Психоанализ второй ступени
Шрифт:
Нам свойственно без меры гордиться своим рассудком, полагая, что именно он сделал нас венцом природы, чем-то исключительным. Но разве он в состоянии нам подсказать кто и когда, а, главное, зачем придумал нас, а еще прежде – атомы. Кто рассчитал траекторию движения электронов и при каких обстоятельствах все они были запущены на орбиту? Да что вообще мы знаем об этом мире и о той роли, которую в нем играем? – Почти ничего…
Нам, конечно, приятно себя обманывать, полагая, что, в отличие от муравьев, мы обладаем какой-то просто феноменальной степенью свободы, позволяющей нам самим решать что мы будем делать, а что нет. Но при этом совершенно не исключается, что кто-нибудь сейчас смотрит на нас в микроскоп откуда-то очень издалека и сверху, примерно как мы рассматриваем муравьев, и думает про нас то же самое, что и мы
Если говорить серьезно о разнице между муравьями и людьми, то скорее всего ее можно усмотреть в том, что муравьи, рождаясь, знают уже почти все, что вообще способны узнать за свою жизнь, а человек – нет. И, оказывается, самое ценное, до чего человек в состоянии додуматься, для чего, быть может, ему и дается разум, это то, что между ним и муравьями нет существенной разницы ни в уровне развития, ни в той роли во вселенской игре, которую мы все вместе играем. Когда мы поднимаемся до ясного видения смысла этой простой истины и спокойно соглашаемся с ней, наше сознание не просто расширяется, а качественно преобразуется и превращает нас и, как это ни странно прозвучит, нашу природу. Мы начинаем из настоящего руководить своим будущим и даже… прошлым.
Значение осуществления произвольных и, главное, сознательных шагов в эволюции своего психического заключается в том, что, когда этот прогресс действительно наступает, мы однажды перестаем настаивать на том, что существо, которое каждый день встречаем проходя мимо зеркала, стопроцентно является нами. Мы, оказывается, вовсе не обязаны быть им и вообще быть тем, чем до сих пор являлись, а вполне можем себя выбирать. Назначить, к примеру, нового себя, незаметно перепрограммировав для этого свою судьбу и став тем, чем мы сегодня предпочитаем быть.
Но самое главное, способный наблюдать себя буквально со стороны, то есть пребывающий вне себя, становится безошибочным в своих мыслях и делах. Более того, в рамках старого закона он делается совершенно неподсуден, поскольку ставший Ничем, фактически прекращает быть прежним человеком и ходить туда, куда только и могут стремиться обыкновенные человеки. Кому дано судить [путь] сверхчеловека?..
* * *
Странное дело – когда затребованное некогда измененное состояние сознания вдруг нас посещает, мы никак не можем вспомнить, когда и зачем его призывали. И вместо того, чтобы начать радостно с ним работать, говорим себе, что заболели, пьем успокоительное и пытаемся расслабиться, как будто очень сильно напряжены…
На протяжении нескольких последних тысячелетий человек сознательно придумывал для себя всевозможные религии и очень активно работал над формированием различных учреждений имени того или иного божества. Странно, а ведь даже и сегодня ни один политический институт не может построить сколько-нибудь стабильное сообщество и при этом полностью обойтись без поддержки своей деятельности со стороны института религиозного. Более того, наблюдается даже заметное увеличение активности, направленной на наращивание взаимодействия и контактов этих структур. Не то, чтобы сейчас люди как-то особенно вдруг уверовали, скорее даже наоборот, прагматизм уверенно набирает силу, но однако ж факт – слов и денег на Бога не жалеют. Почему такое происходит? Неужели никак нельзя обойтись без Него? – Запросто. Обходимся же без культуры, заменив ее красивыми фразами и дорогими вещами…
Нужно принять во внимание то печальное обстоятельство, что в профессиональные проповедники люди сейчас в массе своей идут по убеждению или “призванию”, но отнюдь не по дарованию. Стало уже “доброй традицией” горячо рассуждать с кафедры о духовном и обучать внемлющий народ, ни разу в жизни Бога не узрев и понятия не имея о том, как Он выглядит и чего от нас хочет.
