Путь Черной молнии
Шрифт:
– Отвечаешь за свои слова?
– Надо будет, отвечу.
– Да не будь ты тряпкой, мне сейчас нужен твой ответ, я тебя последний раз спрашиваю, за базар отвечаешь?
Но здесь произошло следующее: кто-то из Равилевских решил кинуться на Санькиных пацанов, но в свою очередь Глазун пригладил его палкой по ключице; раздался вой, сопровождающийся матами. Санька на мгновение повернул голову и тут же инстинктивно отвел ее в сторону, кулак Равиля прошелся вскользь его правой щеки. Не раздумывая, Сашка слегка присел и с левой - апперкотом нанес сокрушительный удар в челюсть Равелинскому. Клацнули зубы, он
– Ну, так отвечаешь за слова?
– Тебе чего, этого мало?
– Равиль провел рукой по начавшей болеть челюсти.- Чё ты хочешь?
– Я тебе уже сказал, мы выходим из семьи, твоими шестерками быть не желаем, ты нас подставил перед Сибирскими.
– Ах вот оно в чем дело! Что, очко сыграло? Ты подумал я тебя сдам Сибирским. Ну, ты и недотепа...- Сашка не дал ему договорить.
– Заткнись! Я уже разговаривал с Сибирскими, у них к нам нет претензий. Тебе придется держать ответ перед ними.
– Так ты чё, меня Сибирским сдал?- казалось, Равиль нашел отдушину и решил завладеть ситуацией.
– А нормальных пацанов опускать, ты считаешь правильно?! Даже Пархатый не был в курсе твоего бреда.
– А - то ты не знаешь, кто дал зеленку (дать добро на что - нибудь, разрешить), чтобы их опустить,- Равелинский хотел прикрылся именем авторитета.
– Да не гони ты мне дуру Равиль, через два дня выйдет Дрон и тогда будет ясно, кто кого решил опустить, ты моли Бога, чтобы тебя Сибирские не порвали. Ты знаешь, что вся братва зоны просила Дрона о справедливых разборах.
Для Равелинского это было новостью, он забегал глазами, как бы помогая своим мыслям, но Воробьев, не дав ему опомниться, продолжал нападать:
– Пархатому только на руку, если с тебя спросят за беспредел, он останется главным и полновластным в отряде, мне с ним не по пути, а с таким как ты, мне вообще не о чем разговаривать, мои пацаны...
– Сашка сделал ударение на "мои", - будут со мной, и не тебе решать, где и с кем им быть, для тебя они шестерки, а для меня нормальные парни. И теперь...- Он обвел взглядом всех присутствующих в комнате,- если у кого возникнет желание пустить нас под кулаки, пусть зарубит у себя на носу, мы пойдем до конца, и лично я буду молотить каждого, кто встанет на нашем пути.
– А ты не боишься, если все обернется не в твою сторону?- спросил Равиль, успокоившись немного,- ведь я тебя предупреждал, кулаками ты не расчистишь себе дорогу, найдутся быки, которые и на твою шею ярмо накинут.
– Я, в отличие от тебя и Пархатого, всегда слежу за своими словами и прежде чем кого-либо бить, пытаюсь мирным путем договариваться, а за себя и за пацанов, постоять всегда сумею. В зоне еще хватает справедливых людей, которые рассудят спорящие стороны, только вот кое-кому нужно научиться обращаться к братве за советами, а не беспредельничать.
Да, Равелинский считал, что этот парень не промах. Далеко пойдет. Откуда в нем, молодом, да
неопытном, такая внутренняя сила,ставящая его в один ранг с правильными пацанами?– Ладно, зови Пархатого, вместе будем решать,- не унимался Равелинский.
– Мы тебе что, пристяжные или ты нас в карты выиграл?- возмутился Сашка. Он понимал, что Равиль хочет взять матч реванш за утерянные позиции, и если здесь появится Пархатый со своими быками, ему и пацанам не сдобровать, и Воробей решил применить последний аргумент.
– Что Дрон передал на словах Пархатому?
– Что передал?- состроил удивленную физиономию Равиль.
– Ты дурака-то из себя не строй, поддержку кому он кинул, тебе или мне?
– Тебе, но с условием, что мы за тобой присмотрим, а теперь выходит, ты и сам отказываешься.
– Ну, ты и крученный Равиль, как поросячий хвост. Я, к примеру, не нуждаюсь в твоей опеке, ты что, отец мне родной? Чтобы смотреть за мной. Позволь мне самому решать, с кем мне быть,- решительно заявил Сашка.
– Ништяк, я не против, но решай за себя, а не за этих,- Равиль кивнул на Зелю и Глазуна,- у них передо мною кое-какие долги. Чтобы мы разошлись красиво, как в море корабли, они за тот период, что я их содержал, отмазывал от работы и прочие, задолжали мне.
– И что ты хочешь с них, откупного запросишь?
– По сотке с каждого и мы мирно разбежимся,- не моргнув, заявил Равиль.
Пацаны присвистнули, где им сейчас взять такие деньги?
– Подождать сможешь?- спросил Сашка.
– Хорошо, подожду, только они пока при мне побудут,- не унимался Равелинский.
– Равиль, ну чего ты добиваешься, ведь отношения поломаны. Будет тебе контрибуция, я отвечаю, слово пацана,- настаивал Сашка.
Равелинский немного подумал и сдался:
– Лады, по рукам. Пархатого подпрягать к этим разборкам не будем, но запомни Воробей, ведь ты мне кое-чем тоже обязан, и это твоя благодарность за мою поддержку.
– Равиль, не дави мне на чувства, я хотел по-хорошему, ты сам пошел в штыки, и выбора мне не оставил, могли бы расстаться нормально, но теперь, вряд ли.
– Ладно, пацаны, хорош бодягу разводить,- закончил Равиль и посмотрев, нет ли у кого крови на лице, дал команду отпереть дверь.
Первыми вышли Сашка и его пацаны. Мужики с удивлением таращили на них глаза, они-то точно слышали, что в комнате была ругань и драка. Затем стали выходить Равелинские. Кто-то из них грубо растолкал мужиков и выдавил из себя:
– Чё в натуре, бесплатный цирк вам что ли? Быстро разбежались!
Сашка наблюдал за их действиями и думал: "Какие же они все-таки твари, ведь пять минут назад за закрытыми дверями стояли с трясущимися поджилками, а вышли на публику, и давай из себя опять блатных корчить".
Он не стал ничего говорить, на сегодня и так хватило приключений. Сашка постучался в дверь к завхозу и вошел в каптерку. Он достал со своего мешка пакет, который ему накануне вручил Равиль и, развернув, протянул завхозу.
– Сань - это что?- удивился он.
– Толян, сделай доброе дело, мне нужно четыре спальных места, можно пока посередине секции, потом будет видно - это чай и курево, если возникнет какой вопрос с мужиками, не жалей, будет нужно, я еще чаю подкину. Папиросами не делись, сам кури, никому не давай, так надо.