Птицы

Мистер Франки застыл у буфета с чашкой в руке. Какое-то время он стоял молча, а затем наконец обернулся и сочувственно поглядел на Финча.

– Нет. Не вернется.

Финч угрюмо кивнул – он так и думал. И все же лишь сейчас, именно в этот момент, мальчик осознал, как сильно хотел ошибаться. Хотел, чтобы дедушка просто вернулся, как пообещал. И пусть бы он даже ничего не рассказывал. Пусть бы он просто вернулся…

Старик закрыл дверцы буфета и почесал макушку, пытаясь выбрать одну из стоявших на шкафу чайных банок. Поднявшись на носочки, он достал большую жестянку с изображением улыбающегося кота и вытащил из левого кармана шлафрока ложечку, а из правого – пачку рафинада.

– Вы ведь знали, что он ушел, когда я приходил к вам в прошлый раз? – спросил Финч.

– Знал, – последовал ответ. Мистер Франки насыпал в чашки чай, плюхнул туда по паре кубиков сахара и направился к камину.

Финч испытывал такую горечь, что с трудом сдерживал слезы.

– Вы знаете, куда он пошел?

– Я догадываюсь… Так, пфф… пфф… – Снимая чайник с крючка, мистер Франки подпалил бороду и похлопал себя по ней, пытаясь потушить начинающийся на лице пожар. – А ты, значит, нашел пуговицу и узнал ее…

– Это называется «следы борьбы», – отстраненно пояснил Финч.

– Умно.

Глядя на то, как старик наливает кипяток в чашки, Финч почувствовал, что и его, почти пустого внутри, наполняет жар. Отчаяние постепенно поднималось в нем, как эта коричневая вода, от которой исходил пар.

– Вы ведь говорили с дедушкой в тот день?

– Да уж, – с досадой выдохнул мистер Франки. – Я пытался. Но твой дед – тот еще упрямец. Я его отговаривал. Убеждал, как мог. Но ничего не вышло.

– Вы из-за этого подрались?

– Ха. – Старик поставил чайник на кованую стойку у камина и снял с каминной полки вазу с имбирным печеньем. – Подрались – это слишком громко сказано. Я пытался остановить Корнелиуса, просил, чтобы он одумался. Схватил его за руку, а он схватил меня за воротник шлафрока и отшвырнул прочь. А потом выгнал из вашей квартиры. После этого я его не видел.

– Вы сказали, что догадываетесь, куда он пошел.

Мистер Франки сел в кресло и поставил на столик между собой и мальчиком вазу с печеньем, протянул ему чашку на блюдце.

– Осторожно, горячий, – сказал он. – Последнюю неделю Корнелиус вел себя очень странно. Он был задумчив и рассеян. И мне даже удалось выиграть у него несколько партий в трольридж. А такого никогда раньше не бывало: твой дед – великолепный игрок. Сперва я думал, что он пожалел меня и поддается, но все было по-настоящему. Он просто слишком глубоко погрузился в свои мысли, словно принял пилюли для восстановления памяти и его накрыло волной воспоминаний. Я часто наблюдаю через окно за задним двором – боюсь, как бы кто-нибудь из моих… гм… в общем, смотрю, чтобы никто не подкрался к дому. Так вот, я видел черный фроббин и незнакомца, который приезжал к твоему деду. Видел, как они о чем-то говорили. Думаю, тот человек связан с уходом твоего деда. – Мистер Франки кивнул на чашку Финча. – Пей, чего глазеешь? Ждешь, пока остынет?

Финч осторожно отпил немного чая. Тот пах травами и оставлял во рту терпкий привкус.

«Мерзкий травяной чай!» – подумал мальчик, но после первого же глотка почувствовал, как тепло, разливающееся по телу, будто бы даже утихомиривает страхи. Ему вдруг стало спокойно.

