Психотехническая лига

В конце концов Ввирдда пала, ее флот был уничтожен, армия разбежалась по тысячам опустошенных планет. Торжествующие эрой вознамерились до конца разрушить мир, в котором родились, ибо в мощных имперских арсеналах не было ничего, что могло бы их остановить.

Их культура не имела под собой твердой основы, а значит, не могла продержаться столь же долго, как Ввирдда. Через какую-то тысячу лет эрой исчезли, не оставив после себя никаких следов. „Но нам-то от этого что?“ — произнес про себя Лэрд с горечью, и с ужасом вдруг понял, что это была мысль Дариша.

Ввирдданец желает высказаться, скинуть с себя груз миллионолетнего одиночества, осознал землянин.

„Послушай, Лэрд, по-видимому, мы обречены оставаться в одном теле, пока один из нас не избавится от другого. И, похоже, дженеры жаждут заполучить это тело. А борьба за обладание им ослабит его — не лучше ли нам объединиться, а?“

„Эй, приятель, за кого ты меня принимаешь? Неужели ты считаешь, что я прямо-таки горю желанием делить свой разум с подобным тебе вампиром?“

„Подобным мне? — Ответ был яростный и холодный. — Мне, Даришу из Толлога, повелителю тысячи солнц и возлюбленному прекрасной Илорны, бессмертному владыке величайшей Империи во Вселенной! Теперь волею судьбы заключенному в тело примитивного чуждого существа через миллионы лет после гибели всего, что составляло суть моей жизни. Тебе повезло, Лэрд, что ты встретил меня здесь. Ведь только я могу управлять всем тем оружием из лабиринта. Я!“

Глаза были устремлены на мрачный ландшафт, в то время как двойной разум следил за фигурками, шныряющими по холмам в поисках следа и казавшимися отсюда совсем крошечными.

„И что с того? — молвил Лэрд. — Не забывай, я ведь знаю твои мысли и помню, о чем ты думал раньше. Солнце или Дженея — для тебя между ними нет разницы. Откуда мне знать, что ты не обманешь меня?“ Ответ последовал незамедлительно, сопровождаемый издевательским хохотом.

„Что ж, попробуй прочитать что-нибудь в моем мозгу, Лэрд, ведь он теперь, кажется, и твой тоже?! Похоже, — продолжил он более спокойно, — история повторяется, но на новом витке, в меньших масштабах и при менее развитых науке и технике: мятеж скатившихся в варварство колонистов против планеты-прародительницы. И вряд ли можно ожидать, что это пойдет на пользу цивилизации. Впрочем, возможно, в этот раз мне удастся принять более активное участие, чем миллионы лет назад“.

Ему казалось каким-то нереальным то, что он лежит среди развалин древнего мира, — своего родного мира! — спасаясь от преследователей, и читает мысли, которые были вовсе не его! Он не имел над ними власти! Лэрд сжал кулаки, пытаясь обрести контроль над своим разумом.

„Так-то лучше, — иронически заметил Дариш. — Но не стоит напрягаться. Дыши медленно и глубоко, постарайся хотя бы одну минуту не думать ни о чем, кроме дыхания, а затем обследуй мой мозг, который также и твой“.

„Заткнись! Скройся!“

„Боюсь, что это невозможно. Теперь, когда мы в одном теле, нам придется привыкать друг к другу. Расслабься, приятель, успокойся. Подумай о том, что с тобой произошло, согласись, что тебе еще повезло“.

Говорят, что человек — это животное, ограниченное во времени. И лишь Ввирдда с ее необыкновенной волей и страстным желанием смогла в свое время преодолеть границы смерти. И вот он возродился через миллионы лет, за которые его гибнущий мир канул в лету.

Что такое личность? Это нечто неуловимое и нематериальное, схема, существующая в определенном процессе. Рождающийся организм обладает определенным генетическим наследием. Попав в мир, он развивается в сложнейших взаимосвязах. Он есть нить от наследственности к окружению. Его интеллектуальный компонент, иногда называемый „я“, „эго“, неотделимая от тела составляющая, может быть изучена и отдельно.

