Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 6 (с иллюстрациями)

Я понял, что «владелец» «шкатулки», в которой я сижу, – Коконе Кирино.

Кадзу идет сюда.

Ая отказывается использовать «Ущербное блаженство», если я силой заставляю кого-то просить ее.

С учетом этой новой информации мне надо изменить тактику. Изначально я считал, что мне достаточно сломить волю Кадзу; сделать это – и он сам отдаст «Кинотеатр гибели желаний».

Я ошибался. Даже если мне удастся одолеть Кадзу, я все равно проиграю, потому что Кири сохранит «Кинотеатр».

Тем не менее сломить Кадзу необходимо; я во что бы то ни стало должен нейтрализовать его разрушительную силу.

Для достижения победы мне достаточно выполнить следующие условия:

1. Привести «владельца» «Кинотеатра», Коконе Кирино, сюда до конца 11 сентября и заставить ее бросить «шкатулку».

2. Сломить волю Кадзуки Хосино, прежде чем он прикоснется к моей груди. Для этого заставить Аю воспользоваться «Ущербным блаженством», что заодно сотрет ее воспоминания о Кадзуки Хосино.

Какого дьявола? Как вообще можно выполнить эти условия?

Во-первых: как прикажете тащить сюда Кири? Как я смогу заставить ее отказаться от «шкатулки»? Как вообще я смогу ее убедить, если ее «шкатулка» подчинена одной-единственной цели – уничтожить мою? Мне никак не суметь всего за час перевернуть чьи-то твердые убеждения. Значит, надо найти способ уничтожить ее «шкатулку» силой.

Но у меня нет никаких средств сделать это. Невозможно.

Дальше, как я заставлю Аю воспользоваться «Ущербным блаженством»? Мне придется насильственно приволочь сюда кого-то из друзей Кадзу, вдобавок того, которому было бы интересно «Ущербное блаженство». Даже если мне это удастся, вряд ли этот человек так быстро примет окончательное решение воспользоваться «шкатулкой» Аи, а это даст Кадзу возможность уничтожить мою «Тень греха и возмездие». В конце концов, ему всего-то надо притронуться к моей груди.

Невозможно.

Если только я не буду управлять действиями Аи Отонаси, мне не победить.

– …

Погодите-ка.

Ааа, может, это и есть решение?

Для моей победы требуется лишь одно.

Это –

…с д е л а т ь А ю О т о н а с и м о и м [р а б о м].

Есть лишь один способ избавиться от «Кинотеатра гибели желаний» – уничтожить его, воспользовавшись способностью Кадзу. Я ведь могу [приказать] своему [рабу] даже покончить с собой. Если я пригрожу, что заставлю Аю совершить самоубийство, у Кадзу не останется иного выхода, кроме как подчиниться мне и раздавить «шкатулку» Кири.

Кроме того, я смогу [приказать] Ае использовать «Ущербное блаженство» и победить Кадзу, стерев ее память у него на глазах.

Сделав Аю Отонаси своим [рабом], я выполню оба условия достижения своей победы.

Однако.

– Я просто не смогу… – бормочу я, наблюдая, как Кири на экране отчаянно сопротивляется.

«Не надо! П-почему ты так делаешь, Рино?!»

Ая Отонаси – это в первую очередь железная воля. Я просто не смогу сделать ее [рабом]. Даже думать об этом – даром время терять.

«НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»

Вопль несется из динамиков и вгрызается в мое сердце, подтачивая силу воли.

Я пытаюсь дотронуться до одной из серег – безуспешно. Не могу заставить себя даже руку поднести к голове.

Кончайте.

Кончайте.

Кончайте.

Кончайте.

Кончайте.

Кончайте уже! К черту!

– …Хватит.

Хватит.

Пора сдаться.

Пора прекратить пытаться создать идеальный мир собственными двумя руками.

– …Неужели придется их убить?

Кадзуки Хосино и Коконе Кирино.

Это возможно, если я воспользуюсь [рабами].

Если я это сделаю, разом решу проблему и «Кинотеатра гибели желаний», и способности Кадзу уничтожать «шкатулки».

Я знаю. Мой разум рухнет, если я сделаю это. Я и так уже на пределе; я развалюсь, к гадалке не ходи.

Однако я все равно не смогу долго оставаться в здравом уме. Мне надо найти кого-то, кто примет на себя мой груз, пока еще не слишком поздно; я должен передать силу «Тени греха и возмездия» кому-то, кто сумеет применить ее как надо.

Даже Синдо проиграла. Она была как раз из тех, кто вроде бы способен воспринять мои цели – хоть и в несколько искаженном виде, – но она утратила способность применять «Тень греха и возмездие».

Мои фанатичные поклонники даже не рассматриваются. Они годны лишь на то, чтобы подчиняться лидеру, не [приказывать] другим. Я мысленно пробегаюсь по лицам всех моих [рабов] – но не нахожу никого, кто подходил бы.

Никто из них не захочет пожертвовать собой во имя лучшего мира.

Таких просто нет.

Такой человек –

Такой маяк надежды –

Человек, способный принять мои цели как свои собственные, –

– …Все-таки существует.

Лишь один.

Есть лишь один такой человек. И, по правде сказать, он куда способнее, чем я.

Девушка, объявившая себя «шкатулкой» и отбросившая все во имя своей цели.

А я О т о н а с и.

Как только я это сознаю, на меня накатывает озарение.

Это как бросить на пол перемешанные кусочки пазла и смотреть, как они сами собой складываются в цельную картину. Звучит нелепо, но у меня сейчас именно так.

Я поднимаюсь с места. Еще секунду назад я был так слаб, что даже к серьге своей не мог притронуться, но кого это волнует? Превозмогая давление «Кинотеатра гибели желаний», я поворачиваюсь к Ае.

Мне так паршиво, что боюсь, как бы меня кровью не начало рвать, если я заговорю. Приступ головокружения нарушает мое чувство равновесия, так что я стою криво.

Однако же я сам не замечаю, как начинаю улыбаться.

– Ая, ты всегда искала новую «шкатулку», правда? И ты все время гонялась за «О» и «владельцами», чтобы ее заполучить – чтобы твое «желание» стало совершенным.

Ая, нахмурив брови, смотрит на меня.

– Ты ведь поэтому провела целую жизнь в «Комнате отмены» и потом оставалась с Кадзу – потому что он интересовал «О». Ты посвятила всю жизнь этой цели, ты все время шла ей навстречу. Ради нее ты и существуешь.

– Ну да, все так. А что?

На самом деле все ее усилия тщетны; Ае не суждено заполучить идеальную «шкатулку». Потому-то она и не может понять, кто такая «О», и вечно сражается с ней.

Ее «Ущербное блаженство» пытается остаться ущербным.