Путь, данный герою

Вэй рос тихим и спокойным мальчиком, обладающим большим талантом к стрельбе из лука. Через несколько недель после четырнадцатилетия Вэй Арэн узнал о том, кто стоит за пожаром, унесшим жизнь его матери. Более того, отныне он был вынужден служить Шарлю Эролайну, угрожавшему лишить Вэя и отца. Юноша покорно выполнял указания Мэйринской Маски, а чтобы справиться со свалившимся на него стрессом, снова начал говорить. Вэй заметил, что девочки и девушки с интересом слушают его болтовню, особенно, если он говорит им что-либо приятное. Он понял, что они любят комплименты, улыбаются, когда получают их, поэтому стал стараться чаще радовать их своими словами. Вэй никогда не врал, делая комплименты девушкам, поскольку считал, что обманывая, он станет похожим на Шарля Эролайна. Также Вэй заметил, что мальчики и юноши на его слова обижаются, отчего стал предпочитать по возможности меньше общаться с ними.

Постепенно Вэй свыкся с ролью подручного Шарля Эролайна. К тому времени, даже если бы произошло чудесное избавление от гнета мэра Мэйрина, Вэй Арэн уже не смог бы перестать бесконечно разговаривать. Непрекращающаяся болтовня стала его привычкой.

После того, как Шарль Эролайн запер отца Вэя в неизвестном для него месте, надежды на избавление лучника от привычки не умолкать не осталось.

Несмотря на то, что Вэй ненавидел ложь и говорил только правду, он не позволял себе рассказывать то, что не должно быть рассказано. Ни одной живой душе он не мог позволить узнать, что мэр Мэйрина – Маска Сокрытого Ордена. Еще больше он не мог позволить Мэйринской Маске узнать, что он о нем думает. Безусловно, Вэй знал, что его ненависть к Шарлю Эролайну не была для последнего секретом. Но одно дело знать, что тебя ненавидят, и совсем другое – знать, как тебя ненавидят.

Через некоторое время Шарль Эролайн предоставил Вэю некую свободу, а еще через некоторое время Вэй Арэн встретил друзей. Однако вскоре он был вынужден предать своих друзей по приказу Мэйринской Маски. Он не мог ослушаться, ведь в противном случае потерял бы отца и Шарлотту. Когда Вэй расстался со всеми в Сардигии и вернулся в Веслес, он был в таком состоянии, что даже болтовня не могла ему помочь. Лучник стал молчать, изредка произнося лишь небольшие фразы. Это было не то молчание, которое было присуще Вэю в детстве. Это молчание было наполнено болью. Частично Вэй смог облегчить свои душевные страдания, исповедавшись Зелорису, Рэйне и Гордиславе, когда тех привезли в Мэйрин.

Когда же благодаря Кэрэндрейку его друзья, отец и Шарлотта были освобождены от власти Шарля Эролайна, и более того, когда товарищи предложили продолжить с ними путь, Вэй Арэн был исцелен. Теперь он болтал не потому, что это облегчало его страдания, а всего лишь в силу привычки.

Но сейчас, после встречи с южными кочевниками, под болтовней лучника снова стали скрываться волнение и беспокойство. Он не мог прекратить думать о том, чем закончится его вмешательство в жизнь их племени. Он не мог перестать думать о том, смог ли он остановить традицию жертвоприношения, или же ни в чем неповинных людей снова будут убивать ради выдуманных богов. Вэй Арэн верил в правильность своего поступка, но мысль о том, что существует даже ничтожная вероятность увеличения количества жертв, заставляла его говорить.

На следующий день неумолкающий лучник и уставшие от его болтовни Зелорис и Гордислава прибыли на руины Деларты. Деларта отличалась от Эмин-Алотароса разве что размерами: Эмин-Алотарос занимал территорию в пять раз большую, нежели Деларта. Пейзаж был один и тот же: разрушенные здания, покореженные дороги, земля, усеянная вещами трилунцев.

Гордислава осмотрела город и сделала несколько записей, после чего друзья продолжили путь. Подвесной мост находился на самой окраине города. Несмотря на то, что он выглядел хлипким, все трое без проблем перебрались на ту сторону. Никому из них не хотелось ночевать в городе, который в одночасье лишился всех своих жителей.

Но стоило товарищам оказаться на противоположном берегу и сделать несколько шагов, как из-за большой стены, оставшейся от Трилунского храма, преграждая путникам дорогу, выехало два десятка наездников.

