Пустой Трон

– Бросим его, - ответил я. Люди Сигтрюгра наверняка его найдут. С приливом Троица поднимется и начнет дрейфовать, конечно же, вниз по течению, но у меня не было времени сжечь корабль, а если бы я поставил его на якорь, то это бы выдало место, где мы сошли на берег. Лучше оставить его дрейфовать. Wyrd bid ful araed.

И мы сошли на берег, сорок семь мужчин и одна женщина, надели кольчуги, взяли мечи и оружие. Мы оделись для войны, и война приближалась. Присутствие такого количества воинов в Брунанбурге сказало мне, что Честер по-прежнему в руках саксов, но Сигтрюгр наверняка вскоре двинется в сторону большой крепости.

– Может, он решил просто остаться в Брунанбурге, - предположил Финан.

– И оставить нас в Честере?

– Если он закончит в Брунанбурге частокол? Превратит себя в помеху? Возможно, он надеется, что мы заплатим ему за то, чтобы убрался?

– В таком случае он глупец, потому что мы не заплатим.

– Но лишь глупец атакует каменные стены Честера.

– Мы это делали, - напомнил я, и Финан засмеялся. Я покачал головой.
– Он не захочет остаться зажатым в Брунанбурге. Отец послал его завоевать земли, и он попробует. А кроме того, он молод. Ему нужно заработать репутацию. А Берг говорит, что он упрям.

Я поговорил с Бергом. Он был одним из людей Рёгнвальда и потому мало видел Сигтрюгра, но увиденное его потрясло.

– Он высок, господин, - объяснил он мне, - и с золотыми волосами, как твой сын, а лицо у него словно у орла, господин, он кричит и смеется. Люди любят его.

– А ты его любил?

Берг помедлил, а потом с готовностью юности выпалил:

– Он словно спустившийся на землю бог, господин!

Я улыбнулся.

– Бог?

– Как бог, господин, - пробормотал он, устыдившись этих слов, едва успев их произнести.

Но сошедший на землю бог еще не смог заработать репутацию, а что норманну для этого могло подойти лучше, чем захват Честера? Вот почему он спешил туда, а вопреки моим опасениям город оказалось довольно просто найти. Я последовал вдоль реки на восток, пока не увидел римскую дорогу, бегущую наискось перед нами, и мы двинулись по ней на юг. Она шла по римскому кладбищу, которое не тронули ни саксы, ни норманны, потому что оно наверняка было населено призраками. Мы шли по нему молча, и я заметил, как христиане крестятся, а сам я прикоснулся к своему молоту. Стояла ночь - то время, когда приходят в мир мертвецы, и пока мы проходили мимо их мрачных жилищ, раздавался лишь звук наших шагов по камням дороги.

А впереди лежал Честер.

Мы добрались до города прямо перед рассветом. На востоке показался серый краешек меча, лишь намек на свет и не более. Запели первые птицы. Светлые стены бурга казались темными, как ночь, а северные ворота зияли чернотой. Если над воротами и развевался какой-нибудь флаг, я его не разглядел. За стеной горели огни, но на ней никто не появился, и я просто взял Финана и сына, и мы втроем пошли к воротам. Я знал, что нас видят.

– В последний раз ты открыл эти ворота, - обратился Финан к моему сыну, - возможно, придется делать это снова.

– Тогда у меня была лошадь, - сказал Утред. В тот раз он встал на седло и перепрыгнул через ворота, так нам и удалось захватить у датчан бург. Я надеялся, что мы до сих пор им владеем.

– Вы кто?
– прокричал голос со стены.

– Друзья, - откликнулся я.
– Меревал по-прежнему командует?

– Да, - последовал неохотный ответ.

– Приведи его.

– Он спит.

– Я сказал, приведи его!
– проревел я приказ.

– Кто ты такой?
– снова спросил стражник.

– Человек, что желает разговаривать с Меревалом! Ступай!

Я услышал, как часовой переговаривается со своими товарищами, но потом настала тишина. Мы ждали, пока серое острие меча на востоке не превратилось в клинок тусклого света. Закукарекали петухи, а где-то в городе завыл пес, и наконец я увидел на стене тени.

– Я Меревал, - произнес знакомый голос.
– А ты кто?

– Утред, - ответил я.

На мгновение настала тишина.

– Кто?
– снова спросил он.

– Утред!
– крикнул я.
– Утред Беббанбургский!

– Господин?
– недоверчиво откликнулся он.

– Осферт до вас добрался?

– Да! И твоя дочь.

– А Этельфлед?

– Лорд Утред?
– он по-прежнему не верил своим ушам.

– Открой проклятые ворота, Меревал, - потребовал я.
– Хочу позавтракать.

Ворота отворились, и мы прошли внутрь. В арке ворот горели факелы, и я увидел выражение облегчения на лице Меревала, когда он меня узнал. За его спиной ждала дюжина воинов, все с копьями и мечами наготове.

– Господин!
– шагнул ко мне Меревал.
– Ты излечился, господин!

– Излечился, - подтвердил я. Было так приятно увидеться с Меревалом. Он был стойким воином и честным человеком, другом. Он был простодушен, с круглым открытым лицом, которое засветилось от радости при нашем появлении. Он служил Этельреду, хотя часто защищал Этельфлед и пострадал за свою преданность.

– Этельфлед здесь?
– спросил я.

Он покачал головой.

– Сказала, что приведет столько людей, сколько сможет, но мы уже неделю о ней ничего не слышали.

Я взглянул на сопровождающих его воинов, которые ухмылялись, вкладывая мечи в ножны.

– Так сколько у тебя людей?

– Две сотни и еще девяносто два человека годятся для битвы.

– Включая те пятьдесят, что прислала Этельфлед?

– Да, господин.

– Так принц Этельстан здесь?

– Здесь, господин.

Я обернулся и смотрел, как захлопнулись тяжелые ворота, а массивный засов опустился на скобы.

– Ты знаешь, что Брунанбург заняли пять сотен норвежцев?

– Мне сказали, что их шесть сотен, - мрачно отозвался он.

– Кто сказал?

– Вчера приехали пять саксов. Пять мерсийцев. Они видели, как высадились норвежцы, и побежали сюда.

– Пять мерсийцев?
– спросил я, но не дал ему времени для ответа.
– Скажи, у тебя были люди в Брунанбурге?

Он покачал головой.

– Леди Этельфлед велела покинуть его, пока она не вернется. Она решила, что мы не сможем защищать и Честер, и новый бург. Как только она вернется, мы снова начнем там работы.

– Пять мерсийцев?
– повторил я.
– Они сказали, кто такие?

– О, я их знаю!
– уверенно заявил Меревал.
– Это люди лорда Этельреда.

– Значит, теперь они служат леди Этельфлед?
– уточнил я, и Меревал кивнул.
– Так почему же она их послала?