Пустыня

– Я их не боюсь. Я знаю, что им надо стрелять в башку – засмеялся водитель.

– Ну да, как же. А у самого руки голые и перчатки без пальцев. Кусать тебя – легко и приятно – хохотнул седой, скаля свои искусственные зубы. Впрочем, он и сам был в футболке и точно в таких же перчатках – самое удобное тут одеяние.

– Сосед оказался зомби! Я ему выстрелил в башку – он и загнулся! – заржал водитель.

– Болваны! Между прочим – очень многие из этих древних покойников именно имеют дыры в черепах, а многим и головы просто снесли. Хотя тогдашним оружием это делать сложно, надо постараться – не поддержал общего веселья медик.

– Во время боя по голове лупить – самое оно – рассудительно заметил конопатый.

– И у многих ноги были перебиты – поддержал его пулеметчик.

– То есть мы имеем нормальный набор характерных для рукопашного боя повреждений. Соответствующих оружию того времени. А так как оружие было не вот то тебе как – во время боя и кусались. Даже и сейчас кусаются, бывает, ты ж сам, док, бинтовал такое – в прошлом году, помнишь? – неожиданно серьезно сказал водитель.

– Тогда как ты, например, объяснишь, почему трупы в Висби закопали, не снимая доспеха? Даже кошельки не сняли! – огрызнулся доктор.

– Док, мы про эту хрень не читали. Нам оно как-то побоку. Это вот у меня есть кузен, он занимается исторической реконструкцией – вот с ним бы ты нашел общий язык.

– Это что такое? – удивился конопатый.

– Это когда банковские работники по выходным дням переодеваются в военных давних времен и изображают из себя римских легионеров или гренадеров Наполеона. Ты должен был такое видать, по тиви часто показывают – пояснил пулеметчик.

Водитель внезапно заржал таким радостным и идиотским хохотом, что все трое пассажиров поневоле заулыбались.

– Ангелы тешат? – спросил седой.

– Нет, просто представил нас тут историческими реконструкторами – все еще смеясь, ответил водитель.

– Не понял. А что смешного? Ну не знаю, какой бы из меня вышел римский солдат, им там копье надо было кидать вроде, а как гренадер я вполне годился бы. Ну, кроме того, что шапка из медведя и всякие шнурки и пуговицы другие – пожал плечами пулеметчик. Он действительно в группе лучше всех – и дальше и точнее - кидал ручные гранаты.

– Тьфу! Да ты сам прикинь – банковские работники по выходным переодеваются в вояк старых времен и изображают, как эти древние вояки р а б о т а л и! Так?

– Да. И что?

– А теперь представь, что мы, вояки - профи, в выходные переодеваемся в банковских работников прошлых времен и изображаем как они работали, а?

Секунду сказанное осмыслялось, потом дружный хохот грянул из трех луженых глоток.

– Машину опрокинете – возопил, крутя рулем водитель, ухмыляясь при этом самой широкой своей улыбкой.

– Ну, ты отмочил! – сказал, всхлипывая и вытирая выступившие слезы, седой. Остальные двое показали, что им тоже понравилась шутка.

– А что, вот разбогатею, организую клуб исторической справедливости и пусть нас тоже по «Дискавери» показывают – гордо сказал водитель.

– Первый буду смотреть – одобрил его действия конопатый.

– Заметано. Док, так что там было в это дурацком европейском местечке? – вернул разговор на прежние рельсы водитель.

– Драка была. Там остров пиратское гнездо – ну как у нас Тортуга, только назывался Готланд, а пиратов там было не меньше. Датский король пришел брать под свою руку. Местные попытались помешать. Сами местные тоже друг с другом не ладили. То есть та еще каша.

– Средневековье – авторитетно вставил умное словечко седой.

– Точно так, сэр! Была добротная мясорубка, потом трупы в трех ямах схоронили – всего за тысячу набралось, хорошо порубились. А дальше это нашли…

– Английские ученые? – пошутил тонко конопатый.

– Совершенно верно. И аккуратно все это раскапывали пятнадцать лет. И все-все точненько описали – и какие были доспехи, и сколько было каких шлемов и кольчуг, и какие были причины смерти. Я ж говорю – в то время изобилия не было, трупы после боя раздевали вчистую, даже белье снимали, у кого оно было, потому что тогда Китай так не заваливал мир всяким хламом. Ткали все подолгу, дорого все было. А тут – как убили, так и похоронили. С кошельками даже. Сами подумайте, оно такое возможно?

– Так там жалкие медяки были – уверенно заявил легкомысленный автоматчик.

– А ты нагнешься только за миллионом баксов? – хмыкнул седой.

– Ты это о чем?

– Я о том, что с тех макак ты сам все колечки поснимал. И даже зубки дернул. Хотя не велика прибыль. Золотишко у них низкой кондиции, всем известно.

– Монетка монетку притягивает – не смутился автоматчик.

– Ты не учитываешь такой момент, что люди тогда жили гораздо беднее и масштаб цен был иной… - тоном школьного учителя начал доктор.

– И долларов тогда еще не было – блеснул фарфоровыми зубами пулеметчик.

– Именно! Например, в одном из кошельков было столько серебра, что хватило бы на приличное стадо коров!

– И что? – удивился легкомысленный автоматчик.

– Ну, коровы были тогда мерилом богатства – сказал лекарь.

– Европейские реднеки – усмехнулся горожанин.

– Закройся. Корова дельная пару тысяч зеленых стоит. Приличное стадо – это голов тридцать, самое меньшее. Вот и считай – поднять за один раз 60 тонн – это много или мало? – обрезал хохотуна умудренный жизнью пулеметчик.

– Миллион баксов – все-таки более красивая цифра – пожал плечами горожанин, который хоть и сел в лужу, но вид старался сохранить гордый и несломленный.

– Дерьмо коровье! Есть гораздо более привлекательные цифры, чем миллион – уверенно возразил водитель.

– Это какие? – не понял подкола автоматчик.

– Например, два с половиной миллиона баксов. Или семь миллионов сто тридцать две тысячи долларов. Или девять миллиардов гринов. Так согласен? – повернулся с усмешкой водитель.

Остальные посмеялись, поддержав шутку и признав, что такие цифры – да, лучше, хотя миллион баксов – сакральная цифра, отпечатанная в подсознании всех жителей золотого миллиарда.

– В общем, раз не сняли кошельки и сапоги – ясно, что чего-то опасались – согласился за всех седой.

– Банальная чума или холера – пожал плечами автоматчик.

– Самый умный! – ткнул в него палец седой.

– Отчасти он прав, какая-то злая хворь там была. Принято считать, что это была чума, дескать, потому все боялись разжиться вещичками – нехотя признал медик.