Птичий глаз

— О чем задумался? — Соловушка подошла сзади и приобняла Скворца за плечи.

— Как быстро прошло время, — он положил свою ладонь на нее руку и поднял голову к звездному небу.

В один из этих теплых весенних вечеров Скворцу исполнилось восемнадцать лет. Приют, что подарил ему Филин шесть лет назад, усмирил его нрав, лишь его детскую, инфантильную часть. Скворец стал мужественнее и сильнее не только физически, но и морально. Далекий разговор с Филином три года назад сыграл с ним злую шутку, и с того времени он устремлял всю свою энергию и злость на тренировки. В своем мастерстве он теперь спокойно мог посоперничать с Филином. Грубость в борьбе и бесстрастие в доме передались ему от наставника. Скворец все больше становился похожим на мужчину и в какой-то момент начал по-настоящему считать его своим отцом, что подарил ему не только кров, но и жизнь. В какой-то степени Филин и правда подарил ему жизнь. Кто знает, что случилось бы с мальчишкой, который в двенадцать лет сбежал из детского дома. Даже если бы ему удалось выжить, то судьба воришки или скитальца была ему обеспечена. Теперь же у Скворца появилась цель. Она была столь же прозрачна и далека, как и мысль о ее достижении. Единственное, что он знал, это то, что хочет стать сильнее, чем сейчас.

— Твое сердце так бьется, — Соловушка прижала руки к его груди. — Что тебя тревожит?

— Кошмар приснился, — он мягко улыбнулся. — Спой мне колыбельную.

Соловушка прислонила голову к груди Скворца и тихо запела незнакомую песню. Ее голос звучал не так звонко, как под гитару Филина, но от этого он не был менее мелодичным. Параллельно ее пению возбужденное состояние Скворца постепенно приходило в норму. Она гладила его небольшой ладонью по плечам, будто намеревалась убаюкать, словно непослушного ребенка.

— Скрип половиц за упокой, лишь время сквозь щели сочиться луной, — она подняла голову и встретилась взглядом со Скворцом. — Лиц не видно, виден лишь дым за искрами папирос.

— Давай завтра прогуляемся по лесополосе? Сбежим, чтобы никто не узнал, — чуть слышно зашептал Скворец, прерывая пение любимого голоса.

— Зачем? — она едва заметно улыбнулась глазами. — Если отец увидит, что мы ушли без спроса, будет ругаться.

— Я скажу, что украл тебя и утащил за собой, — Скворец пригнулся и взглянул на девушку снизу вверх.

— А Дрозд?

— А у Дрозда завтра физика, — он взял ее за руку и понес ее к своим губам. — На деревьях появляются первые листья, и природа оживает. Ну же, давай убежим! Только представь, мы сможем вдвоем послушать пение птиц и побыть наедине.

— Хорошо, завтра убежим, — Соловушка расплылась в улыбке. — А сейчас давай вернемся в комнату, а то прохладно уже.

В доме Филина уж давно погас свет, и все спали крепким сном. Скворец не мог уснуть из-за не покидающего тревожного чувства. Закрывая глаза, он видел жуткие картины, от чего сердце начинало биться сильнее, а дыхание прерывалось. Последний год кошмары стали неразлучными друзьями со Скворцом и сопровождали каждый его поход ко сну. Ему снилась кровь, незнакомые живые люди и знакомые мертвые люди. Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, Скворец цеплялся взглядом за сопящего Дрозда на соседней кровати. Это стало для него символом постоянства и равновесия. Символом того, что все как прежде. Он ворочался несколько часов, после чего решил подышать свежим воздухом, чтобы привести беспокойную голову в порядок. Как оказалось, Соловушке тоже не спалось, и она последовала на крыльцо за Скворцом. Она видела, что ему неспокойно, как сильно вздымается его грудь, а пальцы дрожат в воздухе, поэтому смиренно дождалась, пока он придет в норму. Соловушка не задавала лишних вопросов, спасая тем самым себя от жуткой правды и оберегая Скворца ото лжи. Не трудно было заметить, что Скворец проводил с Филином гораздо больше времени. При этом они никак не обсуждали то, зачем уезжают в лес стабильно раз в два дня. Возможно, она давно все поняла, а возможно, изо всех сил не хотела понимать, что Филин лепит из Скворца нового воина. Закрывать глаза на откровенную ложь было проще, чем замечать отголоски своих самых страшных догадок. Если она узнает о том, чем Филин занимается со Скворцом, то удостоверится в том, чего так сильно опасалась.

* * *

Минуты переливались друг в друга, словно по каплям текла вода из-под крана. Скворец сидел напротив часов и выжидал, когда же придет учительница, что готовила Дрозда к поступлению. Но женщина, видимо, решила опоздать впервые в своей жизни. Дрозд еще год назад сообщил Филину, что хочет стать инженером, и тот не без споров одобрил эту идею и оплатил дополнительные занятия ему. Скворец решил, что не хочет продолжать учиться и, может, когда-нибудь устроится к какому-нибудь мужчине в подмастерья. А у Соловушки было еще целых два года впереди. Минутная стрелка уже перевалила за десять минут, и Скворец раздраженно выдохнул. Дрозд сидел прямо напротив него и перечитывал свои конспекты, чтобы подготовиться к занятию.

— Ты слишком нервный, — не поднимая взгляда, он перелистнул страницу.

