Пульс

— У нас в Штатах тоже есть джем.

— Да, есть — расфасованный в наперстки для гостиничных завтраков. Но домашних заготовок вы не делаете, что с вами говорить.

— У французов точно такой же джем. Confiture d’orange.

— Не сравнивай. У них — варенье. Варенье из апельсинов.

— Внесу ясность: ваше традиционное название апельсинового джема, слово marmalade — французского происхождения. Образовано из двух слов: Marie malade. Речь идет о шотландской королеве, у которой были французские корни.

— Мать честная. Неужели французы уже тогда к нам ломанулись, FCUK их?

— Так вот: Мария, королева шотландская, она же Мария Кровавая, занемогла. И для нее приготовили апельсиновый джем. Видите связь? Marie — Мария и malade — по-французски «больная», получается marmalade.

— А я считаю, это мы к ним тогда ломанулись.

— Как бы то ни было, я сейчас расскажу, почему британцы всегда останутся британцами.

— Тебя не раздражает, что теперь все именуют нашу страну «СК»? Ни дать ни взять — акционерное общество…

— Я уверена, Тони Блэр это поощрял.

— Мне казалось, у тебя всегда и во всем виновата миссис Тэтчер.

— Нет, я передумала. Теперь во всем виноват Блэр.

— По-моему, акционерное общество — применительно к нам вполне подходящий термин. Мы всегда были нацией лавочников. Тэтчер всего лишь вернула нас к истокам, напомнила, какой всегда была Англия: страна, которая поклоняется деньгам, преследует корыстные интересы, чурается иностранцев и не приветствует культуру. Так повелось испокон веков.

— Кстати, вам известно, какой еще праздник отмечается четырнадцатого февраля, помимо Дня святого Валентина?

— День прямой кишки?

— Заткнись, Дик.

— Нет. День импотенции.

— Мне нравится твое бриданское чувство юмора.

— А мне нравится твой хорвадский акцент.

— Но это правда. И если меня попросят привести пример британской реалии или, если на то пошло, пример иронии, я расскажу про четырнадцатое февраля.

— Кроваво-красные апельсины-корольки.

— Дай-ка угадаю. Названы в честь королевы Марии Кровавой.

— Вы заметили, что пару лет назад их переименовали в «рубиновые апельсины»? Чтобы люди не думали, что в них содержится кровь.

— Ну да — пусть лучше думают, что в них содержатся рубины.

— Именно.

— Корольки буквально на днях появились в магазинах и по времени совпали с севильскими. Интересно, это такое же редкое явление, как пятница тринадцатое в канун Дня святого Валентина?

— Джоанна, я люблю тебя, в частности, и за это твое поразительное качество. В столь поздний час ты сохраняешь способность направлять наши бредни в единое русло. А нам лестно думать, что мы ведем общую беседу — одно удовольствие.

— В будущем году напиши это на валентинке, Фил.

— Все согласны, что сегодняшний салат из апельсинов-корольков достоин стола королевы?

— А рагу из бараньей шеи достойно стола короля.

— Кто помнит предсмертное желание Карла Первого?

— Чтобы на него надели две рубашки.

— На кого, на Карла Первого?

— В день казни. Погода выдалась холодная, и он не хотел дрожать, чтобы народ не заподозрил его в трусости.

— О, как это по-британски.

— Вспомните любителей надевать исторические костюмы и раз за разом воссоздавать сражения гражданской войны. Мне всегда казалось, что и это очень по-британски.

— В Штатах такое тоже распространено. Да наверное, и во многих других странах.

— Возможно. Только мы были первыми. Это наше изобретение.

— Да-да, наряду с вашим крикетом, футболом и девонширскими сливками к чаю.

— Нельзя ли на минуточку вернуться к джему?

— Его можно использовать как глазурь для жареной утки.

— Готова поспорить, у всех получается джем разной консистенции.

— Жидкий.

— Тягучий.

— Сью уваривает его до предела, чтобы буквально падал с тоста, если недоглядишь. Совсем не тягучий.

— Если сделать слишком жидким, он будет стекать.

— А косточки нужно сложить в полотняный мешочек и использовать при варке, чтобы получить… как его?

— Пектин.

— Вот-вот.

— Мелко нарубленные косточки.

— Нет-нет, крупно.

— Я измельчаю их в комбайне «Магимикс».

— В жизни не поверю.

— А моя подруга Хейзел использует для джема скороварку.

— Вот я и говорю. Это все равно что варить яйцо. Или, может, жарить яичницу? Опрос общественного мнения показал, что все делают это по-разному и каждый считает, что его способ — самый правильный.

— И какой отсюда вывод, о хранительница общей темы?

— Ларри говорил, что все мы одинаковы. Но это не так. Даже в мелочах мы различаемся.

— Мармеладная теория национального характера.

— Поэтому не бойтесь стать европейцами.

— Не знаю, где находился Ларри — в нашей стране или за ее пределами, — когда уважаемый министр финансов, мистер Браун, который скоро станет бывшим премьер-министром, сформулировал условия для входимости старого доброго британского фунта в болото заграничного евро.

— Не входимости, а сходимости. Признаки сходимости.

— Кто сейчас помнит эти признаки? Хотя бы один?

— Никто. Они и не предназначены для запоминания. Их разрабатывали, чтобы нагнать туману, а потому запомнить их невозможно.

— А почему так?

— Да потому что решение ввести евро было политическим, а не экономическим.

— Мысль понятна — и, возможно, соответствует действительности.

— Но разве можно утверждать, что французы или итальянцы изменились под влиянием евро?

— Французы останутся французами.

— То же самое они говорят про нас.