Путь Грома

Илья внимательно прочитал состав лекарства и чуть не поперхнулся, увидев в длинном перечне название хорошо известной ему травы. – Алина!

– Да, да, да. Ты целиком и полностью прав. Здесь добавлена травка, принимая которую человек получает проблемы с давлением. Не сразу, конечно, а спустя какое-то время. Но моя фирма может предложить просто бесподобное, практически не имеющее аналогов лекарство от давления. И, заметь, опять-таки сделанное, исключительно на экологически чистых травах, – она улыбнулась с видом победительницы и с удовольствием села на диван. – Все еще не хочешь присесть со мной рядом? – игриво спросила она. – Ты что не понял, что я сделала? Я фактически обеспечила постоянный рынок сбыта. У меня непотопляемая фирма. Человек один раз ставший моим клиентом будет им всегда. Потому что он знает, что мои лекарства помогают. Действительно помогают. И… – она выдержала театральную паузу, – помогая, приносят другие болезни. Но ведь об этом никто не знает. Кроме меня, да еще теперь и тебя. Это наша тайна, – и она довольно ему подмигнула. – К тому же даже врачи говорят: одно лечим, другое калечим, – женщина захихикала.

– Ты понимаешь, что часть людей, принимая твои лекарства, преждевременно умирает? – колдун смотрел на Алину, как на тяжело больного человека.

Он знал, что она действительно больна: заражена жестокостью и безумием. Вот только вылечить эти темные болезни не поможет ни одна даже самая замечательная трава.

– Конечно, – Алина равнодушно кивнула. – Но мне-то какое до этого дело. Тебе то же все равно, что будет с людьми. Пойми, – глаза ее заблестели. – Как только я встретилась с Параскевой, то сразу поняла, мы с тобой одного поля ягоды. Ты, именно ты, был мне нужен всегда. Ты такой же как я, избранный. Ты настолько ненавидишь людей, что даже ушел подальше ото всех жить в лес и бросил эту дуру Параскеву, – глаза Алины горели, а на щеках играл лихорадочный румянец.

– Алина, – Илья постарался говорить спокойно. – Если я живу в лесу, это не значит, что я ненавижу людей. Я всего-навсего не принимаю их образ жизни.

– Это лишь игра слов, – оборвала его Алина. – Ты знаешь, что я права. Ты понимаешь, что мы должны быть вместе. Вместе мы непобедимы, никто не справиться с нами. С твоей помощью я использую еще и травы, которые растут в заповедном лесу. И тогда все люди, все … вот они где будут эти люди! – Алина взяла со стола тоненькую серебряную чашечку и сжала ее с нечеловеческой силой.

Чашечка жалобно хрустнула и прогнулась в руках, затем сплющилась и, вдруг, расплавившись, потекла у нее между пальцев.

Колдун смотрел на капающий с кончиков ногтей ведьмы серебристый металл и понимал, что он явно недооценил силы противника. Нет, не Алины, а того существа, которое сейчас стояло за ней, возвышаясь громадной темной тенью. Того существа, которое безуспешно отгонял от простой деревенской девочки Тиша. Но Алина сама сделал свой выбор, и в результате превратилась в безумную марионетку, раскачивающуюся сейчас в больших и темных лапах. Вот она нелепо повернула голову, словно пытаясь сфокусировать на нем взгляд, и сказала неожиданно низким голосом.

– Ну, что пришло время выбирать. В этот раз ты, надеюсь, со мной?

– Ты знаешь, что, нет.

– Тогда твой выбор смерть, – пробасило существо бескровными губами Алины.

Колдун собрал все силы и большим серебряным щитом закрыл сознание от постороннего вмешательство. Это было последнее, что он успел сделать перед тем, как тело, получив мощный удар, полетело через комнату, врезалось в красивую зеркальную стену и безвольно рухнуло на блестящий паркетный пол, осыпаемое дождем блестящих осколков.

Илья летел в белесом тумане и чувствовал себя настолько легко, что ему хотелось плакать. Спокойствие, умиротворение и мягкая светлая радость заполняли его целиком. Он понимал, что теперь всегда будет парить над облаками с этим незабываемым ощущением настоящей свободы. Легкая тень пронеслась под ним, и колдун из чистого любопытства решил остановиться. В просвете между облаками показался стремительно приближающийся луг. По нему шла, напевая песенку, очаровательная русоволосая и зеленоглазая девочка лет двенадцати. Она сплела из васильков венок и, приладив его на голову, остановилась у речки, чтобы полюбоваться отражением.

