Путь Евы

Он прошёл через мрачный коридор и оказался в маленькой комнате с большим окном. В центре лежал красно-жёлтый прорезиненный костюм, шлем с затемнённым смотровым стеклом, высокие сапоги и пара обтягивающих перчаток.

В тот же миг резко похолодало. Байомин почувствовал, как по коже пробежали мураши. Окно моментально покрылось инеем. Молодой разведчик надел костюм, нацепил перчатки, натянул сапоги. Шлем поначалу хотел не брать, но температура резко упала ещё на несколько десятков градусов. Байомин надел шлем, который неудобно и непривычно держался на плечах.

– Ночное видение включено, - сказал приятный женский голос.

Байомин крутнулся в поисках девушки. Комната оказалась пуста. Стекло перед лицом моргнуло и картинка исказилась. Поначалу молодой разведчик не понял, что произошло. Очертания предметов приобрели странные формы и цвет. Солнечный свет начал сильно бить по глазам. Стоило выйти в мрачный коридор, как загадка разрешилась. Все предметы стали зеленоватого цвета, но Байомин теперь их в принципе видел. Он стянул шлем - вокруг по-прежнему тьма. Снова надел, и окружающий коридор стал видимым.

Сын Гтирера припустил к лестнице. Сбежал по нескольким пролётам. Мир казался странным и непривычным в зелёном свете. А ещё необычно было осознавать, что сон настолько реалистичен.

В очередном лестничном пролёте оказалось большое окно. Солнечный свет резанул по глазам. Байомин зажмурился и тут же зацепился толстой подошвой за ступень. Кубарем скатился по лестнице. Когда падал, больно ударился лицом о смотровое стекло. По щеке потекла кровь. Запахло железом. Обращать внимание на такие мелочи молодой разведчик не собирался. Вскочив, бросился вниз.

Лестница сменялась лестницей, с сумасшедшей скоростью мелькали ступени. От окон в пролётах этажей Байомин теперь отворачивался. Ему начал мешать зелёная картинка перед глазами (света с улицы падало достаточно), но как её отключить он не знал. Попытался стянуть шлем, но холод не замедлил вцепиться в человеческое тело, словно разъярённый зверь. Байомин выглянул в окно и понял, в чём дело. На улице свистел и выл ветер. Тучи снега носились перед окнами. Наступил Период Бурь. Откуда-то пришло осознание, что вот-вот придут звери и всех перебьют. Надо предупредить Бристу и свою семью.

Молодой разведчик нацепил шлем. Перепрыгивая через две ступени, он понёсся вниз. В какой-то момент в глазах начало двоиться. Он оступился и снова грохнулся. На этот раз его выбросило в полутёмный коридор, где он ударился локтем о стену. Боль пронзила руку. Байомин несколько мгновений лежал, приводя чувства в порядок. Наконец локоть начал сгибаться, боль отпустила. Сын Гтирера поднялся на ноги. Впереди, в темноте, кто-то стоял. Молодой разведчик видел лишь силуэт и не мог понять, кому он принадлежит. Зверю? Человеку? Изгнаннику?

– Иди за мной, - услышал он скрипучий, словно несмазанные петли, голос.

Силуэт скрылся во мраке одной из комнат. Идти за ним никакого желания не возникло. Однако ноги посчитали другое. Байомин подбежал к чёрному провалу двери, где всего несколько секунд назад скрылся силуэт. Помещение оказалось крохотным, в нём вместился лишь большой стол. Если бы не система ночного видения в шлеме, то молодой разведчик не увидел бы пулемёт, одиноко лежавший на столешнице. Байомин схватил тяжёлое оружие и побежал вниз. Снова перед глазами замелькали ступени. Теперь сын Гтирера не спешил. Таким темпом он прошагал сорок этажей. На первом он некоторое время блукал по тёмным коридорам в поисках выхода. Наконец увидел раздвижные прозрачные двери.

– Ночное видение отключено, - сказал приятный женский голос.

Зелёная картинка перед глазами пропала. На улице лежали сугробы. Ветер старался повалить человека. Тяжёлый пулемёт сковывал движение, но бросать Байомин его не собирался - отцу такое оружие пригодится.

