Путь через сомнение

Сиири кивнула.

– Да, конечно. Знаешь, я просто подумала… Наверное, это безумие, но всё же… Что, если это она?

Сиири вновь взглянула в кристалл, и Аден невольно сделал то же. Вероника всё также склонялась над столом, и один полностью исписанный лист уже лежал в стороне.

– Да ты издеваешься, – выдохнул Аден.

– Это вы издеваетесь, – буркнула Сиири. – Вы сговорились, что ли?

– О чём ты?

– Неважно, – отмахнулась богиня войны. Потянула за закладку, раскрыла книгу. – Вот, смотри…

– Я помню, что там, – нетерпеливо перебил её Аден. – Что-то вроде «его происхождение не от богов и не от людей, а напрямую от мироздания».

Сиири прищурилась. Опустила взгляд на книгу.

– «Мудрость сия не божественная и не принадлежит мирозданию по природе своей; мудрость сия есть порождение умов и сердец человеческих». – Сестрица перелистнула страницу, подняла взгляд на Адена. – Это ничего не значит… ну, кроме того, что он человек.

– Ну конечно, бог-человек не может не быть человеком, – хмыкнул Аден. – Только дитя ребёнка считается полубогом, нет?

– Кто знает, – отмахнулась Сиири и снова взглянула в книгу. – Смотри дальше. Он должен пройти два мира, и это может быть Туманный и человеческий. Вероника идёт туда.

– Как и Элиот, и Максим.

– Хватит, – Сиири с силой захлопнула книгу. В стороне послышались перешёптывания, но она не обратила на них внимания. – Были соревнования, очень похоже на испытания, не находишь? Вероника была там.

– И Элиот был, – возразил Аден.

– Скажи просто, что не хочешь признать очевидное, – твёрдо сказала Сиири. – Вероника может быть героем «Сказания», хочешь ты или нет.

– А ещё она может и не быть им, – Аден поморщился. – Прекрати. Мы можем спорить до новой луны, а в итоге это окажется вообще четвёртый человек. И он придёт сюда, как все его предшественники, вот это будет сюрприз!

Сиири несколько долгих мгновений смотрела на него, затем развернулась и зашагала к своему кабинету. Молочная дымка всколыхнулась, поднимаясь почти до колен. Аден несколько секунд смотрел ей вслед, затем обернулся и взглянул в Видящий кристалл. Ника откладывала в сторону уже третий лист, исписанный сверху донизу.

Она выглядела такой спокойной и умиротворённой. И у Адена не хватало духу даже подумать о том, что Сиири могла быть права, не то, что заговорить об этом.

Сиири изо всех сил сдерживалась, чтобы не развернуться и не пойти обратно к Адену. Потому что на самом деле хотела поговорить о другом, но у неё не хватило духа. Да и ни у кого духа не хватало, но однажды придётся признаться, правда?

В мире мёртвых царило затишье. Но только потому, что кое-кто ещё не до конца решил, чего именно хочет. В том, чтобы возродиться, ей отказали – мертвецам не место среди живых, да и никто не мог ей этого дать; поэтому она взяла время на раздумья.

Этим кое-кем была Джейн Филдс, та самая девушка, подопечная Адена, за смерть которой его изгнали. И вместо того, чтобы признаться в этом, Сиири завела разговор о последнем, что должно было бы её волновать сейчас. Наверное, ещё не время…

Оставалось надеяться, что Аден простит всех их, когда узнает правду. А в том, что он узнает, сомневаться не приходилось…

***

Постоянные прятки и оглядывания надоели до ужаса, но страх попасться был сильнее. Ещё сильнее был страх перед той, кому приходилось подчиняться. Зная её, Алина могла быть уверена: одно неловкое движение, и путь Алины Николаевой закончится там, где она будет стоять в тот момент.

Кто бы мог подумать, что настолько огромная тайна скрыта под таким маленьким клочком земли и находится настолько близко, но никто до сих пор не смог её обнаружить. Алина рассматривала колоссальный кристалл, похожий на высотное здание или на монумент Вашингтона… ну, на несколько монументов Вашингтона, проросших из земли, устремившихся в разные стороны и созданных из непрозрачного незнакомого минерала оттенка летнего ясного неба. От кристалла исходило голубое свечение, оно еле заметно пульсировало, как если бы подчинялось неслышимому ритму сердца. В воздухе тянулся едва уловимый запах озона, и разливалось напряжение, которое, казалось, можно ощутить физически. Как будто воздух вдруг стал упругим, как живое тело, и даже задышал.

– Так значит, отсюда всё началось? – благоговейно прошептала Алина.

– Грубо говоря – да, – послышался высокий женский голос, холодный, как снег на вершинах Южных Альп. – На деле, как ты понимаешь, всё гораздо сложнее.

Так вот почему Вероника так увлекалась историей Одарённых. Но одно дело – читать учебники, а другое – видеть её вживую, касаться… хотя нет. Коснуться кристалла Алина боялась – воздух вокруг него был ещё более густым, чем в пещере, почти твёрдым.

– Надеюсь, ты готова к последнему этапу, – высокий женский голос прозвучал совсем близко. – Мне всё ещё нужна крепкая связь. Есть идеи?

– Есть, – машинально отозвалась Алина. – Моя подруга Ника и её дух… то есть, бог огня. Они прошли через многое, связаны магическим договором, телепатией, чувственной связью… мне даже кажется, она его любит.

Послышались тихие шаги. Алина обернулась. Рядом с ней стояла женщина на голову выше, укутанная в чёрный плащ. Из-под капюшона струились блестящие чёрные локоны, и Алина ощутила укол зависти – кому-то всё, а кто-то мучается с бесполезной мочалкой, по недоразумению называемой длинными волосами.

– Вероника Александрова? – тихо сказала женщина. Она сжала кулаки, помолчала немного. – Прекрасный выбор, милая. Лучший из всех возможных.

Смутное беспокойство всколыхнулось внутри. Алина попыталась заглянуть под капюшон, чтобы увидеть лицо собеседницы, но и без тени от ткани ничего рассмотреть не удалось – несмотря на пульсирующий свет, в пещере царил полумрак.

– Ты ведь не причинишь ей вреда? – еле слышно спросила Алина. – То есть, я, конечно, всё понимаю, но… В конце концов…

Слова иссякли, и она, невнятно пробормотав что-то, притихла. Женщина откинула капюшон. Каждый, кто присутствовал неделю назад на битве людей и богов, мог бы узнать в ней ту, кто всё это затеял. Огромные серые глаза, красиво очерченные пухлые губы, высокие скулы – женщина была таким же совершенством, как и боги Мира грёз, если не прекрасней. Могущественней – точно.

– Милая, тебя не должно это беспокоить, – Джина улыбнулась. – Эта девочка сама нашла себе проблемы в тот момент, когда осмелилась перечить мне. Поэтому…