Вода пошла рябью и костлявая рука, схватив девочку, поволокла на дно. Илья кинулся на помощь ребенку, но воздух упругой стеной стал у него на пути, не давая приблизиться. Он с ужасом видел, как девочка изо всех сил упирается, не желая тонуть. Вот ей уже удалось, выбраться из чьих-то цепких объятий. Вот она ухватилась за куст ракитника, нависший над водой и по скользкому берегу почти выбралась из воды. Но куст ракитника внезапно зашевелился, как живой и, вывороченный чьей-то мощной рукой, вместе с куском берега упал в речку, увлекая за собой ребенка.

Спустя минуту ничто уже не напоминало о трагедии. Внезапно вода забурлила и из нее вышла высокая темноволосая женщина. Она огляделась вокруг, словно подозревая о присутствии Ильи. Но, никого не увидев, отряхнулась и, превратившись в серую тень, растворилась в лесу.

Илью подбросило вверх, и он вновь оказался в плотном тумане. Но радужное настроение улетучилось. Он стремительно летел вперед, оглядываясь по сторонам, будто боясь пропустить что-то важное. Поэтому, когда под ним опять мелькнула тень, он торопливо полетел вниз, ощущая, как от предчувствия близкой беды, сжимается сердце. Внизу виднелась обычная деревня. Вот только люди, кто с граблями, кто с вилами с ожесточенными лицами атаковали мощные ворота большого дома, стоявшего на отшибе, ближе к лесу. Ворота не выдержали натиска, толпа ворвалась во двор и ринулась к хрупкой простоволосой женщине, стоявшей на крыльце.

– Почему ты не защищаешься, ты же можешь, можешь! – взревел колдун и бросился вперед.

Он бился об упругую стену времени, хотя понимал: прошлое нельзя изменить. Аграфена все равно погибнет. Вместо того, чтобы взмахом руки расшвырять обезумевшую толпу, она улыбается и выговаривает им что-то как неразумным, непослушным, но, тем не менее, очень любимым детям.

От осознания собственной беспомощности он закрыл глаза. А когда открыл, дом уже пылал объятый пламенем.

Люди молча стояли вокруг, ошалевшие оттого, что только что сотворили. И вдруг дико заголосили бабы, сдирая платки и прося прощения у убитой ведуньи. Они стонали и плакали, понимая, что не будет никакого прощения, ни им, ни их детям, ни детям их детей.

Илья заметил, какое-то движение на заднем дворе и, подлетев туда, увидел, как молоденькая еще Алина, стоит на коленях перед нескладным кряжистым бородатым мужичком в черной рубахе. Она тоже плакала и просила за что-то прощения, обнимала его ноги, целовала руки. Но мужичок, сердито тряхнув бородой, освободился от объятий, и, поднявшись в воздух, вихрем влетел в горящую избу.

Изба охнула, напряглась и взорвалась, разбрасывая вокруг горящие головешки. Среди толпы, окружавшей дом, поднялась паника. Люди сбрасывали тлеющую одежду и с криками разбегались. И над всем этим гамом и шумом несся протяжный вопль Алины: «Прости меня Тишенька-а-а-а-а…»

Илью вновь швырнуло вверх, и он оказался в плотном тумане. Следующий просвет появился спустя несколько мгновений. И он, не ожидая ничего хорошего, нырнул туда. Колдун приземлился на мягкую зеленую траву. Вокруг стояли высокие цветущие деревья, что не мешало им быть увешанным спелыми плодами. Журчащий ручеек плутал в зарослях, вливаясь в небольшое озерцо.

Илье так захотелось пить, что он первым делом бросился туда. Склонившись над ровной гладью, он улыбнулся. На ней, как в зеркале отражались плывущие по ярко-синему небу белые кучерявые облака. Они расступились, и он увидел озабоченное лицо Настеньки, что-то втолковывавшей Рыжику. Затем к ним присоединилась Параскева. Втроем они склонились как будто над тем же озерком, но с другой стороны. Лицо Насти приблизилось, и он понял, что смотрит ей прямо в глаза. Она улыбнулась и что-то прошептала. Параскева наклонилась поближе, и он ясно прочитал по губам: «Ни жив, ни мертв». Слезы закапали из глаз любимой, и замутилась озерная гладь, вновь поплыли по ней облака.