Путь домой

– Я вообще ни хрена не понимаю. Это что, испытание на прочность нашей соображаловки? – Оля кивнула на стол, где лежал пакет, запечатанный в подобие пластика, к тому же в несколько слоёв.

Аккуратно разрезал плёнку, потом и сам пакет. Оттуда выпали два жетона, выполненные из непонятного материала и фотография. На жетонах кроме десяти цифр и букв ничего не было. Цифры арабские, а вот буквы… Это даже не были буквами. Самое близкое – готическая вязь. Отличались на жетонах лишь последние цифры. На одном было ноль шесть, на другом – двенадцать. Кому из двоих какой принадлежал – поди, разберись. Зато фото знаковое – двое улыбающихся молодых людей стоят на фоне известного залива, а за ними… безголовая и без вытянутой руки с факелом. Статуя Свободы.

– Это когда же снято? – покрутив карточку в руке, жена передала снимок мне. – Война там была что ли? Хотя посмотри на задний фон – небоскрёбы видны. Целые. Без повреждений. Такое впечатление, что эти двое и разрушили памятник. А что? Смотри сколько гордости радости на лицах!

Вновь поиски по всей квартире, но, как и в первый раз, ничего не нашли. На хрена, спрашивается, тогда было оставлять жетоны и фотокарточку на кухне? Для тех, кто придёт позднее и их похоронит? А мы что, могильщиками заделались?

Почти тоже самое у меня спросила и Оля, когда вернулись в спальню. Проверил карманы – пусто. Полное впечатление, что эти двое специально заранее избавились от всего. Боялись маячков, по которым их могли найти или… Нет, другого "или" быть не могло. Оставив Ольгу присматривать за обстановкой, снова пошёл рыть могилу, хотя с этими двумя пришлось повозиться – они были более «свежими» и весили немало. Потратив пару часов, похоронил и, как и в первом случае, поставил самодельный крест и на нём несмываемым маркером написал данные карт.

Что бы отвлечься, прошлись по пустой улице до Невского. Тихо и чисто. Шли по совершенно мёртвому городу и наши шаги грохотом разносились по округе. Так и хотелось идти на цыпочках.

Невский удивил архитектурой – ни одного дома, похожего на те, что были в наших мирах. Даже удивились, что вместо незыблемого дворца Белосельских-Белозерских стоял мрачный трёхэтажный особняк, облицованный чёрным мрамором. Атмосферу усиливали массивные решётки на окнах, причём на всех этажах.

– Каковы показатели по биоктивности? – спросил у жены, но и она, словно предчувствуя мой вопрос, уже крутила ручкой широкополостной настройки сканера.

– Везде по нулям. Хочешь зайти? – кивнула на мрачный дом, у приоткрытой двери которого мы и остановились. – Такое впечатление, здесь была или тюрьма или помещение службы безопасности.

– Тюрьму вряд ли делали бы в центре городе. Может пункт временного заключения, но, скорее всего, полиция или СБ. Ты со мной? Хочу понять, что здесь было раньше. В смысле не в самом здании, в городе.

– Точнее, что произошло?

– Ну да.

Едва приоткрытую дверь шире открыть так и не удалось – сколько ни старался, металл в петлях стал монолитом. Кое-как всё же протиснулись. Окон в здании было много, поэтому делать факелы не потребовалось. Прямо напротив входа – двуглавый орёл гигантского размера. Комнатки, которые везде одинаковые – узкие и длинные, заканчивающиеся забранным в решётку окном, но везде пусто. Ни столов, ни стульев, тем более никаких документов или ещё каких-либо мелочей. Голая коробка. Отсюда вынесли всё, что только можно.

– Смотри, что нашла, – услышал голос жены из соседнего помещения и когда туда зашёл, мне в руку положили зелёную гильзу. Явно от пистолета – короткая и пузатая. Если домыслить пулю, калибр около десяти миллиметров. – В углу ещё штук пять лежит. У тебя наиболее сохранившаяся. Остальные уже сгнили.

