Путь беглеца

Девочка видела и чудесные красные кристаллы, такие горячие, что до них невозможно было дотронуться. И трусливых жучков, убегавших от нее при встрече, хотя сами они были ненамного меньше нее. И упругие стены, которые то раздвигались, то снова сходились обратно — будто дышали.

Время шло, но девочка так и не приблизилась к разгадке.

Однажды, как раз когда дедушка приготовился отвечать на очередную порцию бесконечных вопросов, все вокруг друг затряслось и послышался страшный рокот.

— Землетрясение! — крикнул один из соседей, но сам же себя оборвал, заметно смутившись и расстроившись.

Тряска не прекращалась, а только усиливалась, и вдруг к испуганным жителям вышел потрепанный рыцарь в изломанных доспехах. Он растерянно озирался по сторонам и тяжело дышал.

— Дядя…

— Да?

— А эта сказка закончится хорошо?

Ник моргнул. Он прижал ребенка к себе. Зарылся лицом в слипшиеся волосы, пропахшие гарью и кровью волосы. Как будто…

— Конечно.

— А я… увижу маму?

… будто мог удержать собственными силами рвавшуюся на волю измученную душу.

— Конечно…

Девочка впервые встретила кого-то, кто был не из ее деревни и она тут же подскочила к рыцарю и задала свой главный вопрос:

— Почему вокруг всегда темно?

Не смотря на то, что все кругом продолжало ходить ходуном, жители зашикали на рыцаря, чтобы тот не отвечал.

Но он не обратил внимания на все эти знаки и прямо сказал:

— Потому что мы внутри огромного дракона! Много лет назад дракон проглотил целую деревню и мы, доблестные рыцари, пришли спасти вас!

Оказалось, что та девочка родилась уже внутри дракона и никогда не видела внешнего мира. Вот что так тщательно скрывали от нее все остальные.

Но девочка не расстроилась. Она была храброй и верила, что сможет выбраться наружу и спасти жителей проглоченной деревни…

Никаниэль взглянул на малышку у него на руках и понял, что она давно уже его не слушает. Но на лице у храброй девочки застыла едва заметная улыбка.

Из-за спины к принцу подошла староста.

Она долго стояла, молча рассматривая мертвого ребенка. И даже сверчки стихли, не решаясь нарушить скорбную тишину ночи.

— Лучше бы это ты сдох, а не тот гуль. — бросила Инга бесцветным, словно выцветшая на солнце картина, голосом. И ушла прочь.

Тело скатилось на землю.

Ник сидел в крови и грязи. Пальцы дрожали.

Ему вновь не хватило сил.

Сил хоть кого-то спасти.

Глава 62

Ночевать пришлось в разоренной демонами деревне. Сил куда-либо идти у друзей уже не осталось. Отыскав домик знахаря и наскоро обработав раны, они устроились спать прямо на полу. Владелец хижины не возражал. Не мог…

Ник сперва переживал, что не уснет — перед внутренним взором то и дело вспыхивали картины недавних событий, но тело, вопреки разуму, буквально мгновенно отправило сознание на просторы беспокойных сновидений.

Утро встретило измученных эльфов неестественной тишиной.

Не кудахтали на насестах курицы, не перебрасывались шутками взрослые, выполняя рутинные обязанности, не мычали коровы, не голосил на всю округу задиристый петух. Даже радостный детский смех, тяжело вздохнув и утерев последние слезы горести, навсегда оставил безжизненное селение и отправился на поиски нового дома.

События предыдущего дня тяжким грузом легли на сердце Никаниэля.

В немом молчании он нашел уцелевшую бочку с дождевой водой и тщательно смыл с себя остатки демонической крови. Неподалеку тем же самым занимался Малеммил. Даже вечно веселый шутник и балагур не смел нарушить окружавшее безмолвие.

Из всех полученных Ником за время сражения ран, больше остальных беспокоил ожог на правом плече. Все так же молча Малем изготовил мутноватую белесую мазь и обильно смазал место повреждения.

Ингу, с последним выжившим — стариком, беглый принц обнаружил за окраиной деревни. Те с упорством безумцев копали могилы и уже успели вырыть больше полутора десятков ям. Эльф хотел было помочь, но староста бросила на него один единственный взгляд и вновь вонзила лопату в еще влажную от крови землю.

Этот взгляд обжог Ника сильнее огненного шара, оставившего след на его руке. В нем плескалось столько ненависти, что могло бы хватить на целую армию разъяренных орков, а никак не на одну человеческую женщину.

Невольно отшатнувшись, Никаниэль осознал, что не может больше находиться в опустошенной деревне ни секундны. Она будто выдавливала его из себя, как выталкивает лесное озеро, упавшую с дерева сухую ветку.

Друзья вновь покинули гостеприимное поселение, вот только на этот раз их провожала одна лишь гнетущая тишина.

Оставленные накануне сумки, эльфы обнаружили на том же месте, где и бросили. Однако нетронутыми назвать их никак не получалось. Стоило подойти к поклаже поближе, как тотчас изнутри бросились врассыпную десятки стремительных серых теней.

Проклятые мыши…

Вспомнив еще об одной вещи, Ник достал из-за пояса золотой демонический кинжал, прихваченный им со злополучной поляны. Ритуальное оружие представляло собой трехгранную пику, оплетенную щупальцами неведомой твари. Рукоять же, похожую на две небольших сферических клетки, соединенных перемычкой, венчала голова смеющейся гиены.

Но удивительней всего оказалось то, что в некоторых изгибах и линиях принц сумел рассмотреть витки, до боли напоминавшие силовые узоры эльфийской магии. Словно зачарованный, он вертел в руках клинок, пытаясь разобраться в хитросплетениях, но суть раз за разом ускользала от разума эльфа.

Из транса Ника вывел неожиданный укол в палец. Кинжал оказался совсем не таким тупым, как выглядел внешне.

— Р’хал авьех! — шепотом выругался Никаниэль, слизнув выступившую каплю крови. Звучная фраза внезапно всплыла из подсознания.