— Тебе показалось, — Скворец опустил голову на скрещенные на столе руки.

— Где Соловушка?

— Расчищает старые листья с участка, — Скворец перевел взгляд за окно. Соловушка должна ждать его за забором. — Я сейчас пойду дрова колоть для бани на неделю.

— И почему не идешь? — Дрозд посмотрел на Скворца и приподнял одну бровь.

— Да так, — Скворец снова опустил голову на руки. Он должен был проследить, чтобы Дрозд действительно остался заниматься, а не вышел помогать им, как это обычно и происходило.

— Я знаю, почему ты не уходишь, — Дрозд переплел пальцы между собой и уперся в них подбородком.

— Что? — от этих слов Скворец чуть не свалился со стула. — Откуда?

— Я и сам хотел поговорить с тобой, — его голос стал звучать тише и Дрозд опустил взгляд на свою тетрадь. — Прости меня.

— Что? — Скворец удивленно изогнул брови. — За что?

— За все, что я говорил тебе в детстве. Ты казался мне лишней обузой, что потянет нас на дно. Сейчас я так не считаю, правда, — Дрозд устало потер глаза. — Ты оказался хорошим и очень многое сделал для нашей семьи. Я понял это еще давно, но мне так и хватило сил сказать тебе это в лицо. Мы раньше не ладили, но сейчас нам делить уже нечего и мы выросли из тех глупых мальчишек. Я правда считаю тебя братом для нас с Соловушкой.

Скворец сидел на стуле, вытянувшись на нем, как струна. Слова застряли где-то в горле, и он никак не мог себя заставить произнести их. Их отношения с Дроздом всегда были построены по принципу намеренного игнорирования существования друг друга. Скворец давно уже и забыл о том, как Дрозд называл его грязным беспризорником, что никогда не станет ему семьей. Это воспоминание смешалось с остальными, где Скворец постоянно дразнит Дрозда за то, что тот вздрагивает от каждого шороха. Теперь он смотрел на это иначе. А извинения, что явно дались Дрозду с большим трудом из-за его гордости, окончательно заставили Скворца потерять дар речи. В гостиную вошла преподавательница Дрозда по физике, и это стало Скворцу знаком, что пора уходить.

— И ты прости меня, — одними губами прошептал Скворец. Он не был уверен, что Дрозд услышал его и выбежал за забор к Соловушке.

Как только он встретился с девушкой, то тут подхватил ее руку в воздухе и кинулся бежать к лесополосе. Как когда-то она тащила его к загону с животными. Теперь он тянет ее вздохнуть хоть крупицу свободного воздуха. Скворец бежал так быстро, как только мог, и Соловушка бежала за ним. Он хотел скрыться от мыслей, что преследовали его уже несколько дней. Он хотел раствориться в воздухе и оставить все переживания где-то в спальне. К ним он вернется потом, а сейчас есть только ветер, звенящий в голове, и они вдвоем. Скворец и Соловушка поднялись на пригорок и скрылись за тонкими кленами, что сплелись друг с другом, как пальцы парня и девушки. Вскоре перед ними открылся вид на поляну с кострищем посредине, возле которого лежали поваленные бревна. Скворец сел на это бревно и шумно выдохнул, переводя взгляд на Соловушку, что стояла напротив него. Ее черные как ночь волосы были собраны в косу, а глаза в тени напоминали глубину бескрайнего океана. Солнце настойчивыми лучиками пробивалось сквозь тонкие стволы часто посаженных кленов и слепило Скворца. Он щурился одним глазом, не отрывая взгляда от Соловушки.

— О чем ты мечтаешь?

Она улыбнулась и слегка поджала губы. После подошла к бревну и села рядом со Скворцом, укладывая голову ему на плечо. Где-то вдалеке было слышно щебетание птиц, которые сбивались в стайки для построения гнезд.

— Уехать далеко и надолго, — она говорила тихо, будто клены могли подслушать ее. — Туда, где мы будем свободны, где не нужно будет прятаться. Поехал бы со мной?

— Поехал бы, — не задумавшись ни на секунду, ответил Скворец.

— Представь, как мы могли бы жить втроем в какой-нибудь Германии, — Соловушка улыбнулась и опустила взгляд. — Мы могли бы не прятаться и вольно ходить по улицам, разглядывая разноцветные вывески.

— С Дроздом, верно? — он уже сам знал ответ на этот вопрос. — Без него никак.

— Он тоже моя семья, как и ты. Я последую за вами, куда бы ни пришлось.

Скворец посмотрел на девушку. Она была столь же красива, как и при первой встрече, столь же недосягаема, как и шесть лет назад. Несмотря на то, что они прожили бок о бок столько времени, Скворец только сильнее влюблялся в нее с каждым проведенным годом вместе. Ему казалось, что если он протянет руку навстречу своим мечтам, то силуэт Соловушки тут же растворится в весеннем ветре, оставляя его одного со своими желаниями. Как бы сильно он не старался вдолбить себе мысль о том, что она его названная сестра и любви здесь не может быть и места, все было без толку. Соловушку хотелось обнимать до хруста костей, слушать целыми днями и целовать до посинения губ. Признай Скворец хоть на минуту Соловушку своей сестрой, он бы никогда не смог позволить себе даже мысли о том, чтобы любить ее как-то иначе. Но и отказаться от этого жадного чувства он не мог.