Чаепитие… Обычное чаепитие, оно было чем-то неожиданно нормальным и разом будто бы заглушило волнение от того, что он надумал, пока лежал в кровати, пока бежал по лестнице, пока звонил в квартиру мистера Франки. Мысли замедлили лихорадочный бег. Он просто пришел получить ответы, и, судя по всему, этот престарелый бывший шпион готов был их дать.

– Но почему вы пытались его остановить? – спросил Финч и взял печенье. – Почему дедушка вас схватил? Это совсем на него не похоже.

Мистер Франки тоже взял из вазы печенье и откусил кусочек, отчего крошки посыпались на шлафрок. Старик выглядел опечаленным – от воспоминаний о ссоре с единственным другом он нахмурился, поежился и стал похож на нахохлившегося ворона в своем кресле. Ворона – с чашкой чая и печеньем в руках.

– Я понял, что Корнелиус затеял что-то очень опасное и рискованное, – сказал мистер Франки. – Когда я пришел к твоему деду, он уже готовился к отбытию. На его кровати лежал раскрытый чемоданчик-кофр с кое-какими механизмами и стеклянными флаконами. Я узнал некоторые из тех предметов, и они мне очень не понравились.

– Что там было, в том чемоданчике?

– Инструменты для дознания.

– Дознания? – переспросил Финч – он не знал этого слова.

– Инструменты для пыток, – пояснил старик. – Чтобы узнавать сведения, причиняя боль.

– Вы лжете! – воскликнул Финч и едва не облил себя горячим чаем. – У моего дедушки не могло быть таких вещей! Он хороший! Он добрый! Он бы ни за что…

– Поверь мне, – перебил его мистер Франки, – я слишком часто видел эти инструменты на войне, чтобы с чем-то их спутать. И не спеши с выводами: мы можем лишь гадать, зачем они были нужны Корнелиусу. Я знаю его очень давно, и ты прав – он хороший, добрый человек. Такие люди не выпытывают сведения у других, причиняя им боль. Уверен, что всему этому есть объяснение – просто я его не нашел. Зато тогда я окончательно понял, что твой дед ввязался в какие-то темные дела. К тому же на кровати рядом с кофром лежал почти собранный ручной винтокрыл.

– Что такое винтокрыл?

– Это персональный летательный аппарат, – сказал старик. – Устройство с пропеллером, работающее на химрастопке. Довольно редкая и очень дорогая штуковина.

– Но откуда он у дедушки?! – поразился Финч.

– Вот и мне хотелось бы знать.

Чашка зазвенела о блюдце в дрогнувших руках мальчика. Все встало на свои места.

– Значит, на карнизе за окном был его след. Он улетел на этом винтокрыле.

– Не знаю, о каком следе речь, – хмуро сказал мистер Франки. – Но, судя по всему, так и есть.

Финч начал встревоженно размышлять вслух:

– Зачем ему все это могло понадобиться? Винтокрыл? Чемодан с инструментами для пыток? – А еще он вспомнил о защитных очках для бурь и оружейных пружинах.

Мистер Франки тяжело вздохнул.

– Я не представляю, Финч. Не представляю. Ах да! – он вдруг вспомнил. – Ты ведь говорил, что что-то принес. Что именно?

Финч уже и забыл о пластинке, которую взял с собой из квартиры. Он молча протянул ее мистеру Франки.

Тот взял пластинку, непонимающе повертел в руках, после чего поднялся и поставил ее на поворотный круг граммофона. Завел механизм и опустил иглу. Из рога зазвучало послание дедушки Финча, которое мальчик уже знал едва ли не наизусть.

Мистер Франки хмуро выслушал все, что говорил Корнелиус Фергин, после чего поднял иглу и остановил пластинку.

– Всё так, – сказал он наконец. – Это прощание. Настоящее.

Финч опустил голову. Убаюканное было чаем отчаяние вернулось: дедушка все же его бросил?!

– И снова эта треклятая снежная буря, – проворчал мистер Франки, и Финч поднял на него испуганный взгляд.

– Что? Снежная буря? При чем здесь она?

– Ты разве не слышал? Твой дед ведь сам говорил, что…