Банальней хорошего вкуса,Страшней соловья на заре,Бывалая, тертая МузаКастрюльку словесного муссаСмакует на заднем дворе.Где редкий, как пух или мусор,Качается снег в январе.И помнит плечом полуголымЭлегий седые меха,И фосфор глубинных глаголов,И серную терпкость греха.И в пакостной сей мелодрамеБесцельное, мелкое зло,Как в плохо прилаженной рамеРазбитое камнем стекло.Спасать-приютить и приветить,Иль, хуже того, — причитатьНелепо, как петь на рассвете,Как в сумерки книгу читать.
СИЗИФ
Широкими
руками,Покрытыми корой,Сизиф толкает камень,Беседует с горой.Угрюмая до дрожиРодимая стезя:Чем дольше, тем дороже,И отступать нельзя.Он принял за основуВысокую тщету:Хватило б духа сноваНе преступить черту —Какой конец убогий,Какой напрасный труд…И отвернутся боги,И люди засмеют,Закатятся беспечно,Зубами заблестят:— Такую, — скажут, — вечностьУхлопал на пустяк.
«Как школьник, сбежавший с урока…»
Как школьник, сбежавший с урока,Последнее время хитро:Приходит задолго до срока,И ждет в вестибюле метро.И маятно ходит кругами,И трогает стрелки часов,Бледнея в немыслимом гамеПодземных глухих голосов.Глядит, оторваться не может,На давку у двери входной.И корчит суровые рожи,И прячет букет за спиной.
ШАПИТО
А рядом с полосатыми шатрамиВ кривом окошке круглая кассирша.Смешлива, словно денежка на блюдце,И у нее — стеклянные сережки.И музыка раскрашенная льется,И карлики гуляют по дорожке,Они — артисты. Вежливо смеются,Когда атлет их на руки возьмет.Приходит уважительный народ,Берет большие синие билеты,У входа вытирает сандалеты,И зазывале смотрит прямо в рот…Я никогда не видел зазывал,Я все придумал и нарисовал,А новый цирк — он из стекла и стали.И карлики давно повырастали.
ОВРАГ
Ко мне добра осенняя жара.Пока еще не выпали снега,И в лопухах крутые берегаСтаринной переполненной канавы,Во мне еще силен наивный навыкСмотреть в окно до самого утра.Трава прогоркла, пар идет из луж,Трещит рессора старой колымаги,Дым от листвы и скомканной бумагиВозносится, как противленье злу.Я замечаю трещину на чашке,И подозренье в старости не тяжко,Пока еще не выпали снега.И куклы отрешенная нога,И венский стул с пробитой сердцевинойЕще живут открыто и безвинно.Меня еще чему-нибудь научитБег муравья от влажной тени тучи,Глухой овраг, заросший до бровей,В захламленной серьезности своей
«Ах, осенняя путина…»
Ах, осенняя путина.Влезла муха в паутину,Нити тонкие прядет —Ждет, когда паук придет.Ах, путина. Спозаранку,Только выйдешь за порог,Сразу чувствуешь приманкуЛистьев, солнца и дорог.Ветер вырвется на сушу,Стаи дыма унесет,Доброта вплывает в душуВеличаво, как осетр.Сверху кто-то, строг и светел,Смотрит — что ему душа!Тянет, тянет свои сетиХладнокровно, неспеша….
«В лопухах снует неловко…»
В лопухах снует неловко,В сонме известковых звездСвищет серенький прохвост —Птичка с детскою головкой.Чем лопух его привлек,Тоже — клетка золотая…Коготком за стебелекЗацепился и летает.Тень мясистого листа.Ни удода, ни клеста…
«Какая праздничная осень…»
Какая праздничная осень!Сжигаем листья на земле.Наверно, в жертву их приносимСерьезной мраморной зиме.Автобус,
шлепая по лужам,Развозит нас сто раз на днюНе на базар и не на службу,А просто от огня к огню.И девушка в шиньоне русомСадится важно у окна,И, проявляя массу вкуса,Читает Фолкнера она.В ее глазах потусторонних,Где больше дыма, чем огня,Мой приговор: я постороннийИ нет надежды у меня.Я улыбаюсь неуклюже,Ведь я и вправду не при чем —Мне ничего от вас не нужно,И книгу я давно прочел.
КУРОРТНЫЙ РОМАНС
Чайка вскрикнула во сне.Значит, лето на исходе,Значит, где-то белый снегОбразуется в природе.Он пока еще далек,Он пока еще в помине, —Прошлогодний уголекВ нерастопленном камине.Он пока еще горяч,Словно полдень на пригорке…Август весел, словно врачСо своей микстурой горькой.По утрам, умывши лик,«Как здоровье?» — вопрошает…Что ж затейник-массовикТак поспешно отъезжает!В смехотворной тюбетейкеМассовик любезный нашС незастегнутой петелькойНа рубашечке «апаш.»Что затеяно меж лодок,Среди призрачных сетей?Шквал отчаянья холодный,Эпидемия страстей?Помутнеет берег дальний,Вскрикнет сонный пароход…Улетальный, прилетальныйНеминуемый исход.
«Из-за пришлого бедняги…»
Из-за пришлого бедняги,Прошумевшего во рву,Вдохновенные дворнягиПриседая, цепи рвут.Вход, уйди и не завидуй,Посторонним воспрещен.Вдох — мечта, работа — выдох,Вдох и выдох — что еще!Парк, больница, Дом культуры,Занавески на окне…Что ты ходишь здесь, придурок,Громыхаешь в тишине?По какой веселой пьянкеГромыхаешь на верстуНовенькой консервной банкой,Присобаченной к хвосту?
ИЗ ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ
По мокрым лугам, по деревням,Ходим, полунагие.Питер и Ганс, Пауль и Ян,Клаус и другие.Мы связаны крепкой бечевойСлабости и недоверья.Мир состоит из «ничего,»Да из шершавых деревьев,Да из поверий, да из росы,А еще — из болот опасных.Из милосердия — хлеб да сыр,А если вино — прекрасно.Благословен день без труда,Круглый, как сытный ужин.У нашего Питера — борода,Не знаю, зачем это нужно.Наш старый Питер носит очки,Для чего, неизвестно —Зачем подавать богачу пятачкиИ глухонемому песню.Наш добрый Пауль жирней каплуна.Его невеселый дискантЗвенит над нами — Найдется жена,И он ее будет тискать.Зачем оленю седло и хомут,Сазану — крючок во рту,Зачем бородавка на нос тому,Кто ценит свою красоту!Идем, не веря своим ногам,Большим от налипшей гнили,Питер и Ян, Пауль и Ганс,Клаус и другие.У бедного Яна нет колпака,Зато у него есть лютня,Есть в рукаве большая рука,А вот пальцев нет, абсолютно.Зачем кабану охотничья дробь,Безрукому — плуг или молот,Зачем горбатому плоский гроб,Если он еще молод?У Ганса в руках заржавленный нож,За поясом — Смит и Вессон,Он с этим оружьем безумно похож,А на кого — неизвестно.Зачем волосатому парик,Дьяволу — Дух святой,Зачем старику другой старик,Отраженный в кадке с водой…Идем, спотыкаясь, от окон к дверям,Идем от могилы к могиле —Питер и Ганс, Пауль и Ян,Клаус и другие.