В первую очередь он решил сходить за Бристой. Вместе с ней вернуться в свой дом, где предупредить всех, что как только затихнет Период Бурь, надо уходить из поселения.

Наконец он добрался к частоколу. Как звери могли его проломить? Байомин смотрел на высокую и неприступную стену. Даже рукой зачем-то надавил. Как звери могли его рушить? Однако они это делали с завидной регулярностью. Молодой разведчик прошёл вдоль высокой деревянной ограды вправо, затем влево. Сквозь завывания ветра он расслышал чей-то свист. Покрутил головой, но никого не обнаружил. И снова кто-то свистнул. Байомин задрал голову, шлем надавали в основание шеи. Сквозь пелену снега разглядел силуэт на площадке частокола. В следующий миг перед ним упала верёвочная лестница. Байомин зажал пулемёт под мышкой и начал карабкаться по ступеням. Оружие то и дело грозило вывалиться. Добравшись почти до верха, сын Гтирера понял, что мог бы оставить его под частоколом, а потом, когда Сезон Бурь закончится, сходить.

Уже через несколько мгновений молодой разведчик забрался на площадку частокола. Неизвестный помощник его не дождался. Байомин спустился по крутой лестнице и оказался за домом семьи электриков. Перехватив пулемёт в правую руку, он зашагал к судьям. Поселение выглядело неприступным. Странным казалось знать, что ещё чуть-чуть и здесь будет всё залито кровью.

Ветер внутри ощущался чуть слабее. Частокол, хоть немного задерживал сумасшедший танец снега. Молодой разведчик прошёл мимо солнечных часов, поднялся на крыльцо. Тяжёлые ботинки тяжело бухали по ступеням, казалось, что невозможно не заметить, что кто-то стоит возле двери.

Байомин постучал кулаком. Немного постоял и ещё раз постучал. Снова подождал и уже затарабанил со всей силы.

Никто не открывал.

Сын Гтирера сделал шаг назад и со всей силы ударил ногой по двери. Сложилось такое чувство, что попал в стену. Тогда он приложился ещё раз. Затем ещё и ещё, пока не выдохся и не отсушил ноги, несмотря на толстую подошву.

Дверь стояла словно литая. Она даже ни разу не вздрогнула.

Байомин вспомнил, что держит в руках пулемёт.

– Раз не хотите по-хорошему...
– пробормотал он.

Стекло в шлеме сразу запотело. Только теперь молодой разведчик понял, насколько сильно он замёрз. Поднял тяжёлое оружие, однако разжать пальцы, чтобы один из них положить на спусковой крючок, не смог. Конечности вдруг оказались ватными и словно чужими.

Срочно требовалось в тепло. Байомин на негнущихся ногах спустился по ступеням. Ветер с каким-то странным ожесточением дул в лицо, словно пытался остановить человека. Каждый шаг молодому разведчику давался всё с большим и большим трудом. Вот миновал дом столяров. Затем до литейщиков. Сквозь кружившийся снег уже различал и своё жилище. С каждым шагом оно становилось всё ближе и ближе, при этом каждый шаг давался всё с большим и большим трудом. Наконец родное крыльцо оказалось совсем рядом. Поднимая ногу на первую ступеньку Байомин понял, что колени уже не гнутся. Кое-как он забрался по лестнице и толкнул дверь. Закрыто. Постучал костяшками пальцев. Немного подождал и затарабанил сильнее.

Дверь распахнулась настежь.

– Я-я-я...
– выдавил Байомин.

Он сделал шаг и оказался в доме. Видел, что отец целился в него из ружья. Рядом с ним лежала мама и смотрела широко раскрытыми глазами.

– Быстрее!
– дядя Ди захлопнул дверь и попытался забрать пулемёт.
– Надо его раздеть и согреть!

– Я п-п-п-пришёл...
– Байомин смотрел на отца и не мог понять, почему тот в него целится.
– Т-т-т-там м-м-мож-ж-жно...

Молодой разведчик опустил взгляд на Ди, пытавшегося разжать его руку.