Путь (2 книга - 6 книга)

– Приветствуем старшего!

Хтирой вздрогнул, разогнулся, вглядываясь в улицу за воротами, а Указ над его головой на миг налился светом, заставляя содрогнуться ещё раз, на этот раз от боли. Я спокойно смотрел на это, дожидаясь, когда он совладает с мыслями. Хтирой больше всех знает обо мне, не удивительно, что у него нашлись какие-то подозрения. Скорее удивительно то, что во время моего противостояния с Дорматом он ни разу не усомнился. А сейчас допустил мысль об измене мне. Кого же он рассчитывает увидеть за воротами? Я усмехнулся, наблюдая, как бледнеет лицо Хтироя под взглядом моей деревянной маски.

Прошло уже достаточно времени после трат на изменение Указов, слабости я больше не ощущал и поэтому первым делом немного подстраховался: занялся Указами Ратия. То, что я убедил его следовать за собой – великолепно, греет меня и мою гордость, но сейчас больше хочется уверенности, что за воротами не случится удара в спину.

Ратий казался слаб для сегодняшнего меня. Касаясь его Указов, я ожидал, что справлюсь с уничтожением лишних символов буквально за пять шагов, но действительности не было дело до моих желаний. Воображаемый мазок по линии Указа лишь заставил его немного побледнеть, а меня стиснуть зубы. Амулет. И не простой, которых за утро нашлось на служителях штук пять. Такого качества мне не встречалось даже в лесном лагере Ордена, только на поляне, где погиб Арий. Хорошо обеспечили отделение охранителей.

Я справился с Указами Ратия за двадцать шагов, но от мысли повторить то же самое с Гритрастом, вторым охранителем, отказался. Кто знает, кого приветствовали стражники снаружи и сколько духа мне понадобится для незваного гостя? Плохо то, что я не могу, как со средоточием, определять запас духа для работы с Указами. Скорее не умею. Жаль, что мастер Указов не оставил в городе своего ученика. Того талантливого и самоуверенного парня, которого я видел в Школе. Я бы с радостью поглядел, кто из нас сильнее и кто в итоге отвечал бы на вопросы.

При этих мыслях мне пришлось одёрнуть себя. Это ещё что за самоуверенность уже во мне? Я с трудом справился с какой-то жалкой поделкой на шее рядового служителя, а теперь так пренебрежительно отзываюсь о том, кто ни в чём в Ордене не знал отказа. О человеке с таким же талантом как у меня, но у которого был учитель, книги и поддержка целой фракции Пояса. Всё то, от чего я когда-то отказался. Да, это была бы золотая клетка, а мои родные всегда находились бы в опасности. Но то, что случилось с ними за последние полгода, хуже того, чем я стращал маму в квартале Чужих Имён полтора года назад. Даже убить их пытались не единожды.

Так и в столкновении с тем парнем, не было у меня уверенности, кто бы оказался сильнее. Неясно сумел бы я остаться на ногах и сохранить силы для встречи с неизвестным старшим за воротами. Кто там за стенами цитадели? Кто-то из тех, чьи имена я только что спрашивал у Ратия? Или тот, кого в городе вообще не должно было оказаться, и сейчас все мои едва намеченные планы полетят к дарсу под хвост?

Правая рука всё так же лежала на рукояти меча, поэтому я заложил за спину левую, поднял подбородок выше. Кто тот глупец, что решился встать на пути личного ученика старейшины Цориута?

Сделав ещё десять шагов, я наконец достиг того места, откуда была видна улица. Стражники Ордена выстроились вдоль неё двумя шеренгами. Между их серых и синих халатов справа и слева от ворот ярко выделялись красные одеяния попечителя. Он стоял, точно копируя мою позу: гордо сложенные за спиной руки, меч на поясе, гордо поднятая голова. Но взгляд приковало его лицо.

Знакомое лицо. Тот самый орденец, что когда-то вручил мне жетон внешнего ученика и освободил от отработки. Служитель в поношенном халате, внезапно помолодевший на десяток лет. Сомневаюсь, что у него именно здесь и сейчас нашёлся высокопоставленный брат. Нет. Передо мной тот, чьё имя я уже не раз слышал и использовал сам. Равой.

