Путь Искательницы

– - Мало мне этих двух наседок, которые носятся со мной с самого утра! Джейн, если и ты начнешь осведомляться о моем самочувствии, я спущу тебя с лестницы, так и знай!

– - Не спустишь, -- без малейших колебаний отозвалась я, слегка успокоившись, и принялась стягивать куртку. Раз Мартин успел за одно утро устать от заботы друзей, смерть ему точно не грозила.
– - Я выше тебя и крупнее.

Он с недовольным лицом покосился в мою сторону, словно оценивал габариты, но ничего не сказал, и мы вместе отправились на маленькую кухню, где меня поприветствовали Алекс и Шарлотта. Ребята, похоже, сами только недавно позавтракали и теперь собрались во второй раз пить кофе. Алекс стоял у плиты и с видом опытного кулинара добавлял в кофейник тщательно отмеряемые порции корицы и имбиря. Мартин встал к раковине мыть посуду, пока я быстро разбирала принесенные пакеты с продуктами. Шарлотта сидела в плетеном кресле у окна, закинув ноги на табурет рядом и облокотившись на подоконник, и лениво наблюдала за манипуляциями Алекса. Выглядела она так же, как вчера, за тем лишь исключением, что утром успела нанести макияж. Рядом с ней стояла грязная чашка из-под кофе, которую та даже не думала ополоснуть, и я неодобрительно покосилась на нее. В моей семье, состоявшей преимущественно из женщин, мужчине в жизни бы не позволили стоять у плиты и кашеварить или заниматься мытьем посуды, поскольку мама всю жизнь пропагандировала, что кухня -- место исключительно для женщины. Впрочем, это не мешало папе время от времени наведываться на кухню, когда там либо Тея, либо я занимались готовкой, и раздавать ценные указания и советы. Я не всегда была согласна с этой вбитой в нас с детства установкой, однако тот факт, что именно Шарлотта сейчас бездельничала, пока парни хозяйничали, казался мне чем-то странным.

Впрочем, нам всем давно была известна неприспособленность и нелюбовь Шарлотты к хозяйственным делам. Да что там -- вплоть до того момента, как она стала жить отдельно от родителей -- а это произошло какой-то год назад -- ей сумку для выхода из дома собирала мама...

– - Кофе!
– - провозгласил Алекс, подхватывая кофейник рукой в веселой пестрой кухонной рукавице и перенося его на деревянную подставку на столе. Я достала из шкафчика чистые чашки, с удовольствием вдыхая кофейный аромат, в котором отчетливо ощущались нотки корицы. Моя мама тоже всегда варила именно такой кофе -- каждые выходные, когда они с отцом вдвоем садились завтракать, и в те дни, когда мы собирались всей семьей. Прикрыв глаза, я даже могла представить себе эту картину: большой кофейник в центре стола, красивые большие чашки, раскрашенные вручную -- однотонные фабричные у нас не признавались, поскольку из них было неинтересно пить -- чайные ложки с длинными ручками, запах свежей выпечки, бурчание Теи, что она на диете и не может есть мучное, бухтение телевизора, который в конце концов выключался, чтобы мы могли спокойно посидеть и обсудить наши дела. Кофе мама всегда варит много, так что можно не переживать, что он быстро закончится, и мы подолгу сидим вчетвером за столом, даже когда кофе подходит к концу, и делимся последними новостями. Папа в силу природной жажды деятельности всегда первым норовит сбежать из-за стола, чтобы заняться делами, и нам приходится его останавливать: "Ну куда ты вскочил? Хорошо же сидим!"

– - Ну что, пришла в себя после вчерашнего?
– - поинтересовалась Шарлотта, рассматривая мое лицо, где из-под толстого слоя тональника и пудры проглядывал синяк.
– - Сотрясения нет?

– - Понятия не имею, -- беспечно отозвалась я, разливая кофе по кружкам.
– - Но голова не болит, так что думаю, всё в порядке. Вы мне лучше скажите...

– - Я ничего не помню, -- хмуро сообщил Мартин, без труда предугадывая следующий вопрос.
– - Прием, взрывы помню, как очнулся в больнице -- тоже помню. А дальше полный провал. Следующее воспоминание -- это сегодняшнее утро.

Мы молча переглянулись.

– - Мда, -- Алекс невесело усмехнулся.
– - Если в этом и есть какой-то плюс, так это то, что выздоровление после операции почти целиком прошло мимо тебя. Раны не беспокоят?

– - Почти нет.

– - Мы более или менее полно рассказали, что происходило в последние недели, -- сообщила Шарлотта, по одному отщипывая кусочки от круассана и отправляя их в рот.
– - Так что теперь можем обсудить, что делать дальше.

