я, к сожалению, полноценно плодами своих достижений в винокурении воспользоваться не мог. Не брал меня алкоголь, хоть тресни. Так сказать, обратная сторона полученной силы. Не. Если сильно захотеть, то можно отключить защиту от воздействия алкоголя, но зачем? Мне ведь нужно напоить гномов, а не себя. Пусть расслабятся.

Вот только гномы оказались теми еще стойкими ребятами. Уговорили десять литров и хоть бы хны. Сидели, болтали и явно чувствовали себя великолепно. Так что пришлось «второй раз сбегать». И вот когда они приговорили новую порцию, языки стали заплетаться, а в разговоре стала проскакивать искренность. До фраз типа «Ты меня уважаешь?» еще не дошло, но было близко. Идеальная кондиция для моего плана.

— Дорн, а скажи мне, дружище, что такого в этом вашем Амарате важного, что вы столько лет туда стремитесь? — изображая пьяного, произнес я, прервав очередной рассказ одного из гномов о великих подвигах их расы.

И да. Мы уже давно перешли на «ты» и без лишних расшаркиваний. Как говорится, нет лучшего лекарства для сближения и примирения, чем хорошая выпивка и шикарная закуска.

— Это наша родина! — важно подняв указательный палец вверх, солидно изрек Дорн.

— Не… Это я понимаю, — согласно кивнул я. — Но ведь прошло уже столько лет. Кстати. Сколько там дракон уже сидит?

— Триста десять лет, — хмуро буркнул гном.

— Во! — протянул я многозначительно. — Целых триста лет! Я конечно понимаю, что родина — это святое, но ведь и времени прошло немало. Вы, поди, уже на новом месте обжились, обустроились и живёте себе спокойно. А сейчас дракона прогоним, и что? Неужели весь твой народ обратно отправится в этот ваш Амарат? Здесь как бы в округе не особо спокойно. Орки, бандиты, маги-отступники всякие. Оно вам нужно? — с сомнением уставился я на него, а затем еще и добавил мелькнувшую у меня мысль. — И это я еще не упомянул об очистке самой горы. А это тот еще геморрой, как по мне.

— Ты это о чем? — непонимающе уставился на меня гном. — Какой еще очистке?

— Ну как это? — искренне удивился я. — Дракон Рассел жил в Амарате почти двести лет. Так?

— Ну да. Ик! — пьяно икнул он, мотнув неуверенно головой.

— При этом, по вашим же данным, этот самый Рассел последние лет восемьдесят не вылезал наружу. Так? Так. А затем еще более ста лет там его дракон-потомок живет и тоже наружу носа не показывает. Правильно?

— Ну да, все верно. И что? Ик! — Дорн все еще не улавливал мою мысль.

— Как это что? — театрально развел я руками. — Драконы огромные и жрут много. А если много жрут, то много и срут. Разве нет?

— Эмм… чего?! — глаза у Дорна расширились так сильно, что чуть из орбит не выскочили. Даже икать перестал бедняга.

— А что? Разве я не прав? — насмешливо обвел я притихших гномов взором. — Или, по-вашему, драконы, как и единороги, сцут родниковой водичкой, а срут радугой? Или может они еду доставали из своего магкармана, а свои отходы туда складывали? Че-то сомневаюсь.

— Эм… с этой стороны мы как-то не думали, — озадаченно почесал затылок Дорн, переглянувшись с другими гномами. — Но не думаю, что всё настолько печально. Может они свои дела делали за пределами горы?

— То есть ты думаешь, они туалет рядом с горой организовали, и при этом их никто не видел? — скептически смерил я его взором. — А что до печальности, то здесь, дружище, банальная арифметика. Чем больше тело, тем больше отходов. А драконы как бы далеко не коровы. Мне даже страшно представить, что там у вас в пещерах творится после нескольких веков подобного проживания.

— Ой, ну и чушь же вы здесь обсуждаете, — насмешливо фыркнула явно подвыпившая ушастая, ибо она, кроме вина, еще и самогончику хорошо так распробовала. — Бред, да и только.

— Это почему это? — с обидой уставился я на нее. — Думаешь, я не прав?

— Я не думаю, — наставительно покачала она пальчиком. — Я знаю.

— И чего же ты такого знаешь, чего не знаем мы? — возмутился я.

— Ну, во-первых, драконы по своей природе переваривают еду практически полностью, — менторским тоном поясняла она. — Так что их отходы не больше чем у обычного человека. Но и это еще не все. Во-вторых, они очень чистоплотны, и потому отходы сжигают с помощью своего пламени. Так что ничего там нет. Но и это еще не все. В Амарат гномы хотят вернутся не только потому, что там их родина, но и потому, что они там оставили горы золота, самоцветов и других редких металлов. А также целые залы, заставленные искусными изделиями. Ну а драконы тоже падки на всякие ценности, и они так же, как и гномы, любят ухаживать за своим сокровищем и потому хранят его в идеальном состоянии. Так что в самой горе, скорее всего, царит идеальная чистота и порядок. Вот!

— Хм. Если так, то тогда все становится на свои места, — задумчиво произнес я. — Звучит, по крайней мере, логично. А ты, Дорн, как считаешь? Ушастая все верно сказала?

— Ну, в общем, почти все верно, — почему-то смутившись, замялся гном. — Вот только не так уж и много там было всяких ценностей. Так. Совсем чуть-чуть.

— Пфф! — презрительно фыркнула ушастая. — Ты кого здесь обмануть пытаешься? Меня, что ли? Или думаешь, никто не знает, чем так ценна это гора, и почему вы до сих пор туда стремитесь? Тоже мне, великая тайна. Пфф.

— А чего ты стесняешься, Дорн? — удивленно перевел я взор на гнома. — Ну есть там у вашего народа сокровища, и что с того?

— Дык я и не спорю, что есть, — набычился он в ответ и ворчливо добавил. — Просто их там не так уж и много.

— Много, мало, — равнодушно пожал я плечами. — Кому какая разница? Есть и есть. Вот только, если там много ценного, то как вы после победы над драконом собираетесь оборонять гору? Или думаете, что местные, узнав о гибели дракона, не станут к вам в двери секирой стучать?