Указы над его головой это только подтверждали. Они наливались краснотой, перемигивались символами, а затем угасали, чтобы через пару вдохов снова загореться. Точь-в-точь как я это видел над головой Лиоры. Выходит, амулет, что умеет полностью блокировать Указы, у хранителя и старейшины Тумаса был не один. И у Равоя он явно лучше, раз он не ограничен временем в десятки вдохов.

Передо мной тот, кого я сам сейчас изображаю: личный ученик старейшины. Путь ученичества, которого я когда-то лишь коснулся, став внешним учеником Ордена. Если бы я продолжил служение, показал себя (к примеру, рассказав, как убил сектанта), то был бы принят в Орден, стал бы настоящим учеником какого-нибудь попечителя. А затем шаг за шагом, показывая свой талант, можно было бы двигаться всё выше и выше. Личный ученик старейшины – это фигура, за спиной которой всегда стоит чужое могущество, подпирает её. Не зря же Киртано сдали назад в лесу, едва услышали имя даже не старейшины Ордена, а его ученика Равоя. Путь, которым шли когда-то Тортус и Орикол. Путь, на котором они не получили ничего, кроме ограничений и Нулевого.

Сделав шаг за границу ворот, я даже не подумал сгибаться в приветствии, лишь вытянул перед собой кулак:

– Рад видеть уважаемого Равоя, о котором столько слышал.

Равой ударил кулаком в ладонь, не сводя с меня взгляда:

– Рад приветствовать уважаемого охранителя. Могу я узнать имя собрата, скрытого под маской?

– Ирам.

Равой протянул:

– И-ра-м.

А мне сначала в левую, затем в правую щеку повеяло тёплым ветром. Ветром, который я не мог ощутить в своей маске. Зато она же позволила мне незаметно скосить глаза оглядываясь. Равой пришёл к воротам не один. С каждой стороны в шеренгах стояло больше людей, чем вышло в передовом отряде: среди красных отворотов тут и там виднелись белые. Невольно я ожидал обнаружить среди стоявших ещё одно знакомое лицо, служителя Улира, с которого и начались мои отработки на Орден. И не нашёл. Возможно, что ему нашлось дело на границе. Сейчас важней то, что мне нужно двигаться дальше и совсем не хочется, чтобы мою задумку испортили. Иногда маска – это плохо. Пришлось намекнуть:

– Уважаемый Равой не помнит меня? Неудивительно. Наша встреча случилась так давно, что я сам уже начал забывать детали. Та, на которой вы вручили мне первый жетон и много говорили о моём учителе и долге перед Орденом. Кажется, тогда вы были ещё служителем?

Равой нахмурился. Я едва сдержал неуместный смех, но вот слова в себе не сумел удержать, отбросив показную и лишнюю сейчас вежливость:

– С тех пор я нагнал тебя в ранге, Равой, а по силе даже превзошёл. Вряд ли ты в тот день, глядя на меня, мог даже подумать о таком исходе.

Ужасно хотелось вставить что-то из его, Равоя слов, произнесённых им в отделение найма Ордена, но я их не помнил. Наверняка как и он сам. И я сдержался, ожидая, когда он всё поймёт. Вот глаза Равоя на миг расширились, снова скользнули по маске, волосам. Он перевёл взгляд на руку и меч, а затем медленно произнёс:

– Я вспомнил тебя, Ирам. Жизнь вдали от главного отделения Ордена сделала тебя ещё наглее.

Невольно я хмыкнул. Слова Равоя словно вспышкой озарили память, освежив тот самый разговор. И я улыбнулся:

– Да и моя любовь к форме только усилилась.

– Это сложно не заметить. Тебе идёт красный. Не думал о следующем цвете?

– Может о золотом?

Равой спокойно пожал плечами:

– Почему нет? Тем более что Дормат освободил своё место.

Хорошо, что маска даёт возможность не сдерживать эмоции и Равой не видит, как я хмурюсь. Как много он уже знает, а ведь за минувшее со смерти комтура время никто бы не успел выйти за ворота и рассказать подробности. И как, одновременно с этим, мало он знает. Я вспомнил и ещё кое-что о вручении мне жетона внешнего ученика. Как там Равой напугал меня в тот день? Он говорил о жемчужине. Тогда я на миг решил, что он намекал на жемчужину сектанта и испугался. На миг. Но Равой не простой уставший служитель. Может ли он быть хуже Мириота? Неужели личный ученик главы безопасников не знал, что со мной произошло за городом?