Психея

Оставляю чемодан посередине комнаты, идя к окну. Снимаю шапку, освобождая голову. Встряхиваю волосами, сбрасывая с плеч кофту. Оголяю плечи, ведь под ней только майка.

Бросаю одежду на кровать, подтягиваю джинсы за края. Нужно было захватить ремень, а то вещи спадают с меня.

Тянусь руками к потолку, поднимаясь на носки.

Сбрасываю обувь. Ковра здесь нет, но я не жалуюсь на это. Паркет приятного светлого оттенка.

Раскрываю чемодан, опускаясь на колени. Роюсь, ища вещи, в которых мне можно ходить дома и при этом не замерзнуть. Вынимаю длинные серые штаны, в которых обычно сплю зимой, и белую майку с тонкой голубоватой кофтой на пуговицах, которую можно будет накинуть поверх.

Оставляю беспорядок, направляясь к ванной комнате.

***

Небо темнеет, ветер гонит облака. Приближается вечер, несущий ночную мглу, которая вот-вот опустится на город.

Девушка нежится под душем, потирая грудь ладонями. Тело покрыто мылом, а волосы пропитаны шампунем с ароматом хвои. Пар поднимается к потолку, оседает на зеркале. Плиточные стены покрываются капельками воды. Девушка поднимает лицо, позволяя воде хлестать её по щекам.

Сплевывает воду, что попала в рот. Делает шаг назад, запуская пальцы в волосы. Массирует.

А тихое шарканье не доносится до ушей. Такое невесомое. Маленькие босые ножки.

Девушка моргает, прислушиваясь. Она немного поворачивает голову на бок. Смотрит в сторону белых занавесок.

Пальчики с хрустом сжимают круглую ручку двери. Тихий шепот проникает в щели.

Она убирает руки от волос, задумчиво вглядываясь в ткань занавесок. Легкий ветерок заставил тех шевельнуться. В ванной комнате есть окно, но его стекло узорчатое и разноцветное. И вряд ли оно открывается.

Босые ножки, покрытые бледно-голубоватой, натянутой кожей с отметинами, медленно скользят по влажному полу.

Девушка хмурится, когда замечает, как на белых занавесках начинает проявляться невысокий силуэт. Она делает глубокий вздох, напряженно сжимая губы. Заставляет себя вытянуть согнутую в локте руку. Пальцы трясутся, но она не останавливается, касаясь ими занавески.

Коротенькие пальчики касаются ткани белой занавески. Тонкая, сухая рука, кажется, вот-вот ослабнет, ведь сильно дрожит, будто её кто-то специально трясет.

Девушка проглатывает воду во рту, грубо сжимая ткань занавески. Она перестала слышать шум льющейся воды. Всё вокруг погрузилось в “глубокую” тишину. Резко раскрывает её, широко распахнув глаза.

Ничего. Пустая ванная. Запертая дверь. Лишь пар, что свободно гуляет по помещению.

Девушка изогнула брови, вновь закрыв занавеску, но притормозила. Выглянула, игнорируя то, что вода свободно льется на пол. Смотрит в сторону небольшого окна. Переступает через края ванной, касаясь ногами пола. Идет медленно, чтобы не поскользнуться. Щурит глаза. За её спиной раковина и зеркало. Девушка ещё больше сбавляет скорость, поворачиваясь боком. Наклоняет сначала голову, затем верхнюю часть туловища. Невольно прекращает дышать, протягивая руку к подоконнику. Пальцы не дрожат, но отказываются сгибаться.

Аккуратно касается покрытой перьями головы птенца, что спокойно лежала возле оконного стекла, смотря на девушку черными глазами-бусинками.

========== Глава 1. ==========

Мы живем в эпоху,

когда шум реальности заглушает наши собственные мысли.

***

– Что вы думаете, - женщина продемонстрировала молодой девушке рисунки, которые нарисовал её ребенок.
– Смотря на это?