– С Запада? – спросил один из них на общепринятом языке. Его звали Тросан, и он был здесь главным.

– У, – ответил Зелорис. Его охватывало чувство опасности, не такое, как то, что он ощущал при встрече с Жаклин и другими Карателями, но достаточно серьезное, чтобы заставить заволноваться. Правая рука плавно опустилась на рукоять меча.

– Хорошо, – улыбнулся Тросан. – Одни али еще кто-то есть?

– А Вы, с какой стати, интересуетесь? – холодно произнесла северянка.

– Хотелось бы заранее знать, скольких рабов мы сегодня получим, – улыбнулся Тросан. – Схватить их!

Как оказалось, эти двадцать наездников были лишь малой частью отряда Тросана. К сожалению, друзья узнали об этом слишком поздно: когда меч Зелориса и стрелы Вэя сократили численность наездников втрое, обезумевший Тросан скомандовал что-то на Трилунском языке, и изо всех сторон стали появляться люди. Они выходили из разрушенных зданий по обеим сторонам реки, вылезали из-под кустов и из укрытий, устроенных под камнями. Число врагов увеличилось вчетверо. Для героя «Монфридской Охоты», одолевшего на ней сорок восемь разбойников, а также бравшего уроки у первого из Карателей, и его не менее доблестного товарища разобраться с этими людьми было проще простого. Но с ними была Гордислава, которую необходимо было защищать, а среди врагов были и лучники, стрелы которых были нацелены на троих путников.

Северянка пыталась вспомнить, в какой раз за последний год она попадает в подобную ситуацию.

Из следующей главы вы узнаете о том, как путники снова оказались в плену, и о том, какую прибыль приносит работорговля.

====== Часть 6. “Разделение”. Глава 54 ======

О том, как путники снова оказались в плену, и о том, какую прибыль приносит работорговля

Понимая, что в данной ситуации защитить Гордиславу не получится, Зелорис вернул меч в ножны. Вэй Арэн последовал его примеру и убрал стрелу.

– Оружие на землю, – повелел Тросан.

Мечнику и лучнику пришлось подчиниться. После этого троих путников под прицелом стрел проводили в клетку на колесах и заперли там. Оказавшись в клетке, Зелорис первым же делом незаметно ее осмотрел – несмотря на то, что она была сделана из дерева, клетка была достаточно прочной, чтобы ее не сломали.

– В этот раз хотя бы связывать не стали, – вздохнула Гордислава.

– У, – с тяжестью в голосе подтвердил мечник.

Тросан отдал несколько приказов своим подручным: одним было велено позаботиться о раненых и убитых, а другим – запрячь лошадей, чтобы транспортировать пленных.

– Куда вы везете нас? – спросила Гордислава.

– В Рэластэн, – ответил Тросан.

– Зачем?

– Вы будете отличными рабами.

– Но ведь в Трилунской Империи никогда не было рабства!

– Дамочка, Трилунской Империи самой уже давно нет, – усмехнулся Тросан. – И уж, если ты думаешь, что в работорговле задействованы бывшие трилунцы, то сильно ошибаешься. Две трети моих людей жители Запада, как и вы.

Гордислава краем уха услышала, как один из сопровождавших их наездников шепнул другому: «Эсра нэчар тромидартос там-власана оли-фи. Тала, эсра-ди лулукартос ау леханар», что в переводе с трилунского означало: «Он всегда отвечает на вопросы рабов. Похоже, ему нравится так забавляться». Если это было действительно так, то у северянки был шанс разговорить Тросана и заставить случайно сболтнуть что-либо, что позволило бы друзьям сбежать. Также он мог бы сказать что-нибудь, что пригодилось бы для ее исследований.

– Кому вы собираетесь нас продать? – спросила Гордислава.

– Кто купит, милочка. Наше дело предложить товар, покупатели уже сами выбирают, кого покупать.

– Как давно в Трилуне появилась работорговля?

– Я же уже сказал, что Империи Трех Лун больше нет. Как давно? Наверное с тех пор, как Империи не стало. Не так много людей выжило, а существовать-то надо. Вот работорговля и возникла.

– Она распространена по всей бывшей территории Империи?

– Работорговля распространена по всему материку, – нараспев произнес Тросан. – Но центр ее находится здесь, в Рэластэне, городе Пяти Мостов. В других частях бывшего Трилуна у вас бы было мало шансов попасть в рабство. Вы выбрали правильный путь, угодив в нашу засаду.