Птица, лишенная голоса

– Взрослый Каран Акдоган играет в девчачьи нарды?

Сгорая от желания увидеть реакцию на лице Карана, я перевела на него взгляд и поняла, что он тоже смотрел на меня.

– Получается, что в эти нарды действительно играют только девушки? – спросил он укоризненно.

Я рассмеялась:

– Не говори ерунды, конечно, в них можно играть не только девушкам. – Я повернулась к Омеру и скорчила гримасу. – Что за гендерная дискриминация? Только потому, что в названии сказано «девчачьи», мужчины не могут играть в эту игру?

Я нахмурилась. Омер немедленно занял оборонительную позицию.

– Да я просто пошутил, милая, – ответил он тихо. – Мне хотелось поиздеваться над Караном. Конечно, я тоже знаю, как играть в эти нарды.

С этими словами он выпрямился на диване.

– Правда? – удивилась я. – Тогда давайте, сыграйте оба.

Я встала и ухмыльнулась:

– Посмотрим, на чьей стороне будет удача.

– А при чем тут это? – спросил Каран, но Омер уже сел на мое место и начал раскладывать шашки.

Ну какой же он милый, даже обидно. Знали бы раньше, поиграли бы вместе.

Не знаю, как так произошло, но через десять минут Каран выбыл из игры, а Омер начал играть с Арифом.

Мы ждали, когда же это произойдет.

– Омер, ты придерживаешь кости в руке, – упрекнул Ариф.

– Что? – спросил Омер и тут же выбросил кубики на доску. – Я честно играю, брат. Не придерживаю я ничего.

Когда кубики опять выпали в удачной комбинации, Омер не удержался от радостного возгласа:

– Ничего себе, вот это мне везет!

Я смеялась, наблюдая за этой забавной картиной, а Ариф продолжал сердиться на Омера.

– Почему тебе всегда выпадают именно те цифры, которые тебе нужны? Я собрал вполовину меньше шашек, чем ты.

Они играли уже третью партию из пяти, и очередная победа Омера разозлила Арифа не на шутку.

– Что это вообще за игра? Ты мне предложил поиграть, сказал, что она пустяковая. Бессмыслица какая! – Ариф поднялся со своего места. – А ну-ка бросай уже кости!

Ариф, не позорься, пожалуйста.

Омер тоже встал со своего места и аккуратно шлепнул Арифа по голове:

– Зачем ты подстрекаешь, когда проигрываешь? Не нравится – не играй больше.

– А мне кажется, это очень весело, – сказала я и тоже встала со своего места. – Очень милая игра, в которую можно играть без напряжения.

– Играть с напряжением гораздо интереснее, – сказал Ариф раздраженно. – Видишь, я уже в стрессе. Как только вижу, как Омер подкидывает кости, мне плохо становится.

С этими словами Ариф достал сигарету из кармана куртки. Теперь уже и Каран встал.

– Не кури в гостиной, – предупредил он Арифа. – Эфляль не курит, а ты доставишь ей неудобства.

С этими словами он снова повернулся ко мне.

Наше сердце забилось сильнее.

Ариф поднял руки, словно извиняясь.

– Привычка, простите, пожалуйста. – С этими словами он убрал сигарету в карман. – Тогда я выйду в сад.

Не сказав больше ни слова, Ариф вышел из гостиной, и Омер последовал за ним. Когда мы снова остались с Караном вдвоем, я нервно сглотнула.

– Пойду воды попью, – сказала я и метнулась на кухню, пытаясь осознать, почему мне было так сложно находиться один на один с этим человеком.

Не помню, чтобы когда-нибудь так сильно попадала под чье-то влияние. Если бы он смотрел на меня так, как остальные, то не думаю, что он бы сильно меня впечатлил. Но тот пристальный взгляд, который он бросал на меня каждый раз, пробуждал во мне смешанные эмоции, и я не могла с ними справиться. Может, он на всех девушек так смотрел. Я никогда не думала об этом, но ведь Каран все-таки мужчина.

Посмотрите-ка, какая догадка.

Прошло всего две недели с тех пор, как я с ним познакомилась. Я не хотела навешивать ярлыков, чтобы потом расстраиваться. И не готова была прыгать в омут с головой. Сначала нужно во всем разобраться.

Войдя на кухню, я увидела тетушку Зулейху, которая готовила ужин.

– Легкой готовки. – Она повернулась, услышав мой голос. – Может, я могу вам чем-то помочь?

– Спасибо, милая. – Тетушка Зулейха широко улыбнулась. – Ты что-то хотела? Проголодалась? Или что-то ищешь?

Оставив готовку, она подошла ко мне ближе.

– Расскажи, что тебя беспокоит?

Ее добродушие меня согревало. Я широко улыбнулась в ответ.

– Спасибо, я просто хотела воды. – С этими словами я открыла дверь шкафчика, где, как мне казалось, можно было найти чашки. – Извините, что отвлекаю от рабо…

– Да разве ты отвлекаешь? – перебила она. – Это просто работа. Если тебе что-то нужно, не стесняйся, говори. Хорошо, красавица?

На ее губах играла легкая улыбка. Я представила, что она была чьей-то матерью, но не хотела продолжать думать об этом, чтобы не расстраиваться. Я не смогла найти понимания в собственной семье и поэтому жаждала хоть крупицу любви от всякого человека, с которым пересекались пути, но разве меня можно винить? Мне было двадцать пять. Если бы моя мать была жива, сказала бы она мне: «Вышла бы ты уже замуж, тогда у тебя могло бы быть много своих детей». Наверное, так она бы и сказала.

Горько улыбнувшись, я произнесла:

– Я обязательно вам скажу, тетушка Зулейха.

Я взяла кувшин со стойки и наполнила свой стакан.

– Если вам тоже понадобится моя помощь, то скажите. Готовить я умею.

Пока я пила, тетушка рассматривала меня с любопытством.

– Правда? И хорошо получается? – Она поджала губы и покачала головой в знак одобрения: – Дай бог, значит, ты настолько же способна, насколько и красива.

Я смущенно потупила взгляд от ее комплимента и пробормотала:

– Спасибо. Вы тоже выглядите очень хорошо.

Она глубоко вздохнула. В ее глазах было столько любви, что я едва удержалась, чтобы не обнять ее в порыве чувств.

– Я не знаю, как долго ты будешь у нас, но, впервые увидев тебя, я ощутила тепло в своем сердце. В твоем присутствии дом снова становится таким, как был раньше.

Я заметила, что ее глаза наполнились слезами, поэтому отставила стакан и подошла ближе. Голос тетушки Зулейхи задрожал:

– Я так скучаю по старым временам.