Псы войны

По автостраде они доехали до Гардены и долго кружили по городку в поисках места съемок. На улицах не было ни души, городок словно вымер. Дома были невелики, но перед большинством из них, на лужайке, стояли маленькие прожекторы, чтобы ночью освещать участок. В деловом районе было множество игорных домов.

«Гардена одиториум» находился возле парка. Это было оштукатуренное здание, копия вокзала Юнион-стейшн в миниатюре. Перед воротами для обладателей абонементов стояли два огромных передвижных генератора.

Они без труда прошли внутрь. Миновав вестибюль, увидели большую, выложенную кафелем площадку с ярусами скамей вокруг нее. На одном из ярусов сидела группа хорошо одетых людей, человек шестьдесят, мрачно слушавших мужчину, который обращался к ним через мегафон.

— Веселее, ребята, — говорил человек с мегафоном. — Пожалуйста, не стоните и не вопите. Если хочется повопить — вопите, но только на улице.

Задрапированная платформа с боксерским рингом на ней была отодвинута к стене напротив зрительских ярусов. В зале расхаживали или сидели на пустых скамьях люди в яркой униформе. Посредине, где должен находиться ринг, стояли две камеры на кранах, возле которых толпились техники. В дальнем конце площадки виднелся стол с грудой коробок, похожих на коробки для завтраков, а рядом, за перегородкой, — освещенные зеркала и парикмахерские кресла. Возле дверей в вестибюль выстроились в линию несколько столов.

— По местам, ребята! — скомандовал человек с мегафоном.

Мардж и Хикс подошли ближе к толпе.

Тип с мегафоном смотрел на маленького человечка с кислой физиономией, который сидел позади него на складном брезентовом стуле и читал «Дейли вэрайети». Через секунду человечек оторвался от журнала, махнул ручкой сидящим на трибунах и снова уткнулся в страницу.

— О’кей, ребята! — заорал человек с мегафоном. — Начали!

Толпа статистов принялась что есть мочи аплодировать, изображая ликование. Камера на кране опустилась на уровень третьего ряда, и Хикс увидел на скамье Эдди Писа. Тот сидел у самого прохода, рядом с ним — двое парней бандитского вида, чьи физиономии показались Хиксу знакомыми; Эдди и двое его соседей были единственными, кто не изображал шумного восторга. Напротив, вид у них был хмурый, словно камера, у всех вызывавшая воодушевление, раздражала их.

Тут посреди всеобщего ликования явственно раздались безумные вопли.

Человечек в брезентовом кресле швырнул на пол свой журнал. На статистов он даже не посмотрел.

— Хватит! — крикнул в мегафон помощник и замахал руками, чтобы утихомирить толпу. — Эй, ублюдки, которые вопят, будьте так добры заткнуться! Больше никаких воплей!

В толпе статистов раздались смешки.

— Он там? — спросила Мардж.

— Да, там, — ответил Хикс.

Когда толпа в очередной раз принялась изображать восторг, Эдди Пис и его приятели снова зло и раздраженно нахмурились. Один из них повернулся к Эдди и что-то прошептал ему на ухо. Эдди с решительным и мрачным видом кивнул, встал и двинулся вверх по проходу мимо толпы, неистовствовавшей в восторге. Камера на кране двигалась за ним. Он не успел далеко отойти, как вновь раздались вопли.

— Ах чтоб вас!.. — заорал в мегафон помощник.

Он повернулся спиной к толпе и начал совещаться с человечком в брезентовом кресле.

— Так, хорошо, — объявил он. — Есть среди вас представитель профсоюза?

Толпа перестала веселиться. Эдди Пис обернулся и покачал головой с добродушным презрением.

— Мы применим дисциплинарные меры к тем, кто вопил. Обсудим этот случай с профсоюзом.

Сказав еще несколько фраз, помощник объявил перерыв. Хикс подошел к трибунам и помахал Эдди. Ласковые глаза Эдди остановились на Хиксе.

— Что ты говоришь, не слышу? — крикнул он.

На нем был синий блейзер и белая тенниска. Он встал, едва заметно улыбаясь, быстро оглянулся на верхние ряды статистов и незаметно спустился к Хиксу.

— Что тебе нужно?

Нашли-таки. Мардж подошла взглянуть на Эдди.

— Мы думали позвонить тебе, — сказал Хикс. — Попали тут в одну историю.

Эдди засмеялся, словно Хикс сказал что-то очень смешное.

— Что, серьезно?

— Это Мардж, — представил Хикс Мардж. — Я рассказывал ей о Малибу. О тех сумасшедших деньках. Мы думали, что можно было бы это повторить.

Снова оглянувшись, Эдди уставился на них с такой ослепительной улыбкой, словно был несказанно счастлив видеть старых знакомых. Хикс понял, что Эдди не узнал его.

— Лоис сказала, что ты тут. Я подумал, что мы могли бы собраться, посидеть.

Непохоже было, что Эдди его слышит.

— Как ты поживал все это время? — Сияющая улыбка не сходила с его лица. — Что поделывал?

— Мы путешествуем, Эдди. Вот заскочили поздороваться.

— Здорово! — поздоровался Эдди с Мардж. — Ты, может, под кайфом?

Удивленная Мардж отступила назад. Он по очереди разглядывал их, не переставая улыбаться.

— Рэй, — неожиданно сказал он, — ты подонок. Куда ты так надолго пропал?

— Не так уж и надолго. И потом, я думал, ты занят.

— Я сейчас собираюсь в «Квази». Знаешь «Квази»? Увидимся там.

— Заметано, Эдди.

Когда Хикс и Мардж направились к выходу, он нагнал их. Обнял Мардж за плечи и вклинился между ними.

— Извините за вульгарность, — сказал он, — не хотите чуток орального секса?

— Не нужно мне одолжений, — с улыбкой отказался Хикс.

Эдди, похоже, обиделся. Кивком показал на трейлеры.

— Малышка Хайни. Vos ist los? [53] — Он сложил губы трубочкой. — Само очарование.

Хикс добродушно покачал головой:

— Лучше не надо.

— Ты паршивец, — бросил Эдди и помчался обратно к трибунам.

Мардж и Хикс смотрели ему вслед.

— Ходячий клуб одиноких сердец, — сказал Хикс. — Добрый малый, любит сводить людей.

53

А в чем дело? (искаж. нем.).

Они еще постояли, наблюдая за съемками. История раз от разу повторялась: дикие вопли из толпы статистов, ругань помощника с мегафоном. К ним подошел человек в спортивном свитере. В каждой руке у него было по паре ножниц.

— Ну разве это болельщики? — сказал он им.

По пути к машине Мардж спросила, что такое «Квази».

— «Квази» — это место, куда мы отправляемся. Наверно, бар.

Они поехали обратно в Голливуд. В машине Мардж сказала, что, по ее мнению, Эдди Пис — удивительный парень.

— У вас с ним есть кое-что общее, — заметил на это Хикс. — Как думаешь, что именно?

— Не знаю. Мы с ним оба дружелюбные. И не можем угодить тебе.

— Вы с ним оба сидите на дилаудиде. Он принимает больше.

— Тогда я лучше брошу. Не хочу стать как Эдди.

— Попробуй, попробуй.

— Чем Эдди занимается? Он актер?

— Не совсем. Просто толчется на студии, промышляет всяким дерьмом. Обделывает делишки. Малый неглупый. Но со сдвигом.

— Люди его побаиваются?