Птица в клетке

— Неджи Хьюга, — по аудитории пошли шепотки, на которые мальчик старался не обращать внимания. Он посмотрел на учителя — тот всё продолжал делать записи в свою тетрадь. — Люблю тренироваться и читать, — сказал Неджи и швырнул мячик в надменного черныша.

— Я тоже люблю тренироваться, — со своего места вскочил мальчишка с большими чёрными бровями, толщиной с палец, одетый в белую юкату. Чёрные, блестящие на солнце волосы собраны в небольшую косичку. Он посмотрел на Неджи со странным огнём в глазах и, сверкнув улыбкой, сел на место. Странный какой-то.

— Учиха Ниваки, — протянул мальчик. Его слова послужили пуском для взрыва бомбы. Девочки просто места себе не находили и визжали от радости.

— Я же говорила, что он Учиха! А вы не верили! — крикнула светловосая, которая и шла рядом с ним. Вид она имела потрёпанный. Пробивалась с боем.

— Люблю тишину и спокойствие, — сказал он и метнул мячик вперёд, только вот лучше бы он этого не делал. Девчонка перехватила снаряд, и визг, что стоял до этого, померк.

— Он летел мне!

— Нет мне!

— Его должна была поймать я!

Учитель пытался их заставить замолчать, но не мог, а затем в аудитории стало холодно, а воздух — плотным настолько, что, казалось, можно было пощупать. Знакомое чувство. Неджи скривился. Они ведь дети. Третьему хватало голоса, чтобы успокоить толпу, но, стоило признать, результат вышел впечатляющим. Никто не понимал, что происходит. Многие дрожали, не в силах пошевелиться. И тишина. Были слышны завывания ветра за окном… И давление спало.

— Я говорил, что люблю дисциплину на своих уроках, — холодно сказал Сюн, продолжая делать пометки. А затем взглядом окинул аудиторию, задержавшись на Неджи чуть дольше обычного. — Продолжайте, — после чего мальчик вновь вернулся к созерцанию окна. Шум был не очень навязчивым, про него можно было забыть. Глаза вновь зацепились за птиц, летающих среди синего ясного неба, а бинты, которыми он обматывал лоб, чтобы спрятать печать, начали сдавливать виски.

Стало тихо. Затем послышались шаги, звук закрывшейся двери и гвалт возобновился. Не на долго их хватило, хотя… Чего хотеть от детей, когда надзиратель вышел в коридор. Кто-то мальчика начал настойчиво звать, стоя над душой, но мыслями Неджи был не здесь. Чужой голос был приглушён и искажён, словно пробирался через плотный водный пузырь. Человек продолжал, но вскоре отстал. Мальчик потерял ход времени, любуясь видом порхающих птиц.

— Неджи, — в этот раз голос был мужской, и прямо над ухом. Это произошло слишком резко и Неджи дернулся в сторону. Шиноби говорил у него прямо над ухом. — Хватит витать в облаках.

— А? — он осмотрелся. Все уже стояли у дверей и ждали только его. — Куда мы?

— На улицу, — ответил Сюн. — Нужно же посмотреть, что вы из себя представляете.

Неджи кивнул и занял свое место в конце колонны. На улице стало теплее, чем было утром. Солнце стояло в зените и слепило глаза. Ветер приносил с собой аромат лаванды, едва уловимый. Инструктор вывел к полигону. Площадка окружена деревьями, рядом с которыми стояли мишени. У них сегодня будет обучение метанию? Потом к учителю подошла женщина-шиноби. Они обмолвились парой фраз, и группа разделилась на две части. Девочки последовали за ней, а мальчики остались.

— Полчаса бег вокруг полигона. И считайте круги, — значит всё же не метание, а простая физкультура. — Потом скажете, кто сколько пробежал, — а сам он уселся в тенёк у дерева и вновь начал что-то отмечать.

Неджи взял привычный для пробежки темп и держал его все время. Кто-то резво начал и вырвался вперёд, но их хватило ненадолго. Пара кругов, и они, уставшие, валились с ног. Среди них был тот крикливый брюнет. Неджи, конечно звёзд с неба не хватал, но был вполне неплохо подготовлен, для своего возраста, правда не ощущал этого, ибо сражаться ему приходилось только с теми, кто старше и сильнее его самого. Хината не в счёт. Он бежал первым, Учиха был чуть позади, а все остальные отставали уже на несколько кругов.

