Пустые головы
Шрифт:
– А-а, с-сука! Друг за другом ходите… Спелись!
И молниеносно выбросил вперёд правую руку в направлении головы Малого.
Не надо было Кире ничего говорить – надо было бить сразу как узнал…
А так и Малой успел сосредоточиться, напружиниться – недаром ведь благодаря тому же Кире прикладным спортом столько лет уже занимался. Антон не просто отпрянул от нокаутирующего удара – он успел ещё и чисто рефлекторно выставить руками защиту от возможного развития атаки. А в руках была высокая обмякшая медсестра, безвольная голова которой от резкого Антонова броска случайно (конечно
С сухим треском кулак врезался в нижнюю часть затылка – туда, где две нежных жилки под распущенными волосами начинают свой изящный и гордый спуск вниз по шейке балетной толщины.
Голова, если и сказать, что дёрнулась, то настолько позже хрустнувших костей и так заметно слабее по сравнению с ожидаемым, сохранись она в целости как мяч, её отскоком, что и у Киры, и у Антона одновременно похолодели сердца. Они, замерев, испуганно посмотрели друг на друга, мгновенно забыв про ненависть.
– Дебил! – тихо, но внятно, заговорил Антон. – Ты куда бьёшь?!
– А ты чё её подставил?! – Кира от испуга тоже заговорил негромко и, себя оправдывая – обвиняя другого, даже нервно-нарочно голову вытянул к Антону и скривил в показной злости рот.
– Оба хороши…
Прозвучало хоть и негромко тоже, но прогрохотало в ушах друзей-врагов так, что они, бережно укладывая на пол прихожей мёртвое уже тело медсестры, даже зажмурились, сидя на корточках, и судорожно вжали головы в плечи.
– …Перелом основания черепа. Вы – убийцы, ребята.
Теперь это был уже не гром господень. Теперь Антон и Кира слышали уже человеческий голос, произносивший эти жуткие с своей правде слова. Теперь они смогли даже уловить, откуда он звучал, и повернули туда свои перекошенные в отчаянном, смертельно опасном испуге, лица.
На входе в квартиру стоял и смотрел на них сверху вниз Полковник – начальник отдела полиции.
Глава 27
Малой, в отличие от растерявшегося вконец Киры, самообладания не потерял и поднял голову на Полковника не за тем, чтобы тот удовлетворённо смог увидеть его испуг и покорность, а чтобы прикинуть, один тот или с группой захвата.
«Вряд ли он с группой, а то были бы уже здесь и крутили бы нас с поличным… Один, значит… Но как узнал? Ясно как!»
И Антон, не отрываясь глядя на Полковника, взявшего их под контроль своим пистолетом, резко обругал себя за неаккуратность в определении слежки за собой. Полковник ничего больше не говорил и смотрел на Антона твёрдо – ждал… Чего?
Малой опустил взгляд на пистолет, смотрящий ему в лицо чёрным глазом своего ствола. Тот хоть и был на расстоянии и зажат широкой ладонью начальника, однако полицейский Малой даже по одному дульному срезу определил, что оружие у Полковника – не табельное.
«Он один пришёл… Точно!»
Антон глянул на сидящего напротив так же на корточках Киру.
Тот был откровенно испуган, поворачивать вжатую в плечи голову на Полковника теперь даже не пытался и во все глаза таращился на Малого, молча спрашивая одновременно: «Что происходит?» и «Что
делать-то?!»Прошлые мысли о Кире в голове Малого перестали быть актуальными. Появились новые. И он ему беззвучно, губами ответил: «Он о-дин!», призывая того, тем самым, не малодушничать и взять себя в руки. Кира, вроде, очнулся.
– Тэ-эрищ полковник, а встать-то можно? Ноги затекли…
– Вставай, Малой… И ты, друг детства, тоже можешь встать. Только оба – медленно!
Полковник, продолжая держать ствол у пояса, начал медленно отходить в сторону, чтобы поднявшийся Кира ему Малого не загораживал.
– И пистолетик, товарищ участковый, аккуратненько, двумя пальчиками, достаньте сначала и положите на пол. Встанете – ногой его ко мне.
Антон сделал всё в точности, состряпав показательно безразличную – даже пренебрежительную! – мину на лице.
И через мгновение после того, как толкнул ногой лежащий рядом с мёртвой медсестрой свой пистолет, резко наклоняясь и перешагивая одной ногой через труп, чтобы твёрже встать и устоять, вцепился руками в Киру на уровне пояса и швырнул его, поворачиваясь, в сторону Полковника.
Сразу же, сухо сначала – подобно смачному щелчку кнута по деревянной крышке большого стола, и звонко потом – через тысячную долю секунды, когда бетон стен отрикошетил звуковой удар, спутавшийся в итоге в замкнутом пространстве прихожей, грянул выстрел.
Перебиравший не по своей воле ногами в сторону Полковника согнутый в поясе Кира дёрнулся верхней своей половиной так, будто только ею наткнулся на препятствие, центр тяжести его отскочил в обратную сторону, и Кира, описав дугу прямыми ногами, как циркулем с Г-образно согнутым на конце телом, повалился лицом на мёртвую медсестру…
Вернее, тем, что было за мгновение до этого Кириным лицом – пуля Полковника попала ему в затылок, снизу вверх, почти вскользь, срывая верхнюю часть черепа, как крышку с кипящего чайника, захлёстывая лицо разорванным кожаным покрывалом затылка с остатками прилипших к нему нетолстых и мозаично мелких кусочков черепных костей.
– Стоять!!! – сразу же после падения Кириных останков в звенящем от выстрела пороховом воздухе раздался крик Полковника.
Антон не повернулся и даже не дёрнулся. Он с отсутствующим видом смотрел на размочаленную голову друга детства, словно бы пребывая в прострации. Он не чувствовал страха от реальной угрозы своей жизни. Он не чувствовал ярости от невозможности контролировать ситуацию. Он не чувствовал ничего!
– Теперь и ты – убийца, – только и проговорил задумчиво.
Полковник пошевелился.
– Э-э, парень… Я ведь сделал то, что ты собирался – ствол-то твой не табельный.
Последние слова Полковника вернули Малого в реальность. Он даже секундный приступ страха за свою жизнь почувствовал – живой же человек. Но так же быстро успокоился – если бы его решили убить, то уже убили бы следом за Кирой.
Но Полковник, судя по всему, был не маньяк и выстрелил только от неожиданности.
В конце концов, он действительно сделал то, что собирался сделать сам Антон, решая сразу две своих, зудящих в душе (или в мозгу?) проблемы.