Пуля-дура. Поднять на штыки Берлин!
Шрифт:
Утомительный марш продолжался. Солнце уже поднялось довольно высоко и начало припекать всерьез. По лицам солдат струился соленый пот, накалялись медные бляхи остроконечных шапок-гренадерок, ничуть не защищавших от солнечных лучей. Как ни надрывались капралы, но стройные колонны понемногу растягивались и расползались в стороны, ведь солдаты шли уже почти пять часов. К Фридриху лучше было не подходить, он буквально рычал, словно взбешенный медведь, только Ганс еще осмеливался предложить королю флягу с водой. Кавалерия Зейдлица осталась где-то далеко позади, безуспешно пытаясь отыскать проходы по болотистым берегам прудов, протянувшихся вдоль речушки Хюнер. Король исподлобья поглядывал на генералов, подозревая, что сейчас они клянут
Но однажды все на свете кончается, кончились и казавшиеся бесконечными пруды, армия вышла из перелесков, и впереди завиднелись Третинские высоты. Головная дивизия генерала Хюльсена уже начала разворачиваться в линии, но прежде, чем король сумел что-либо решить, грохнул пушечный залп, и над головой с противным шипением пролетела пара ядер.
Фридрих невольно вскинулся:
– В чем дело?!
– Стреляют с Малого Шпица, – как всегда невозмутимо, сообщил генерал Шенкендорф. – Русские заняли высоту и установили там батарею, извольте посмотреть, – и он протянул руку, указывая.
Фридрих помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Этого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Его планом это не было предусмотрено! Русские не имели права так поступать! Проклятый Шувалов снова показал свой подлый нрав, опрокинув безупречные расчеты прусского короля.
На вершине Малого Шпица русские успели соорудить небольшой редут, над которым сейчас расплывалось сизое облачко порохового дыма. И не успели пруссаки опомниться, как среди дыма мелькнула цепочка тусклых красных вспышек, однако на сей раз прицел был взят верно – ядра ударили по остановившимся в замешательстве гренадерам Шенкендорфа, которых постепенно выдавливала на равнину подпиравшая сзади бригада фон Линдштедта. Случилось то, о чем Фридрих не мог даже помыслить в кошмарном сне, – его армия не сумела развернуться, но при этом уже попала под обстрел.
И все-таки недаром Фридриха считали незаурядным полководцем. Решение было принято немедленно, этих наглецов следовало опрокинуть сразу и захватить Малый Шпиц, иначе сражение будет проиграно, так и не начавшись. Король взмахом руки подозвал к себе Шенкендорфа:
– Генерал, немедленно стройте бригаду и атакуйте высоту!
Здесь даже Шенкендорф не выдержал:
– Без артиллерии, ваше величество? Но ведь нас просто перестреляют.
– Мы не можем терять ни минуты, иначе они перестреляют вообще всю армию. Атаковать! Дивизии генерала Итценплица занять ваше место на правом фланге первой линии, дивизия генерала Канитца передвигается ей в тыл, дивизия Веделя занимает место на левом фланге, как и планировалось, но во второй линии. С богом!
Шенкендорф молча пожал плечами и поскакал к своим солдатам. Фридрих с удовольствием следил, как батальоны поспешно строятся в идеально прямые линии. Нет, все-таки прусская армия сильна своей выучкой, пусть в идеальный механизм попало несколько песчинок, шестеренки заскрежетали было, но теперь все исправлено. Безжалостные жернова прусские перемелют все, что попадет в них. На сунувшегося было с очередным советом Брокдорфа король лишь глянул, но так страшен был этот взгляд, что барон ретировался поспешно.