Прошёл по комнатке и у окна увидел выщерблины в стене. Повернулся – похоже, что здесь в кого-то стреляли, хотя чего себе врать – больше смахивало на расстрел. Слишком кучно следы от попадания, но вот самих пуль так ни одной и не увидел.

– Пойдём на улицу, Саш. – Ольга тяжело выдохнула. – Давит обстановка. Ощущение, что воздуха не хватает.

Вышли на улицу и дошли на Аничкового моста. Тут снова остановились в удивлении - не думал, что вместо клодтовских скульптур можно изваять что-то другое, так нет, смогли – четыре скульптуры Георгия Победоносца, протыкающего копьём змея.

– Пафосно и уродливо. Тем более все скульптуры одинаковы, - прокомментировала жена.

– Так рядом что находится? Наверное, именно поэтому и водрузили здесь символ, призывающий жить молитвам и не вдаваться в язычество. Вполне символично. Давай зайдём ещё в один дом и пойдём обратно.

Посмотрел на воду в Фонтанке – чёрная словно дёготь. Неприятное ощущение, добавляющее к общему фону зловещую ауру.

Уже на Рубинштейна зашли ещё в один дом. Заглянули в пару квартир, двери которых были открыты – если и видели редкую мебель, то в состоянии, которая уже была никому не нужна – стулья без ножек, ржавые остовы панцирных кроватей.

Вышли на свежий воздух и пошли к своему дому.

– Ты сканером радиосигналов пользовалась?

– Всё, что у меня есть, всё включала. Везде пустота… А... вот это уже странно, - после паузы добавила Ольга.

– Что странно? – переспросил на автомате и невольно посмотрел туда, куда смотрела моя жена – в синеве неба на огромной высоте был виден инверсионный след от самолёта. Может не пассажирского, военного, но не в этом суть. – Вот тебе и раз. Получается, в этом мире всё-таки люди живут, а Питер по неизвестным причинам бросили? Что случилось? Видимых разрушений нет, войны скорей всего не было. Эпидемия?

– При которой из домов неспешно вывезли всё, что только можно было увезти? Саш, обрати внимание - на улицах нет ни одной машины. Магазин, мимо которого прошли, совершенно пуст – не то, что продуктов нет, оборудование и стеллажи отсутствуют, тоже увезли.

– Тогда не знаю. Ничего подходящего в голову не приходит. Да, по большому счёту, мы и не преследуем цель исследовать все миры от и до. Напишем, что следы жизни есть, но людей не обнаружили.

– Как скажешь. – Оля пожала плечами.
– Может только Петербург брошен, а в России жизнь сохранилась. Где-нибудь за Уралом, да хотя бы в Москве. Жаль, нет более мощного сканера.

– Согласен, но даже за то, чем владеем, надо добрым словом вспоминать древних и Солу, кто нам сделала такой подарок. Наверняка там была и более мощная аппаратура, но откуда тигре было знать что притащить? Она сказала тогда, что собрала работающую аппаратуру, да и времени у неё было немного.

Вот наш дом. Поднялись на второй этаж и прошли в кабинет. Открыл сейф – совершенно пустой. Второй раз так, что бы даже бумажки никакой не было. Неожиданно вспомнил о двух ножах, что вынул из тел и положил на кровать. Сходил и вернулся, неся в наволочке клинки. Рукояти из тёмного дерева, богато инкрустированные серебром. Сталь клинков потемнела, но на них была нанесена вязь. Сколько ни пытался рассмотреть, ничего не получилось. Здесь нужно или увеличительное стекло или микроскоп. Одно можно было сказать точно – клинки не боевые, но и не хозяйственные. Ближе к тем, что я пару раз держал в руках в Латинской Америке - обрядовые, хотя, как мне показалось, если попытаться разобрать что написано на клинках, можно докопаться до сути произошедшего в этом мире. По крайней мере, была надежда.