Алекс пригубил кофе, затем задумчиво посмотрел на чашку, поднялся и водрузил на стол сахарницу.

– - Надо было отказываться и держаться от этого подальше с самого начала, -- угрюмо отозвался Мартин.
– - Сейчас уже выходить из игры поздно, это очевидно. Но вот тогда...

– - Что я слышу?!
– - поразилась Шарлотта.
– - Наше светило науки не желает принимать участие в, возможно, самом перспективном деле "Искателей" за последние сто лет?..

Алекс кинул на нее красноречивый взгляд, из которого следовало, что Шарлотте лучше бы попридержать язык. Подруга это заметила, мгновенно поняла смысл и осеклась, но сказанного было не вернуть. Мартин же ничего не заметил.

– - В твоей шкуре походил бы кто-нибудь, лишив тебя возможности даже наблюдать со стороны, -- сквозь зубы процедил он, буравя ее злым взглядом.
– - После этого я бы на тебя посмотрел...

– - Мы бы в любом случае оказались втянуты, -- вмешалась я, желая снять напряжение и переключить их внимание.
– - Майкл и Розмари попросили меня помочь, а в тебя на следующий же день вселился Путешественник. Даже если бы я им отказала, тебя бы это не спасло.

Мартин промолчал, но от Шарлотты отвернулся, зато Алекс негромко заметил:

– - Справедливо.

– - Что мы будем теперь делать?
– - поинтересовалась Шарлотта.
– - Ведь на этом наше участие в расследовании магов еще не окончено?

Я неопределенно пожала плечами, а Мартин вдруг сказал:

– - Я посмотрю, не оставил ли тот, кто занял мое тело, каких-нибудь записей или чего-нибудь еще. Я не рассчитываю найти его зловещий дневник, где он во всех подробностях описывал бы свои планы, но что-нибудь полезное можно поискать. Ох, если сейчас выяснится, что этот урод хоть что-то сделал с реактивами и прочим, я его задушу голыми руками...

Мы все промолчали, поскольку голос Мартина звучал по-настоящему зло, и мы знали, насколько для него это важно. Нам всем было прекрасно известно, каких усилий ему стоило устроить у себя дома собственную небольшую химическую лабораторию, чтобы не тратить время на бесконечные поездки, и как трепетно и бережно он к ней относился, содержа ее в стерильной чистоте и безупречном порядке. И если выяснится, что Путешественник там хозяйничал... его будет ждать смерть в страшных мучениях.

– - И еще надо бы позвонить Джеку и узнать, не попадалось ли ему в последнее время что-нибудь, стоящее внимания,-- уже нормальным тоном продолжил Мартин, взяв себя в руки.
– - Кстати, а какое сегодня число?

– - Двадцать второе апреля, -- проинформировала я.

Мартин аж подпрыгнул на своем месте:

– - Как двадцать второе?! Уже?

– - А что?

– - А то, что всего через неделю дней собрание всего "Общества Искателей"! Вы что?! Не помните? Конференция и доклады обо всех значительных открытиях за последний год!

Мы с Алексом вопросительно переглянулись, а затем перевели взгляды на Шарлотту, которая смотрела на нас с таким же недоумением. Втроем мы дружно посмотрели на Мартина.

– - Ох, ну вы чего!
– - возмутился он.
– - Как вы могли об этом забыть? Неужели Джек за это время не прожужжал вам все уши о конференции, агитируя прийти?

А... Я кивнула в такт своим мыслям, когда наконец-то сообразила, что имеется в виду. Действительно, было такое мероприятие, проводимое каждый год "Обществом", на которое могли попасть только его члены и куда был строго запрещен вход посторонним. Собирались все "Искатели" и по очереди делились своими открытиями за минувший год. Я присутствовала на этой конференции обычно лишь в роли слушателя, и потому планирующееся мероприятие благополучно вылетело у меня из головы, поскольку к нему не надо было готовиться. А вот Мартин регулярно выступал там с докладами, над которыми начинал работать за несколько месяцев до собрания.

– - Мартин, солнце, вспомни, что из нас всех ты один занимаешься наукой ради науки, -- недовольно напомнила Шарлотта.
– - И вообще, может нам не ходить туда в этом году? Посудите сами: о том, чем мы сейчас занимаемся, рассказать мы пока никому не можем. И спорим на что угодно -- никому не удастся похвастаться исследованием, которое было бы значительнее всего того, что открылось нам в недавнее время?

В общем-то, она была права. Я осторожно взглянула на Мартина -- подлинного последователя Джека -- от которого можно было ожидать потока искреннего негодования в ответ на столь пренебрежительное высказывание, но он остался совершенно спокоен.