По преданию или воспоминаниям очевидцев, так сказать, создавая эдакие ментальные конструкции…В нашей жизни реально существуют вещи невидимые и, увы, умом не постигаемые. Говорить о них, конечно, необходимо, собственно этим мы сейчас и занимаемся, но только делать это нужно с великой осторожностью, поскольку тонкое легко рвется. И однажды испачканное неточностями, потом трудно отстирывается. Увещевания же о том, что без духовности человек скоро забывает свои корни, неизбежно деградирует, душой черствеет и идет к верной погибели, хоть и верны в принципе, но размыты и неубедительны, поскольку по сути есть риторика. Уже не срабатывает. Так что без храма и воскурения ладана в наши дни не столько можно, сколько наверное просто доведется обойтись, поскольку увлечение понятиями и вещами рукотворными, равно как и мода на некогда запретное, весьма скоротечны и вслед за уходящим тысячелетием неминуемо прейдут. Опустеют здания архаичных верований, но вот только не хотелось бы, из любопытства заглядывая в прекрасные музеи духовной культуры прошлого, остаться без своего духовного настоящего и будущего. А что это такое? Вот он – вопрос…
* * *
Цивилизация, тотально и принудительно интеллектуализировавшая современного человека, превратила его в машину, поневоле думающую всегда. Однако в перспективе нас ожидает нечто еще более угрожающее: неизбежно и полностью будут психологизированы не только общество, что как бы естественно и понятно, но и сама личность, а также культура и, стало быть, дисциплина общения с неведомым, если только, конечно, этот процесс уже благополучно не завершился. Вот почему предложения незамедлительно поискать новые определения, формы и ситуации контакта с духовным сегодня вовсе не кажутся идеями чересчур экстравагантными и преждевременными.
Человек, стоящий на рубеже нового тысячелетия, воспитанием и образом жизни отводимый сейчас от рукотворных храмов уже в силу того, что время эпосов закончилось, рискует позабыть не только легенды наивных театрализованных религий, но и то, что вообще есть храм в душе и как его возводят. Мы здорово рискуем разучиться слышать Собеседника, превратив наш диалог в “испорченный телефон”. Как бы не уподобиться “умному” атому… Представьте себе, что какой-нибудь атом вдруг решит, будто у него внутри никакого движения (электронов) нет, потому как он его не замечает. Как хорошо, что ему об этом нечем подумать, ибо если он до такого, не дай Бог, когда-нибудь дойдет, да еще начнет на своем настаивать, останавливая тем самым внутреннее движение, случится страшное…
* * *
Театр… (продолжение)
Все организационные вопросы, связанные с планами на будущее, жильем, переходом на летнее время, распределением ролей и прочим, в нашемТеатре решаются в рабочем порядке, спокойно и цивилизованно. Не то, что в других. Точнее говоря, никакие вопросы здесь вовсе не решаются, поскольку никто себя ими и не озадачивает. Все проблемы, от своевременного урегулирования которых зависит поддержание на должной высоте стабильного качества вечерних спектаклей, администрацияТеатра чутко предугадывает и заботливо перекладывает на собственные плечи, не отвлекая всякими мелочами коллектив от работы.
Разумеется, это вовсе не значит, что артисты совершенно оторваны от жизни, пребывают в каких-то искусственных стерильных условиях и понятия не имеют о том, что творится у них под носом. Конечно же они все знают, поскольку читают обо всем в газетах и регулярно знакомятся с распоряжениями администрации, поглядывая на доску объявлений в коридоре. В самом деле, нужно же быть в курсе событий и знать, как следует себя вести в той или иной ситуации или во что, к примеру, вечером одеться, чтобы не выглядеть смешно.
Когда в календаре, что висит за кулисами, заканчиваются листочки, на которых кто-то до сих пор рисовал слово “лето”, рабочие сцены быстро соображают, что надлежит делать. Они весело поднимаются по лестнице под самый купол Театра и из закрепленных там на стропилах деревянных ящиков лопатами бросают на сцену снег. Всем от этого делается холодно, птицы быстро собираются и улетают на юг. И даже тот, кто никаких объявлений или газет отродясь не читал, в такие моменты отлично понимает, что вТеатре наступила зима и пора надевать шубу. Точно так же здесь время от времени устраиваются наводнения, пожары, различные эпидемии и войны.