Псы войны. Гексалогия

– Тогда с меня пять тысяч, - Шеннон бросил на стол пачку.
– Считайте. Эй, Жорж, скажи Борлику, чтобы отдал рации...

– Одну минуту, сэр!

– Очень жаль, очень жаль, что нет долларов, - приговаривал Фалькмайер, пересчитывая купюры. Наклнец, он закончил и произнёс: - С Вами приятно иметь дело! Вы не мелочитесь!

– Зато с Вашим боссом - нет.

– Если бы я шёл из Европы, то, наверное, я бы смог лучше удовлетворить Ваши нужды.

– Хорошо, капитан, передайте вот это Гюнтеру, - Шеннон протянул лист с машинописью и пояснил.
– Это список оружия, которое необходимо местной жандармерии.

– Я бы хотел уточнить более конкретно, что Вам надо? Насколько мне известно, раньше речь шла о сотне французских самозарядных винтовок и десятке пулемётов с соответствующим количеством боеприпасов. Здесь же...

Раздался скрип двери, это Жорж принёс рации. Шеннон наугад взял одну из них, включил питание и убедился, что она работает. Аккуратно поставив е на пол, он продолжил разговор:

– Да, капитан, наши апетиты растут. Думаю, что Ваша яхта не сможет доставить всё это за один рейс!

– Здесь Вы правы полковник! Я даже не рискну тащить всё это добро из Европы. А что Вы скажете относительно списанного немецкого торпедного катера? В отличном состоянии. Побывал в руках только одного владельца, человека аккуратного. Он сейчас находится Британии и числится моторной яхтой. Владелец хочет за него только тридцать тысяч долларов. Я лично наберу команду и перегоню его сюда...

– Давайте вернёмся к этому вопросу несколько позже, - оборвал Шеннон капитана.
– На словах передайте Гюнтеру, что если он не обеспечит мне эту поставку, то я обращусь к Бейкеру.

– Обязательно передам, полковник. Позвольте теперь откланяться, мне нужно договорится с мсье Борликом о доставке продуктов на борт моей яхты. Мы ведь завтра рано утром выходим в море!

– Да, пожалуйста! Только не увлекайтесь контрабандой...

– Шутить изволите, сэр!
– с этими словами капитан "Клавдии" вышел из кабинета, оставив своего контрагента в тяжёлом раздумье. Через некоторое время Шеннон спохватился и срочно позвонил в бараки. Трубку взяла Адрана:

– Сообщите Дженсену, чтобы немедленно вывез груз и порта.

Борлик ожидал Фалькмайера, коротая время за кружкой пива. Сидя за столом он беззлобно переругивался с Алексом, изредка бросая взгляды на окружающих. Ресторан отеля был наполовину пуст: чиновники ещё заседали в своих кабинетах, а коммерсанты - лавках. Несколько случайных посетителей, да пара дипломатов из Европы убивали сво время, потягивая коктейли и пиво. Увидев капитана "Клавдии", поляк ринулся к нему:

– У меня всё готово, мсье! Можем ехать в порт!

– Отлично, - процедил сквозь зубы Фалькмайер.
– Едем.

– Может, Вам надо выгрузить вещи и зарезервировать номер, - поинтересовался на выходе портье.

– Нет. Не сейчас, - зло кинул немец и пошёл следом за Борликом.

Груз на "Клавдию" доставил баркас. Её капитан легко перескочил на борт судна и обнаружил, что его экипаж бурно занимается сексом в кубрике.

– Камрады, надо ненадолго прерваться, - прервал их занятие Фалькмайер.
– Надо принят груз. Потом - продолжите...

Оттолкнув ничего непонимающих женщин, матросы, натянув шорты, бросились выполнять приказ. Ганс последовал за ними, но потом вернулся. Фалькмайер мельком посмотрел на девчонок. Они кутались в простыни, настороженно глядя на капитана корабля. Видимо, это было с ним впервой.

– Да им нет и шестнадцати, - удивлённо воскликнул Фалькмайер, расмотрев их поближе.

– Они сами напросились, сэр,- горячо ответил моторист.
– Там на берегу их было десятка полтора не меньше. Все закутанные в яркие узорчатые ткани. Мы выбирали их по...

– Что с этим корытом?
– перебил рассказ моториста Фалькмайер.