Девушка, которая выглядела уж больно молодо, чтобы иметь ребенка, ерзает на стуле, сидя напротив доктора в строгом костюме. Та не может добиться внятного ответа на поставленный вопрос, поэтому вновь говорит:

– Ребенку шесть лет, она до сих пор не разговаривает, но я не могу сказать, что она как-то отстает по уровню развития от других детей, но вы всё еще уверены, что у вашей дочери нет проблем?

***

Глубокая ночь. Улицы погрузились в непроглядную темноту, окутанную сном. Туманы текли, подобно волнам накрывали крыши домов. Холод сочился во все щели, проникал сквозь открытые окна, вызывая мурашки на коже мирно спящих людей.

Но хранители порядка не дремлют. Один вызов за другим. У них нет времени понежиться в теплой ванне или просто посмотреть телевизор с бутылкой алкоголя, чтобы хоть как-то расслабить нервы после тяжелого дня.

Машина подъехала к дому. Очередной вызов с жалобой на неизвестного преступника. Он не оставляет следов, никак не выдает себя. Поэтому зацепок до сих пор нет.

И полиция бы не обратила на происходящее внимания, если бы это был единичный случай. Так, подобное происходит уже который год, а если быть честным, то первое преступление такого рода произошло сорок лет назад. Появилась теория, что это связано с сатанинскими обрядами, поэтому последователи, то есть так называемые преступники, меняются с годами. Именно в этом причина неизвестности личности подозреваемого.

Женщина с растрепанными волосами, которые всего несколько минут назад покоились на подушке, стояла в дверях, обнимая себя руками. В одном халате, не страшась холода, она повела полицейских на задний двор, жестикулируя руками и ругаясь. Высокий, тяжелый мужчина и низкая молодая девушка, в волосах которой проявилась седина, что было несвойственно её возрасту, внимательно слушали, не отвлекаясь на шипение раций.

Они вышли в сад, и пострадавшая указала пальцем на собачью будку.

Девушка в полицейской форме направилась к ней, пока мужчина расспрашивал интересующие его вопросы. Девушка держалась за огнестрельное оружие, что висело за пазухой. Она прищурилась, серьезное выражение её лица напрягало. Девушка невольно почувствовала, как кто-то сверлит её затылок. Поворачивает голову, ловя взгляд маленького мальчика, что стоял у окна, грустно наблюдая за происходящим. Девушка отворачивается, вновь уставившись на будку. Опускается на одно колено, вынимая из кармана перчатки. Надевает, сжимая и разжимая пальцы. Протягивает одну руку, другой берет фонарик, который всегда носила с собой. Включает. Щелчок - и свет озаряет круглый вход в будку. Девушка вздыхает, ведь ожидала увидеть нечто подобное, что лицезреет уже который год после того, как вступила на службу.

Голова здоровой собаки лежала на боку. Длинный и темный язык с кровью и слюнями вытек наружу, а большие печальные глаза закатились за мокрые веки.

***

Огромное, высокое здание. Длинные кирпичные стены, широкая каменная лестница, ведущая к входным дверям. Территория школьного комплекса была огорожена забором. Я могла лишь хлопать глазами, ведь не могла себе представить, что в таком небольшом по моим меркам городе такая старшая школа. Видимо, население здесь превышает норму.

На аллее высажены карликовые деревья. Слишком пафосно. Бледное небо греет макушку головы. Сегодня теплее, чем вчера, но есть предположение, что к вечеру я буду пускать пар изо рта и натягивать шапку на лицо, а пока та покоится в моем рюкзаке.

Так же меня поражает количество людей: ученики, учителя, садовники. Здесь так оживленно. По общему облику города, судя по его унылости, я рассчитывала видеть скучные бледные стены, какие-то уставшие лица, но нет. Всё не так. Совершенно. Кажется, школа - это то самое место, где во всю кипит жизнь.

Роюсь в кармане джинсов, ища свой несчастный блокнот, куда записала номер аудитории и свой класс. Я всегда ношу его с собой, ведь без него не смогу выйти на контакт с другими людьми, хотя я не часто нуждаюсь в общении с ними.