Путь домой
Шрифт:
– Навались! – громыхнул я, закидывая веревку на плечо.
– Вместе! – Рагнар оттер в сторону худосочного измученного парнишку из команды Третьяка и встал со мной рядом. – Взяли, йотуново отродье!
Внимание! На вас действует «Слово конунга». Продолжительность – 60 сек.
Сила +5
Очки выносливости +45 единиц
Снижение входящего урона -30 %
Скорость перемещения +30 %
Во-о-от, так гораздо лучше! Мощный бафф не только пополнил основательно подсевшую зеленую шкалу, но и добавил
– Есть! Пошла! – радостно завопил Третьяк. – Ай да боярин, силушка богатырская!
Веревка врезалась в плечо, грозясь распороть доспех и тело под ним до самых костей. На мгновение мне показалось, что расползется, лопнет… Но нет – выдержала! «Жемчужина» снова сердито заворчала, задрожала – и вдруг рывком метнулась вперед, кроша потрескавшиеся бревна в щепки и наползая бронированным брюхом ну другие – еще целые. Могучий рывок протащил ее еще с десяток шагов – но и свежие силы уже заканчивались, ход замедлялся… Сейчас покатится назад!
– Держи! – завопил Третьяк, бросаясь вперед. – Давай-давай-давай!
Едва успевшие перевести дух купцы и все, кто оказался поблизости, один за другим бросали на землю шапки и подскакивали к «Жемчужине», со всех сторон облепляя поблескивающую зеленелой медью тушу.
– Тяни! – выдохнул я. – Навались!
Внимание! На вас действует «Зов ярла». Продолжительность – 45 сек.
Сила +4
Очки выносливости +35 единиц
Снижение входящего урона -20 %
Скорость перемещения +20 %
Сложение сил подействовало. Замершая было «Жемчужина» снова заскользила вперед, преодолевая последние метры, и через полминуты с грохотом улеглась рядом с «Лебедем».
– Сдюжили, боярин. – Третьяк рукавом отер пот со лба. – Вниз, вестимо, легче пойдет. Чудная у тебя ладья. Медная…
Я не слушал. Волок в пару километров занял весь день, и солнце уже катилось к закату, но даже в подступающем полумраке вид с вершины холма открывался такой, что захватывало дух. Я сделал несколько шагов вперед… и замер.
Зелень, алое и золото. Без конца и края, прорезаннае только искрящейся извилистой лентой реки. На Барекстаде устремленный вдаль взгляд тут же или упирался в серые скалы, или видел одно лишь море – но здесь земля и не думала заканчиваться. Деревья уже сплошь пожелтели и потеряли половину листвы, если не больше, но все еще прятали черные ветви в разноцветной круговерти, колыхавшейся от ветра и сыпавшей золотыми и багряными искрами. А вот трава на полях и холмах еще держалась – не пожухла, хоть осень уже и готовилась окончательно сдать позиции зиме. Прямо под холмом, на который мы втащили «Жемчужину» раскинулось выкошенное поле. Похоже где-то неподалеку расположилось село или деревенька – но ни крыш, ни даже дымка, вьющегося над кронами деревьев, я так и не разглядел.
Зато увидел коров – как только клонившееся к закату солнце перестало слепить мне глаза. Примерно полтора десятка совершенно обычных буренок вальяжно пощипывали остатки травы. Людей я разглядел чуть позже – чуть поодаль, у крохотного клочка земли возле речки, которого еще не успела коснуться коса. Там трава поднималась чуть ли не в человеческий рост – и в нее-то и улеглись отдыхать уставшие от долгой работы…
Девчонки? Я прикрыл глаза от солнца и присмотрелся повнимательнее. Но нет – ошибки быть не могло. Похоже, косами на этом лугу орудовали мужчина, а сгребать
подсушенное сено – а заодно и отгонять коров от стогов – досталось девушкам. Они уже закончили работу и теперь отдыхали – впрочем, завидев нас с Третьяком, поднялись и повылезали из травы, оправляя подолы то ли платьев, то ли сарафанов.– Эгеге-е-ей, девчата! – Третьяк замахал шапкой, едва не подпрыгивая на месте. – Родимые!
– Дядька Третьяк! Дядька Третьяк! – раздался в ответ нестройный хор девичьих голосов.
Усталость притомившихся тружениц как рукой сняло – они бежали нам навстречу, подобрав юбки чтобы не мешали… Впрочем, с каждым шагом все медленнее. Едва ли они могли снизу разглядеть грозные силуэты боевых кораблей, но уже заметили меня, Рагнара и шагавших следом за нами хирдманнов. Третьяка здесь явно знали хорошо – но не нас. А уж если кто-то из девушек узнал доспехи или вооружение скандов…
Но удирать они не спешили. Только переминались с ноги на ногу и разглядывали нас, спускавшихся с холма прямо к ним – но без особого испуга. Скорее с любопытством. Но когда мы подошли еще ближе, все-таки попятились, перешептываясь и прячась друг за дружку.
Только одна осталась бесстрашно стоять, даже когда мы приблизились на десяток шагов… но смотрела она вовсе не на знакомого дядьку Третьяка и даже не на плечистого и рослого Рагнара.
На меня. И я почему-то тоже не мог оторвать от нее взгляда. Невысокая – пониже Вигдис, но явно крепкая, хоть и не широкая в плечах. Загорелая чуть ли не дочерна, но глаза светлые. То ли серые, то ли зеленые. Совсем молоденькая – лет семнадцать-восемнадцать от силы – но коса уже до пояса. Всего одна, зато какая – даже Айне не снилось!
И лицо. Нет, я никогда не видел его раньше – ни в реале, ни уж тем более здесь, в игре – но все равно будто смутно знакомое… На мгновение мне показалось, что я смогу, если захочу, даже вспомнить имя девчонки.
Но не успел.
– Антор… братик! – выдохнула она.
И кинулась мне навстречу, едва касаясь ногами скошенной травы.
Глава 49
– Вот, значит, как оно все вышло. – Третьяк благодушно и пьяно улыбнулся. – Видать, на роду тебе написано домой вернуться.
– Живой, невредимый, – снова запричитала Злата. – А какой ты стал красивый да статный – глаз не отвести! Только одежей – свей самый настоящий… Но я тебе рубаху красную справлю – все девки в Вышеграде за тобой ходить будут! Найдет тебе князь невесту из дочек боярских…
– Погоди, малая! – Третьяк погрозил пальцем. – Чего князю решать – не твоего ума дело. Может, примет он брата твоего, а может, и прочь погонит, да со свеями вместе. Ты Мстислава Радимича, сокола нашего ясного, не хуже меня знаешь. Горяч он да на расправу скор. А уж на свеев пога… на дружину Саврошки-гада волком смотрит, с тех самых пор, как Ратше голову седую срубили. Смотри, как бы и брату твоему княжеского меча не отведать!
– Не отведает, – насупилась Злата. – Я за брата Молчану старому слово замолвлю – а уж того и сам князь слушает.
– Много ты понимаешь, пигалица, – проворчал Третьяк – впрочем, без особой злобы. – Волос у тебя долог, да ум короток! Уж на что князь волхва жалует – а за худое слово не побоится хоть с самого черта шкуру спустить. Молчан лишний раз и вовсе рта не откроет – с чего ему за брата твоего у князя просить?
А с того! – Злата напустила на себя важный вид. – Ты сам говорил, что Антор не только в ратном деле силен, но и ворожбе обучен. И быть иначе не может – кровь у нас такая, от матушки досталась. Только меня Молчан учить не взялся – больно молода.