Путь домой

– Теперь, академик, слушай меня. Даю десять минут, что бы ты со своей командой покинули это помещение. Или отправляйтесь туда, откуда прибыли, или вызовите существо, которое способно адекватно соображать. Вы мне мешает отдыхать, неужели это не понятно? И лично мне ваше присутствие никаким боком не нужно. Я вашу команду на помощь не звал, поэтому если есть в голове то, что люди называют мозгами, сделайте выводы. И это, – я показал короб, на котором сидел, - если включите, через секунду вылетит в окно вместе с теми, кто мне будет мешать. Время пошло.

– Но вы же сами попросили о помощи, - раздался тихий голос и когда обернулся, увидел перед собой подростка. Нет, так показалось. Это была тоненькая женщина с короткой стрижкой.

Слегка склонил голову в сторону той, кто единственная в этой группе оказалась вменяемой.

– Действительно я попросил о помощи, но не себе лично и не тем, кто здесь живёт. Совершенно другим. Сазу сказал, что бы связывались с конкретным человеком, а не устраивали в моей квартире погром. Кто разрешил вынимать книги из шкафов? Кто разрешил садиться в моё кресло и открывать ящики стола? Кто без разрешения полез в бар и стал оттуда всё вынимать? Не кажется, что всё происходящее вообще выходит за рамки элементарных приличий? Вы не исследователи, а толпа диких тараканов, которые могут нанести только вред.

– А с кем нам надо было связаться? – вновь задала вопрос женщина и опустила голову. – Нам сказали, что именно это место предназначается для нашей базы. Всё оговорено и заранее выделена сумма компенсации за…

Полная тишина и мой смех. Злой и короткий.

– Со мной разговаривала представитель народа Декты, которая назвала своё имя – Арида. И ничего из того, что вы сейчас мне сказали, не оговаривалось. Базу у себя дома я никогда бы не разрешил создать. Где деньги, которые выделили для компенсации – это вы у своего академика спросите. Уверен, он в курсе. И третье. НИКАС. – Голосом позвал представителя народа Итала и тот почти мгновенно материализовался рядом.

– Видишь этот бардак, мой друг? – показал на людей вокруг. – Даже дав слово твоему народу, что постараюсь помочь, не рассчитывал, что за полчаса из уютной квартиры стадо бестолковых наглецов приведут в состояние свинарника.

– Я слышал разговор, поэтому в курсе, но пока сам меня не позвал, явиться в твой дом не мог.

– Вот что отличает воспитанного человека от всяких так академиков… Никас, бери всё в свои руки. Договаривайся куда им надо перебазироваться и очень прошу – что бы здесь был порядок. ЭТИ за собой приберут или твои – меня не волнует. Прости, но общение с так называемым Высшим довело меня до предела. Ещё пара минут и я их просто вышвырну в окно.

– Почему в окно? – совершенно серьёзно переспросил Никас.

– Потому что до дверей тащить каждого долго и нет желания. К тому через окно ближе.

– Я понял, – улыбнулся мужчина и, подхватив на руки маленькую женщину, направился к главному. О чём они там разговаривали, не слушал, но уже через несколько минут вновь засверкали круги порталов и люди из квартиры стали исчезать. Техники скручивали провода и прятали в ящики аппаратуру, которая тоже исчезала бесследно. Через двадцать минут в квартире не осталось никого. И я уже выдохнул с облегчением, когда услышал в голове голос Никаса.

– «Алекс. Дай разрешение на посещение твоей квартиры десятку моих людей. Они всё приведут в первоначальное состояние».

Разрешил и через минуту квартира снова превратилась в водоворот лиц, рук, тел – десяток мужчин и женщин в сумасшедшем темпе наводили порядок. Ладно бы только полы вытерли и разбросанные бумажки подняли – они даже вымыли окна в квартире, тщательно протёрли всю мебель и исчезли.

– «Спасибо, Никас. С небесным народом общаться куда проще и легче чем с высоколобыми надутыми индюками».

– «Индюками? Удачное сравнение. Ты бы видел как их главный, когда оказался в отдельном доме, что мы для них приготовили, орал на подчинённых за своеволие и неаккуратность. Использовал даже нецензурные слова. Насколько понял, он, спустив пар на других, всё равно остался оскорблённым твоими словами. Всё время ходит по кругу и что-то бурчит себе под нос».

– «На себя пусть обижается, самовлюблённый болван. С первого слова начал хамить. Привык, что ему никто слова поперёк не скажет, вот я этим и воспользовался. Знаю, теперь у них разговоры пойдут. Наверняка расскажут другим как этого академика отчитал какой-то дикарь из низших».

– «Главное, что бы под конец своих исследований тебе не нагадил. Такое очень может быть».

– «Никас, вот ты ему и скажи, что если попытается мне как-то отомстить, вызову его на дуэль. Из оружия – короткое холодное оружие. Без всяких защитных амулетов и аппаратов. Выясним, у кого из нас двоих есть честь и достоинство и кто этим дорожит».

– «При случае передам. Нет, обязательно скажу – пусть в его голове отложится мысль, что незнакомых людей оскорблять нельзя. А сейчас мне пора – там куча вопросов».

– «Удачи и спасибо».

* * *

Не успел забыть, как нашли одного неудачного исследователя, как пошла просто полоса подобных встреч. Через пару дней после «вавилонского столпотворения» в моей квартире, в первом же выходе натолкнулись на мумифицированное тело женщины. Нашли в спальне в пустом мире. И вещёй у неё при себе не было, кроме металлического жетона, что сжимала в руке. Аккуратно вынул и прочёл.

«Adrea L'okon. Paris. MCXII».
– АдреаЛ'оконн. Париж. Одна тысяча сто двенадцатый год, – чисто на автомате перевёл и с удивлением вновь посмотрел на жетон. – Не может такого быть. Она здесь что, больше девятисот лет лежит? Фигня полная. Оль, посмотри на одежду – ладно ткань расползлась от старости, но покрой, да и… джинсы.

Проверил одежду, но ни в карманах ничего не было, ни в квартире. Всё перевернули кверху дном в надежде, что усопшая спрятала свои пожитки где-то в шкафах, но нет, ничего не нашли.

Хорошо в шкафу была стопка простыней. Тоже полусгнивших, но кое-как сложив три простыни, поместил туда останки и пришлось заниматься преданию тела земле – пройдя три сквозных двора, обнаружил небольшой садик. Выкопал могилу и там захоронил. Сделал из найденных досок крест и маркером переписал на деревяшку все данные, что были на жетоне. Понимал, что через год всё здесь сравняется с землёй, но пусть хоть тело похоронили по-человечески. Оставлять жетон на кресте было глупо – упадёт и тогда уже точно никто не узнает, что здесь находится могила. Сели с Ольгой недалеко от могилы и… молчали. О чём говорить, когда всё настолько печально. И лишь когда вернулись домой, погруженная в мысли Оля, немного придя в себя, задала вопрос на тему кем была эта Адреа.

Что мог ответить? Ничего. Могла быть кем угодно – от Путника, кто не смог вернуться домой, до последнего живого существа того мира… Посидели молча на кухне, сделали по глотку коньяка, помянув ушедшую и через полчаса, зайдя в спальню очередного мира вновь встали в оцепенении - перед глазами теперь было уже двое умерших. Молодые. Парень и девушка. Лежали на кровати, взявшись за руки, а у каждого из груди в районе сердца торчал нож.

Оглянулся, ожидая, что сейчас последуют нелицеприятные слова от моей благоверной, но та обошла кровать, сфотографировала мертвецов и вышла из спальни. Через минуту услышал её негромкий зов.