– Вы велели взглянуть на движок, кэп. Там не машинный отсек, а склад металлолома. Вся палуба отсека усеяна деталями и запчастями. Причем самый ржавый и большой кусок соединен с гребным валом. Двигатель - старый двухцилиндровый "кельвин" изготовлен тридцать лет назад. Разваливается на части уже много лет, сэр. Ставлю пятьдесят марок, что он заглохнет через пару часов работы. Горан, конечно, славный малый, но...

– Кто такой Горан?

– Механик порта. Он мне продал сто бутылок какого-то ликёра местного производства по доллару за штуку. Он утверждает, что это настоящий чери. Я его уже затащил на борт.

– Ладно. Ты лучше ответь мне на один вопрос: здесь в порту нет никакого больше судна или катера, которые смогут за нами увязаться?

– Вроде нет. Со слов механика второе судно порта ушло куда-то в рейс и будет только послезавтра.

– Тогда готовь двигатели к запуску. Будем готовиться к отплытию...

– А как же наши девочки?
– спросил Ганс.

– Возьмём их с собой!
– сказал Фалькмайер и навёл бинокль на пакгауз и увидел, что створки его ворот раскрыты. Рядом с ними стоял "унимог", в который солдаты грузили ящики.
– Доннер веттер! Он всё-таки меня опередил!

Как только солнце закатилось за море, "Клавдия" как большая чёрная рыба проскользнула из гавани и ушла в открытое море. Следующим пунктом её назначения была протока в дельте Бамуанги. Там её должен был ждать покупатель на груз из Кларенса.

До цели было всего шестьдесят миль. "Клавдия" легко могла преодолеть это расстояние за пять-шесть часов, поэтому Фальксмайер решил изобразить из себя рыбака-спортсмена. Он вывел свой корабль далеко в открытое море, положил его в дрейф, выставив с бортом несколько жердей и кусков проволки, изображавших спиннинги.

Ночью предстояла очередная работа и поэтому он отпустил своих людей отдыхать. Оставшись один в рулевой рубке, Фалькмайер от нечего делать стал рассматривать в биноколь далёкий африканский берег. Время от времени он наблюдал за морем, переводя взгляд с побережья на карту, с карты на очертания берега, которые постоянно перемещались относительно друг друга и этим могли поставить в тупик даже опытного моряка. Возникая в дымке благодаря рефракции, они словно парили в воздухе. Затем взгляд капитана остановился на компасе, чуть покачивающемся в кардановом подвесе, а потом вновь устремился к далкому побережью. Иногда он поглядывал на небо или окидывал взором от траверза до траверза панораму горизонта. В рубке висело побитое по краям зеркало, куда он старался не глядеть. Капитан неоднократно пытался расслабиться, представляя, что сейчас вытворяют его матросы в кубрике, но это не помогало. Фалькмайер так и не смог избавиться от тревоги, засевшей где-то выше солнечного сплетения после встречи с полковником Шенноном. Болели предплечья, хотя его уже дважды сменяли на руле. Наконец, после полудня он приказал дать ход. "Клавдия" стала медленно приближаться к берегу, делая восемь узлов. Его крепкие загорелые руки одеревенели, сжимая рассохшиеся спицы штурвала. Чтобы как-то уменьшить напряжение он разминал мускулы рук, но пальцы сами собой стискивали штурвал. В пересохшем рту появился солоновато-кислый привкус. Сколько он ни пил нагретую солнцем воду из кувшина, привкус и сухость во рту оставались. Нужный рукав Бамуанги открылся сразу после захода солнца. Пользуясь эхолотом, Фалькмайер подвёл яхту и бросил якорь на расстоянии ста метров от берега, который нависал тёмной тучей над морем, в которым отражалось светлое небо. Силуэт яхты был отлично виден на фоне рдеющего заката, и Фалькмайер, напряжённо всматривался в берег, ища условный сигнал. Прошла минута, другая: вдруг тьму три раза прокололи слабые белые короткие вопышки сигнального фонаря. В ответ он зажёг красный фонарь. Вспышки повторились. Капитан приказал выбрать якорь и дать самый малый ход.

–  Они! - сказал Шарль Ру, увидев одинокий красный фонарь, зажегшийся на мачте. - Ребята, внимание! Грильо, иди к костру. Керосин в него подлей, когда судно приблизится ближе, чтобы не выдохся. Не зажигай до поры...

– Суетится суетится, - проворчал Мак, - не то, что Френчи. Давай его пошлём Жан Люк!

– Не сейчас, потерпи...

Эй, - крикнул он сигнальщикам, - начинайте! Остальные - сюда, оружие - спрятать!

Ру подошёл к скале, где был установлен пулемёт, и напомнил: