Психея

— Нет, он… Он вроде хороший. Просто, дело во мне, — шепчет, чтобы только я могла ее слышать. — Я не понимаю, что со мной.

Хмурюсь, глотнув какао, и собираюсь с силами, решая задать тот вопрос, который, возможно, окончательно собьет девушку с толку:

— Может… Может, у тебя есть к нему чувства?

Рид вдруг отрывает голову от моего плеча, с озадаченной серьезностью смотрит на меня, поэтому продолжаю:

— Тайлер ведь сильный. Он не бросает нас. Может, ты чувствуешь в нем поддержку, на него можно положиться, так? — Спрашиваю, и Джейн хмурит брови, опустив голову обратно. Глубоко и тихо дышит, не отвечает, видимо, ей правда тяжело понять себя и свои чувства.

Чувствую, как бурчит живот подруги. Она проголодалась? Это хороший знак. Девушка выпрямляется, приняв сидячее положение, и вздыхает, взглянув на меня более ясными глазами:

— Наверно мне не стоит так относиться к человеку, который пытается нам помочь, — задумчиво шепчет, поднявшись с дивана, и откашливается, повторно смотрит на меня, и я вопросительно киваю головой, но вместо ответа Рид обращается к Пози:

— Тайлер, не хочешь помочь мне приготовить что-нибудь к ужину?

Кажется, Пози чуть не теряет сознание, покачнувшись на пятках. Он оборачивается, с каким-то удивлением смотрит на девушку, которая тут объясняется:

— Я бы попросила Ронни, но не хочу напрягать ее, — поглядывает в мою сторону, и мое лицо озаряется улыбкой. Тайлер еще пару секунд молчит, перерабатывая сказанное Джейн, и вдруг словно отмирает:

— Да, конечно, — протягивает Дилану кий, и тот негодует:

— Хэй, мы же не доиграли, — как ребенок.

— Прости, я бы все равно проиграл, — Пози следует за Рид, которая уже поднимается по ступенькам крутой лестницы вверх. — Я своему другу постоянно проигрывал, — улыбается, быстро покинув подвал. Я не могу прекратить растягивать губы, подношу кружку с какао к губам, разглядывая со спины парня, который наклоняется, решая доиграть партию в полном одиночестве. Стоп. Здесь же я. Встаю с дивана, поставив кружку на журнальный столик, и иду к Дилану, прихрамывая на правую ногу. Думаю, мое тело еще долго будет восстанавливаться. Сплошные гематомы на коже.

— Ну, и? — игриво улыбаюсь, касаясь копчиком стола. — Хочешь, я поиграю с тобой?

Дилан усмехается краем губ, взглянув на меня:

— Не знал, что ты умеешь.

— А я и не умею, — шепчу, неловко отводя взгляд в сторону, и пальцами стучу по деревянному краю бильярдного стола, пока О’Брайен внимательно косится на меня, уже шире улыбаясь:

— В таком случае, я мог бы тебя научить, — не знаю, кто из нас выглядит скованней, но мы оба скрываем свое смущение. Вполне умело.

— Окей, — беру кий в руку, подняв одним концом вверх, разглядывая. — И что мне с ним делать? — задумчиво моргаю, пытаясь взять его в руки так, как держал до этого Пози. И Дилан вдруг смеется, опуская лицо. Уверена, что мои щеки покрываются румянцем, ведь я, правда, выгляжу глупо. Понятие не имею, как этим пользоваться. Но не ругаюсь на парня, наслаждаясь тем, с какой легкостью мы с ним разговариваем.

Разговор.

Точно. Он хотел о чем-то поговорить со мной. Будет ли правильно спросить его? Если честно, мне не хочется. Спрошу чуть позже, завтра. А пока буду наслаждаться атмосферой обыденности, которой мне так не хватало.

— Ты держишь его не той стороной, — О’Брайен демонстрирует мне правильное держание и позу, в которую нужно встать, чтобы было удобнее попасть по шару. — У тебя с геометрией как дела?

— Отношения натянутые, — признаюсь, и парень сжимает губы, качнув головой:

— Значит, эта игра не для тебя.

— Так, — я пытаюсь повторить всё за Диланом, немного наклоняюсь вперед, чувствуя боль в плече, по которому Питерсон пару раз ударил ногой, но не показываю эмоций, продолжая слабо улыбаться. Беру кий правильно, точнее, мне кажется, что его держат именно таким образом, и интересуюсь:

— Так?

О’Брайен секунд десять молчит, изучая взглядом мое неуклюжее положение, и смеется, не сдержавшись. Я глубоко вздыхаю, выпрямляясь, и ворчу на него, топнув ногой:

— Как хочешь. Я просто предложила сыграть с тобой, — уже бросаю кий на стол, собираясь уходить обратно к дивану, а лучше вовсе покинуть подвал, чтобы сгореть от стыда в ванной комнате, но парень, продолжая жалкие попытки убрать с лица улыбку, качает головой, встав передо мной:

— Ладно-ладно, — давай, — тянется через меня за тонкой палкой.

— Сначала прекрати смеяться, — ругаюсь, но выходит фальшивое ворчание, и Дилан довольно резко меняется в лице, принимая одно из самых серьезных выражений, которое мне только приходилось видеть:

— Когда я смеялся? — вполне сурово спрашивает, сводя брови к переносице, и теперь не выдерживаю я, начиная прикрывать ладонями лицо, ведь не считаю, что выгляжу привлекательно, когда хохочу во весь рот. Смотрю на парня, который довольно усмехается краем губ, свободной рукой он надавливает мне на спину:

— Немного наклонись вперед, — я растерянно морщусь, когда понимаю, что стоять Дилан будет позади меня. И не просто стоять. Парень так же нагибается вперед, заставляя меня взять кий, а сам берет меня за ладони, направляя:

— Для начала хорошенько прицелься, стоит, конечно, разбираться в геометрии, чтобы рассчитать траекторию, — его голос звучит у меня над ухом, по этой причине мне тяжело собраться и внимательно слушать. Вместо этого я хихикаю, не вытерпев подобную пытку, чем, конечно, вызываю смятение у Дилана, который поворачивает голову, взглянув мне в глаза:

— В чем дело? Сама просила быть серьезнее.

— Да-да, — качаю головой, продолжая улыбаться. — Просто, это такая типичная сцена для какого-нибудь фильма о подростках.

О’Брайен выпрямляется, заинтересованно взглянув на меня:

— И что за сцена?

— Парень объясняет что-то девушке или наоборот, после чего они начинают заниматься разными непристойностями, — отвечаю, пытаясь прицелиться, но шарик не попадает в лузу, так что расстроено выдыхаю, приняв нормальное положение.

— Какие же ты фильмы смотришь? — Дилан фыркает, взяв свой кий. Улыбаюсь, наблюдая за тем, как он бьет по моему шару, с одного удара загнав его туда, куда хотелось мне, так что закатываю глаза, шепча:

— Показуха.

— Мне объяснять правила, или ты сдаешься? — Дилан явно довольствуется моим положением «ученика», но я качаю головой, хмыкая:

— Ты ведь знаешь, что я — заноза в твоей заднице? — щурю веки, уточняя, и парень улыбается, тяжело вздыхая:

— Поверь, знаю, — начинает объяснять мне правила, смотрит то на стол, то на меня, иногда наклоняясь, чтобы указать пальцем на отдельные предметы. Черный шар ему вовсе приходится демонстрировать перед моим лицом, чтобы я точно запомнила его значимость, вот только я не слушаю… Нет, пытаюсь, правда, выходит неладно. Постоянно отвлекаюсь, следя то за движением его губ, то за тем, как он морщит лоб, ловя меня на полном отсутствии, после чего извиняюсь, вновь делая вид, что пытаюсь вникнуть. Пустая трата времени. И я это понимаю, чувствуя, как не могу оторвать взгляд от его губ. В этот момент парень спокойно смотрит на бильярдный стол, его голова повернута в сторону от меня, но это не мешает мне концентрировать все внимание не на том, на чем нужно. Дилан выглядит очень собранным, когда рассказывает о том, что ему нравится, поэтому вряд ли наблюдает за мной даже краем глаза, так что вряд ли ожидает от меня подобного.