Фридрих чуть улыбнулся. Даром, что ли, русские окопались на Мельничной горе, вот там мы их и уничтожим. Пусть весь первоначальный план полетел к черту, войска перемешались, это не помешает королю одержать очередную победу. К тому же он заметил одну ошибку Шувалова, которой надеялся воспользоваться, – русские не заняли небольшой холм Вальк прямо перед Мельничной горой, и там можно было поставить батарею, чтобы взять левый фланг русских под перекрестный обстрел совместно с батареями Финка, действовавшими от Третина. Король взмахом руки подозвал к себе адъютанта:
– Ганс, передайте полковнику фон Диреке, чтобы он выдвинулся со своим полком
и двумя батареями на ту высоту, – Фридрих подзорной трубой указал направление. – Проследите, чтобы он установил связь с Финком, но только, ради бога, не рискуйте сами понапрасну. – В голосе короля неожиданно мелькнула просящая нотка.Тем временем Шенкендорф сумел привести свою бригаду в порядок, гнусаво засвистели флейты, застучали барабаны, и длинные линейки гренадерских батальонов двинулись в направлении Малого Шпица. Но, к ужасу Фридриха, русская батарея действовала не менее исправно, ядра пробивали кровавые бреши в живых стенах синих мундиров. Окрики офицеров заставляли гренадеров смыкать ряды, но уже следующий залп русских пушек снова заставлял вздрогнуть синюю стену, хотя она все-таки двигалась вперед. Однако, когда пруссаки подобрались поближе к высоте, Малый Шпиц словно взорвался, превратившись в огнедышащий вулкан. Король заскрипел зубами, проклятый Шувалов установил там гораздо больше орудий, чем можно было предположить. Судя по тому, что они до сих пор молчали, это знаменитые секретные шуваловские гаубицы. И что?..
Король поднес к глазу подзорную трубу и похолодел. Первая линия батальонов Шенкендорфа была буквально выкошена. Разрозненные горстки окровавленных солдат растерянно крутились на месте, не зная, что же делать: наступать дальше или спасаться. Метались офицерские лошади с опустевшими седлами. Атака захлебывалась, однако Фридрих не привык и не умел отступать. Багровая пелена начала затягивать глаза, и король зарычал, но спохватился и постарался взять себя в руки.
– Хюльсен! – срывая голос, крикнул он, и, когда генерал подскакал поближе, Фридрих приказал: – Бригаде Линдштедта поддержать Шенкендорфа. Вы сами обстреляйте высоту из орудий, через час она должна быть в наших руках. Передаю вам гусар фон Клейста, но запомните: вы головой мне отвечаете за успех атаки!
После этого король решил наконец посмотреть, как там обстоят дела у Финка. Он снова поднял подзорную трубу и тут же в сердцах швырнул ее на землю. На вершине Мельничной горы размеренно мелькали языки пламени – батарея русских спокойно вела методичный огонь. В этой размеренности и неспешности королю почудилась даже какая-то издевка, русские артиллеристы словно демонстрировали свое презрение к противнику. Это с Малого Шпица пушки били непрерывно, а вот с Мельничной горы они стреляли медленно, словно на учениях. Однако результат этой стрельбы был страшен. Фридрих увидел, что батареи Финка приведены к молчанию. Нет, там вдали, у Третина, еще мелькали изредка вспышки выстрелов, но их было так мало, что в расчет принимать не следовало. Происходило нечто ужасное, немыслимое – русская артиллерия медленно, но верно выигрывала сражение. Фридрих помотал головой, пытаясь отогнать наваждение, нет, еще ничто не закончилось. Сейчас гренадеры ворвутся на Малый Шпиц, и тогда прусский штык покажет себя.
К началу сражения секунд-майор Валов оказался на Мельничной горе. Он успел выполнить приказ фельдмаршала и переговорить с корнетами (век бы их глаза не видели!). Особенно обрадовало их известие, что старый приятель барон Брокдорф находится тут же, при штабе короля Фридриха. Как прыгал этот щенок сопливый, белобрысый который! Да и остальные ишь как обрадовались. Не могут забыть барону прошлое. Нет, все-таки большого ума человек граф Александр Иванович! Братца Петра Ивановича тоже бог умом не обидел, но начальник Тайной канцелярии змей, истинный змей. Только он мог такое придумать – руками австрийских наймитов прусского шпиона убрать.
Но в этот момент грохнул далекий пушечный залп, и ядро с треском ударило по мельничной башне. Тут же, словно чертик из табакерки, из ниоткуда возник князь Голицын в окружении офицеров. Они переполошенно галдели, но князь досадливо отмахивался, не желая слушать, до Петеньки долетали только обрывки фраз. Офицеры, похоже, чего-то требовали, но князь не соглашался. Особенно усердствовал тощий подполковник, размахивавший руками не хуже той самой мельницы. Кончилось тем, что генерал окончательно потерял терпение и рявкнул на офицеров так, что те в стороны брызнули.