Психология свободы

3. И под конец разговора о внутренних реакциях и гнёте – пришла пора ознакомиться с одним особенным внутренним актом. Который каждым – в личном подспуде – повально осуществляется. Но из-за подспудности – никем толком не осознаётся. Это акт самоотдавания. Ну, психосамоотдавания. Или сказать – психосамоподмена. Как считание себя возможным не быть самим собой – ради бытия вот той конкретикой из жизнепроявительной массы.

Другими словами, отдаёшь себя переносить какому-либо жизнепроявлению. Жизнесоставительному элементу. То есть прежде прочего – своему действию, поскольку именно с действий начинается жизнь. То переносящее действие или "голо", или в лице сделанного и поддерживаемого образа, или мысль какая-то конкретная, – да мало ли чем там ещё наполняется наша жизнь – за счёт наших стараний. Как чистая субъектность отдаёшься переносу этим, вместо чтоб переноситься самим собою. Отлыниваешь – переносить себя строго самим собой! В пользу переноса сделанностями из себя! С тем только, что делание из себя – жизнетворящее, а не какое-либо другое. То есть которым погружаешь себя в суперфеномен жизни. Жизни как физического бытия. Оно же бытие во плоти. Как суперфеномен, потому что подобия для пары ему – нет.

Подчеркнём уже сквозившее. То означенное наше "не бытие самим собой" как "бытие не самим собой" – не выступает никогда отвлечённым. А только конкретным, обязательно как наведённость через какую-либо жизнепроявительную конкретику. Отражает, значит, ту общефилософскую посылку, что содержание не бывает самим по себе, всегда "содержась" в какой-либо форме. Без переносчика в лице её – нет его.

Второе подчёркивание. Возможны р'aзные модификации "сделанного" своего бытия – вместо бытия истинного. Ну того, которое как-либо производить – никому из нас не надо: оно у каждого и так есть, то бишь ему имманентно. Так что разные модификации, но здесь у нас выбранная одна: вместо себя – жизненное бытие своё. Прежде прочего выступающее психикой жизни. Или сказать – психикой существования. Существования как физической формы бытия. Тут положительная обратная связь: модификация бытия, в которую как субъектность "западаешь", требует вполне определённой психики, а психика та – норовит обусловить именно ту модификацию. Так что и не скажешь, кто из них двоих – раньше и главней. Как нельзя определиться с этим касательно курицы и яйца.

Итак, самоотдавания наши – незаметно адресуемые, так что ими – как совокупью – оказался каждый из нас именно в физической форме бытия.

Отметим также, что самоотдавание как внутренний акт слоисто. По крайней мере, у него два слоя: влезание в готовность к бытию не самим собой, то есть поимение преддверия к нему, и оконкречивание той готовности, или сказать – опредмечивание, позволение ей принять форму.

Да, и о самоотдавании есть ещё смысл сказать и так: просто внутридушевный разворот того, как ты уступаешь себя собственному делу. Мы в этой жизни прямо-таки слеплены из таких уступаний!

Ладно, всё вроде ясно. Как субъектность подспудно отказываешься от чистоты в себе – ради того, чтоб во что-то жизненное превратиться. На сием сакраментальном внутреннем акте – всё в жизни этой у нас замешано! Даром что того не осознаёт большинство людей – это надо шибко попотеть, в самоанализе и психоотдифференцировках, чтобы вычленить в себе такое. Сакраментальный акт, и как психика – от начала жизни мы каждый и выстраиваемся его посредством. Посредством его неустанного наведения и эксплуатации, этого внутреннего своего акта. Именно он, то есть, прежде всего олицетворяет делание из себя наше то, что разворачивает нам существование. Вс'oвывает нас в него! Прозелит подвижничества должен пытаться в себе этот акт психоотдифференцировать. То есть пытаться выйти в себе на него. На него как таковой! Первейшая для начинающего задача.

7. Структура психики – добавочное изложение

1. Вторым после собственности элементом, задающим струк­туру психике, является притязание. И то, и другое есть некая назначенность, вменённость себе наша. Вменённости! От осознаваемых до подсознательных. Но притязание являет со­бой меньшую градацию – на предмет подмешанности к назначенности чувства. Или лучше сказать – на предмет замеса назначенности в чувство. То есть, чувство притязания на ступень менее выражено, нежели чуство собственности, в общем для обоих чувственном роде. Или сказать, собственничать в отношении чего-то – суть на ступень насыщенней, нежели лишь притязать на него.

И есть тут ещё третий случай – так сказать г'oлая назначенность себе. Чего-то во внешнем – в специально оговоренной касаемости собой того чего-то. Во внешнем же сообразно тому, чт'o в тот период вменяешь себе находить собой, а чт'o – своим внешним. То есть ты и твоё внешнее как взаимопара – не обязательно твоё живое тело и окружающий его мир предметов. Вот другая пара "себя" и "внешнего": ты как ана­лизирующее собственные чувства начало, и сами эти чувства в их множестве.

Так что "голая" назначенность себе. Как взятость на щит избирательности вообще без какой бы то ни было окрашенности чувством. Таких-то как раз больше всего – во всём множестве наших себе назначенностей. Они преследуют всевозможные удобства. Вы никогда не задумывались, почему, например, ставите кровать свою в этом углу, а не в том (избирательность!), и прочее тому подобное творите? Если, задумавшись, не находи­те видимого ответа (только искреннего, а не "притянутого за уши" рассудком), знайте, что это попросту сработала некая достаточно глубинная – и "голая" – ваша себе назначен-ность. Такие назначенности реализуют массу жизненных преследований. Сколько требуется одних лишь избирательностей, что поддерживают жизнь! К примеру, вменённость себе дышать вместо чтоб не дышать! У каждого такие подсознательные назначенности составляют бесконечное множество, вычленяйте их в себе сами.

Главное отмеченность, что они составляют собой структурированность (а не сплошноту!) психики каждого из нас, то есть являют выстроенность из психики некого узора. А значит, являют собой и потенциальный объект ликвидации, ибо любой узор можно стереть. Зачем? А назначенность себе надо нести, это психогруз, подвижник же ищет состояние психики, свободное от всякого груза, отсюда и ориентация на такое "стирание". Что же касается избирательностей, принадлежа­щих классу необходимого для поддержки жизни, то у себя их ненарушенность атакующим внешним можно обеспечить и без "тяжёлых" подсознательных назначенностей. Обременяющих вменённостей себе бороться против нарушений. Но это уже "высший пилотаж" психотехники, и автор упоминает здесь такое лишь авансом.

2. Итак, психика структурирована. В лице свода наших назначенностей себе – более или менее глубинных. Являющих "взятости на щит" вы­члененных нами во внешнем (или сконструированных на его базе) избира­тельностей.

И выше мы всё говорили о верхушке структуры. Верхушки из наших назначаемостей себе по поводу жизни. Пребывающих в трёх градациях психовыраженности: собственности, притязания и "голые" назначенности. А вокруг них – уж дале круговерть обеспечительных (к ним) психореакций. Ну, то есть, касающиеся внешнести твои назначенности себе – на внешнесть смыслово накладываются, как на нечто сплошное в смысловом отношении, а тем автоматически выконтращивается сеть приниманий и неприниманий – как психореакций. Чем "сплошняк" тот фортит (своим наличным состояньем) твоим избранностям по поводу него, то принимается, а чем не фортит – к тому неприним'aтельно прикладываешься. В общем, что-то из него видится н'yжным оставить, что-то – возм'oжным к оставляемости, а что-то и вовсе – невозм'oжным к ней. Так что надо его ликвидировать, если оно есть, и обще конфронтировать с ним, ежели его пока нет.

Плюс над сетью неприниманий – пласт обеспечительного к ним реагирования. Из опасок, "голых" отслеживаний и тому подобного как уже того, посредством чего непринимания реализуются. Текучка их осущетвляемости, так сказать!

Всё зависит от индивида. Один и тот же смысл, созданный в отношении жизни, у разных индивидов способен проходить в разном психоструктурном статусе. У вас он может быть ещё только "голой" назначенностью себе, а у меня – уже проходить в качестве собственности. К примеру, в статусе с-собственности у большинства взрослых проходит та избранность из общественной жизни, чтоб при встрече с ними младший здоровался первым. За исключением допускаемых ими особых случаев, разумеется. Которые с-собственность эту только подтверждают, как всякое исключение подтверждает пра­вило. Но у некоторого числа взрослых, неуверенно чувствующих себя по жизни, такое может быть лишь подсознательным притязанием, а не с-собственностью. Притязанием, которое они агрессив­но пытаются реализовать на младшем поколении. А некоторое – небольшое – число взрослых имеет философ­ский склад подсознания (если можно так выразиться!), и на первенство то им вообще в значи­тельной степени плевать. Так что заданность его – проходит у них по наименьшей градации психовыраженности. Проходит лишь голой подсознательной вменённостью жизни. И это я не говорю уж о подвижниках, у которых подобная вменённость жизни вообще от­сутствует.