— Время вышло, — сказал шиноби и практически все повалились на спину. Да и Неджи под конец устал и сейчас восстанавливал дыхание, а вот Учиха — нет. Мальчик понял, что ему будет нужно поработать над выносливостью. — А ну встали. Лежать нельзя. Прогуляйтесь просто с минуту, — Неджи и без него это знал, но вот остальные, видимо, нет.

— Сюн-сенсей, ну дайте отдохнуть! — начал стонать лысый. Он выглядел плохо. Покрасневшие глаза играли на контрасте с бледным лицом, а макушка прямо блестела на солнце от пота. — Не будьте извергом.

— Дело не в том, что я изверг. Резкий отдых после тяжёлой нагрузки вредит телу, — сказал он, смерив хмурым взглядом лежащих. — Вы же не хотите остаться калеками на всю жизнь?

— Нет! — хором ответили все и, собравшись с силами, встали.

А затем все начали подходить к нему и по очереди говорить количество кругов, а мужчина продолжал делать пометки. Неджи уже было интересно, что там за записи. Пока выдавалась свободная минутка мальчик управлял чакрой внутри тела и пытался её испускать в движении. Он прочувствовал все тенкецу. И помимо трехсот шестидесяти одного основного были ещё восемь. Закрытых. Чакра, которую мальчик туда направлял безвозвратно уходила. Они были бездонными, словно колодец. Сколько бы туда чакры не было влито — никаких перемен. Неджи собирался спросить у матери, как она вернётся.

Неджи в спокойной обстановке мог выпустить поток чакры из каждого обычного тенкецу по отдельности, но из каждого одновременно — задача непосильная. Поток был слишком слабым, нестабильным и выходящим как попадётся. При полной концентрации ему удавалось выпускать чакру через всю правую руку, но не более. Потому сейчас тренировался в этом направлении. Раз, два, три и сорвалось.

А после пошли классические упражнения: отжимания, приседания, подтягивания, пресс. И всё это было разбавлено различными видами планок. Везде, как и в беге, Сюн требовал выкладываться на максимум. Ближе к концу мало кто мог держаться на ногах, все были уставшими и желали одного: поскорее вернуться в аудиторию, а ещё лучше — домой.

— Можете пока отдыхать, — инструктор сказал слова, столь желанные многими. — Неджи, Ниваки, подойдите ко мне, — и позвал их, а сам отошёл чуть в сторону, к тени деревьев, — и о чем же они будут говорить? — У вас лучшие результаты, но это не значит, что ваши однокурсники хуже вас. Это значит, что вы начали готовиться чуть раньше. Кто-нибудь из ребят вас быстро нагонит, так что это не повод зазнаваться.

— И кто же? — переспросил Учиха. — Здесь собрались неудачники, что и двадцати раз отжаться не могут, а после получасовой пробежки с ног валятся, — он напоследок хмыкнул и развернулся.

— Говорили же, что с Учихами сложно, — прошептал себе под нос инструктор, протерев переносицу.

— Это всё, что вы хотели сказать, Сюн… Сенсей? — Неджи слегка запнулся, ибо, всё же, ещё не привык к таким обращениям.

— А, да, — обмолвился он, потерев затылок. Неджи чуть наклонил голову и сумел разглядеть содержимое тетради, а там было на что посмотреть. Фото ребёнка, оценка физической подготовки, черты характера и куча сносок… И так по каждому на этой странице… Графа с девочкой была заполнена не так подробно. Затем он прикрепил карандаш к обложке и, сложив печать, захлопнул тетрадь. Она растворилась в воздухе с гулким хлопком. — Это и хотел сказать. Пойдём, — позвал он Неджи и появился перед классом. Вновь стало шумно. Девочки вернулись. Они хоть и выглядели слегка потрёпанными, но были полны энергии и продолжали её выплескивать из себя. Инструктор вновь обмолвился парой слов с женщиной шиноби и затем повёл группу обратно в аудиторию и, объявив перерыв, вышел в коридор. Дети уже разбрелись по небольшим группам, но были и такие, которые, как и Неджи с Ниваки, сидели одни.