Пташка Мэй среди звезд

— Меня не любишь, но люблю я, — пропела Мэй вполголоса.

— Мииууу, — тихонько продолжил Пессимист.

Беатрис начала постукивать ножкой в такт, и все стали подпевать.

Гоблины сидели, тесно прижавшись друг к другу, качали головами, шевелили носками туфель и напевали себе под нос. Ария кончилась, и они снова забеспокоились. Призрак вопросительно посмотрел на Мэй.

— Другую, — шепнула она.

Тыквер кивнул:

— Сноова туда, где мооре огнееей…

* * *

Семь песен спустя (включая две из мюзикла «Звуки музыки» и три из «Кошек») гоблины повалились на землю. Восторг привел их в полное изнеможение. Как только последний из них захрапел, друзья переглянулись и на цыпочках зашагали дальше.

Глава девятнадцатая Тяжёлая поступь зомби

— Тыквер, ты просто чудо! — восхитилась Беатрис.

— Знаю.

— А малышка Мэй, — добавил Фабио, — так чудесно пела!

Теперь-то все они вспомнили гоблинов, которых видели в Вечном Здании. Тогда Джон Бом-Кливер сказал, что больше музыки гоблины любят разве что хождение по магазинам.

Друзья продолжили путь. Чего только не попадалось им по дороге: и старые автоматы хлюп-газировки, и поеденные червями рекламные щиты, и сломанные кареты, и старые гробы, и тостеры. Мэй подумала, что плато можно называть как угодно, но только не Пустынным. Похоже, сюда свозили ненужные вещи со всей страны Навсегда.

Понурив голову, девочка тихо плелась в хвосте. Она была рада, что им удалось сбежать, и гордилась друзьями. Но вот поведение стрел ей совсем не нравилось.

Все остальные так увлеклись, поздравляя друг друга с удачным избавлением, что не заметили, как вошли в узкую долину, которая извилистой лентой перерезала надвое кряж Хламовых гор.

Слева и справа возвышались массивы старых саркофагов, разбитых скелефонов и теневизоров. Даже издали Хламовы горы пахли свалкой.

Тыквер, выпятив грудь, летел впереди, подгоняемый ветром самодовольства. Когда Фабио и Беатрис делали ему очередной комплимент, он оборачивался и с напускной беспечностью посылал им воздушный поцелуй.

— Пустяки. Сущие пустяки, — говорил призрак.

Пессимист плыл за ним следом с восхищенной и счастливой мордочкой.

Тыквер высоко задрал нос и не видел, что происходит под ногами. Но если бы он глянул на землю, то, возможно, заметил бы появившиеся на ней трещины.

— Аррррхххх!

Из трещины показалось желтоватое, точно песок, тело со спутанными волосами и сморщенной кожей. Пустые черные глазницы равнодушно глядели на путников. Длинные руки, словно палки, вытянулись вперед. Не прошло и нескольких секунд, как из-под земли полезли другие чудища. Они окружили путников, завывая:

— Ооооууууууурррх!

Мэй ошарашено посмотрела на Беатрис. Та схватила ее за руку:

— Это зомби!

Чудовища медленно приближались.

— Бежим!

Путешественники рванулись вперед. Тыквер с размаху налетел на страшилище, которое вылезало из трещины. Призрак отскочил и упал. Зомби медленно наклонился и протянул к нему окоченевшие руки.

— Мээээй! — завизжал Тыквер, закрыв лицо.

Мэй и Беатрис оттащили его в сторону. Уворачиваясь от зомби, которые махали руками, точно заводные куклы, девочки полетели вперед. Фабио прикрывал отступление, оборачиваясь и размахивая кинжалом.

Они виляли. Они нарезали круги и петли. Но куда бы ни поворачивали, всякий раз новый зомби вылезал из-под земли, и маленький отряд с воплями несся в другую сторону.

Облетая кучи мусора, друзья поглядывали через плечо. Зомби приотстали, однако по-прежнему тащились следом.

— Как их остановить? — крикнула Мэй.

Беатрис помотала головой:

— Зомби медлительные… но никогда не останавливаются!

Тыквер, летевший впереди, споткнулся и рухнул на землю. Мэй, Беатрис и Фабио успели затормозить как раз вовремя. Перед ними лежал саркофаг, присыпанный землей.

Мэй глянула через плечо. Зомби выли где-то поблизости, но их скрывали из виду кучи хлама. Мэй ухватила ручку саркофага и потянула:

— Помогайте!

Все посмотрели на девочку так, словно ее мозг съели зомби, но все-таки дружно потянули скобу. Крышка откинулась.

— Лезьте скорее! — Мэй размахивала руками как сумасшедшая.

Они забрались в большой темный гроб. Последней влезла Мэй. Как только все устроились внутри, она закрыла крышку. Стало темно и тесно. Пессимист запрыгнул к хозяйке на колени и свернулся калачиком. Тыквер попробовал сделать то же самое, но сумел притулиться только на краешке. В тишине слышалось сопение Мэй и Пессимиста. Их теплое дыхание согрело воздух. Все сидели в духоте и прислушивались к тому, что происходит снаружи.

Оооооооууууууррррххххх! Топ-топ-топ.

Мэй поняла, что сейчас опасно даже дышать. Она затаилась и прикрыла носик Пессимиста. Зеленые глаза недоуменно уставились на девочку, но вырываться кот не стал.

Топ-топ-топ.

Зомби топали прямо по гробу. Тыквер шевельнулся и всхлипнул. Прошла секунда, другая…

И тут Мэй услышала какой-то звук.

Дыхание.

В гробу кто-то сопел. Не она. И не Пессимист. А привидения дышать не умели…

— Тыквер, ты меня раздавишь, — прошептала Беатрис.

— Я ничего не делаю, — возразил призрак.

— Пахнет, как фасолевый суп дядюшки Бонино, — прошипел капитан.

В гробу и правда воняло.

Неожиданно дно саркофага провалилось. Друзья завопили. Их сцапали и куда-то поволокли.

Глава двадцатая Селение неупокоенных душ

Послышались громкое шарканье и топот множества ног. Все стихло. Мэй и ее спутников опутали сетью из гнилых пыльных веревок. Тот, кто захватил их в плен, по-прежнему громко сопел в темноте, наполняя воздух зловонием чеснока. Наверху топотали зомби.

— Вы привели их прямо к нам! — проворчал сиплый голос.

В нем было что-то знакомое… И тут Мэй поняла, что именно: говорили с южным акцентом.

Пленники молчали. В основном из страха перед ходячими мертвецами, а не потому, что новая передряга казалась легче прежней. Они прислушались.

Зомби медленно уходили.

— Раз-два, взяли!

Кряхтя от натуги и что-то бормоча себе под нос, неизвестный поволок их во тьму. Наконец друзья оказались в большой пещере, залитой звездным светом. И стены, и высокий свод полностью состояли из хлама — сломанных тостеров, рекламных щитов и машин, спрессованных, точно сардины в банке.