Наука Ввирдды достигла такого уровня, что ученым удалось выделить то, что составляло личность Дариша. Когда близился час последнего решающего боя, а враг готовился к штурму последних бастионов Ввирдды и было ясно, что цивилизации Ввирдды наступит конец, ученые в лабораториях создали молекулярный сканер, который мог записывать привычки, память, рефлексы, инстинкты, то есть то, что составляет личность в электронном виде, на особые кристаллы. Был взят мозг именно Дариша, а не чей-нибудь другой: он был единственным из Бессмертных, кто захотел этого. Никого не вдохновляла мысль возродиться через столетия после своей смерти, оказаться в мире, давно забывшем о его родной цивилизации. Дариш обладал отвагой, а после того, как умерла Илорна, ему было безразлично, что случится с ним лично.

„Илорна, Илорна!“ — Лэрд уловил в своей памяти ее незабываемый образ: лучистые глаза, улыбающееся лицо, шапка длинных черных волос, ниспадавших на гибкое обворожительное тело. Как же сладок был ее голос и нежны губы! Он любил ее. Прошли миллионы лет, ветер давно развеял пыль, оставшуюся от нее, а он продолжал любить той своей частью, которая была Даришем, и, кажется, эта страсть все сильнее проникала и в сознание Джона Лэрда… Илорна, Илорна!..

И Дариш… Тело его погибло вместе с планетой, но электронная запись его личности на кристалле сохранилась в подземной сокровищнице вместе с другими замечательными творениями цивилизации Ввирдды. Электронная схема ждала своего пробуждения: кто-то обнаружит сокровищницу, наденет на голову шлем и включит устройство воспроизведения разума Дариша, и тогда он, Дариш, расскажет о погибшей цивилизации Ввирдды и постарается возродить традиции пятидесятимиллионной давности. Обет, данный Ввирдде, исполнится через бездну времени…

„Но ведь Ввирдда мертва, — вдруг подумал Лэрд. — Сейчас новое время, новая история… Ты не имеешь права указывать, что нам делать!“

Тут же последовал холодный ответ:

„Я буду поступать так, как сочту нужным. А тебе советую не мешать мне и не спорить со мной“.

„Заткнись, Дариш! — мысленно рявкнул Лэрд. — Не желаю выслушивать приказы от кого-либо, даже от призрака“.

„Сейчас у нас нет выбора, — продолжал увещевать голос Дариша. — За нами охотятся, и если у них есть детекторы жизненной энергии — да, я вижу, они у них есть, — они без особого труда найдут нас по излучению тепла нашего тела. Так что для нас лучше всего мирно сдаться. Они загрузят свой корабль могущественными машинами и устройствами Ввирдды. И вот тогда нам предоставится шанс“.

Лэрд неподвижно лежал и смотрел на приближающихся врагов. Его захлестнуло чувство поражения. Разве по силам ему справиться с Даришем? Стоит ли вообще пытаться?

„Хорошо, — сказал он наконец вслух. — Отлично! Я согласен, но буду продолжать следить за всеми твоими мыслями, понятно? Не думаю, что, если я решу покончить с собой, ты сумеешь помешать мне в этом“.

„А я думаю, мне это удастся. Противоположные команды нейтрализуют друг друга, и тогда тело впадает в паралич. Расслабься, Лэрд; уйди, отдай контроль над телом мне. Я — воин-Дариш, я бывал в более жестоких сражениях, чем это“.

Он встал и начал спускаться с холма с поднятыми руками. По пути Дариш продолжил свою мысль:

„Помимо всего прочего… эта девушка-командир — просто очаровательна… Все может оказаться очень интересным!“

Под луной раздался его нечеловеческий смех.

— Я не понимаю тебя, Джон Лэрд, — сказала Джоанна.

— Порою я и сам не вполне понимаю себя, — легкомысленным тоном ответил Дариш. — И тебя тоже, дорогая.

Она выпрямилась.

— Лейтенант, не забывай, в каком положении ты здесь находишься.

— К дьяволу все звания! Попробуем хоть немного побыть просто живыми людьми.

Она испуганно посмотрела на него.

— Ты ведешь себя и разговариваешь как-то необычно для солнечника.

Дариш мысленно проклял это тело. Какое оно уродливое! В нем нет силы и утонченности, чуткости восприятия, к которым он привык. Грубая структура мозга не соответствовала его способностям. Он утратил ясность мышления, увязнув в трясине неторопливых мыслей, естественно, совершая ошибки, на которые в старом теле он, Дариш, был не способен. И эта молодая леди тотчас же заметила это. Его взяли в плен смертельные враги Джона Лэрда, и мозг землянина связывает мысли его, волей и воспоминаниями… и он, готов сражаться, если появится хоть малейшее подозрение на предательство…