Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)
Шрифт:
Но сможет ли она пойти на это? У Франсуазы не было никакого основания оставить Дольфо.
На этот раз звонок раздался у двери. Франсуаза устремилась в прихожую, предварительно посмотревшись в зеркало и поправив прическу, и с удивлением увидела на пороге Жерара. Тот держал в руке маленький пакет.
— Вы? — удивленно спросила она.
Продавец от Шавано с усилием произнес:
— У меня был заказ на вашей улице и…
У него перехватило дыхание, и он протянул пакет Франсуазе.
Она едва не сказала: «Это ошибка, я ничего не заказывала», — но вовремя
Франсуаза улыбнулась ему.
— Я очень тронута…
Немного приободренный, проглотив слюну, он добавил:
— Я видел вчера вечером фильм, это нечто неповторимое. Особенно вы…
Франсуаза быстро раскрыла бумагу, в которую была завернута коробочка фруктового мармелада, и вновь почувствовала волнение, охватившее ее.
— Я действительно очень признательна, — повторила она.
На лестничной клетке появился темноволосый молодой человек. На нем была белая виниловая куртка и серые фланелевые брюки. Лицо его понравилось Франсуазе, сразу пожелавшей, чтобы незнакомец оказался корреспондентом.
— Мадам Франсуаза Констан?
— Да, — ответила та, в то время как стушевавшийся Жерар отступил на шаг.
— Бруно Мерли из «Франс Пресс».
— Я жду вас. Еще раз спасибо, — обратилась она уже к продавцу от Шавано, и протянула ему руку: какая разница, что подумает об этом журналист. Рука Жерара была влажной.
Обрадованный Жерар улыбнулся, прежде чем повернуться к лестнице и сбежать вниз.
Франсуаза уже забыла о нем. «Без фотографа», — подумала она, предлагая Бруно Мерли войти. В конечном счете она не должна казаться слишком возбужденной…
Указав молодому человеку на диван, сама она уселась в кресле напротив. Прежде чем сесть, Бруно не глядя отбросил разложенные бумаги на подушку. Франсуазе стало стыдно за свою декорацию. Бруно извлек из кармана блокнот и авторучку.
— Как я вам сказал по телефону, мне хотелось бы получить кое-какие сведения о съемках и замысле «Скажите, что мы вышли». Да! Пока вы размышляете над этим, не могли бы вы мне назвать номер телефона мсье Эрналя? Его нет в театральном справочнике.
— 727–43–03, — ответила Франсуаза.
Перспектива сыграть героиню «Солнце в ноябре» настолько ее очаровала, что она никак не могла освоиться с мыслью, что молодой человек пришел по поводу фильма Жана-Габриэля, а не ради нее самой. Впрочем, не предполагала ли она, что любопытство журналиста затронет вопросы и о ней?
— Вы думаете, он меня сможет принять?
— Думаю, что да.
— Он окончательно ушел из кинематографа?
— Подобный вопрос надо задать ему самому!
— Полагаю, вы читали утреннюю прессу…
— Да, критики просто обезумели.
Смеясь, Бруно отбросил упавшую на лоб прядь волос.
— У меня нет телевизора, поэтому я не видел фильма…
Франсуаза нашла это признание очаровательным. «Он молод, откровенен и прямолинеен», — подумала она.
Мало кто на ее месте мог бы гордиться таким сочетанием.
— Я не предполагал, что пропущу такое событие, в противном случае что-нибудь придумал бы, — продолжил Бруно, вновь копаясь
в кармане куртки.Теперь он достал оттуда сложенный вдвое печатный лист. Это была страница бюллетеня «Франс Пресс» с ежедневным обзором телепрограмм, газетная страница предыдущего дня. Полный список съемочной группы «Скажите, что мы вышли» был помещен на видном месте, как и краткое содержание фильма.
— Вы и мсье Эрналь были на грани развода…
— В то время мы были мужем и женой.
— Я этого не знал.
Пока Бруно записывал, она взволнованно подумала о юном продавце от Шавано, уж тот-то знал все детали карьеры и частной жизни Франсуазы.
— Полагаю, вы не очень-то интересуетесь кинематографом? — позволила заметить она.
— Нет, это не моя специальность… но мне бы хотелось знать, что из себя представляет Фабрис Фонтень!
«Знаменитость, алкоголик, сексуальный маньяк!», — подумала она.
— Ну, естественно, он был очень известен…
— О нем не ходило сплетен?
«Сколько угодно, но не для печати!»
Вслух она продолжала:
— Я помню, что он беспробудно спал между съемками, но это несущественно!
— Имя Даниэль Пакен мне совершенно ничего не говорит, — продолжил Бруно. — Она все еще снимается?
— Нет, она снялась только в этом фильме, — ответила Франсуаза, похолодев от мысли о следующем вопросе.
— О Лене Лорд я тоже никогда не слышал, — признался журналист, предварительно бросив взгляд на страницу бюллетеня. — Она играла роль Лены…
— Да, девушки-горничной, этакой субретки, — слегка нервничая, ответила Франсуаза.
— Лена… Лена Лорд, что за сочетание?
— Ну, она решила оставить имя героини фильма… и добавила «Лорд» в надежде на мировую известность.
И, как Даниэль Пакен, она с тех пор не снималась?
— К несчастью, это так, — ответила Франсуаза. — В то время было много актрис-любительниц, снимавшихся в одном или двух фильмах, а затем сходивших со сцены.
Бруно удивленно посмотрел на нее:
— Разве так было не всегда?
«Какая я неловкая», — подумала Франсуаза.
Свое замешательство она прикрыла улыбкой:
— Я неудачно выразила свою мысль… Впрочем, у Жан-Габриэля был ограниченный бюджет, не позволявший привлекать знаменитостей. Я снималась без всякого гонорара, конечно… просто ради удовольствия!
Бруно что-то записал.
— У вас, случайно, не осталось фото этих двух девушек?
— Нет, не думаю.
Франсуаза изобразила удивление.
— И мне непонятен проявленный вами интерес к ним…
— У нас есть рубрика «Что с ними стало?». Кажется, это нравится читателям… Лично я нахожу подобные публикации несколько натянутыми.
— Если учесть, что Даниэль и Лена могут быть замужем, то я сомневаюсь, что им понравится эта запоздалая известность…
Франсуазе очень хотелось знать, что записал у себя в блокноте журналист.
— Кстати, я могу показать критические статьи того времени, — продолжала она. — У вас будет возможность сопоставить их с материалами, появившимися этим утром. Вы убедитесь, это очень познавательно.