Путь к бессмертию 2
Шрифт:
Двое, что несли сундук, раскрыли его. Тот был пуст.
— Это что, какая-то шутка? — воскликнул отец невесты, — Император дарит нам пустой сундук?
— Это подарок не вам. Это подарок правителю. Сундук нужен, чтобы сложить туда ваши головы, — кровожадно осклабился один из посланников.
Они тут же выхватили из кошелей оружие и уже собрались атаковать.
— Довольно! — гневный бас Пересвета сопроводился ударом ветра, вышвырнувшим убийц прочь из дома.
Богатырь встал и одним движением расставил обереги по углам комнаты, после чего активировал барьер.
— Оставайтесь внутри и ничего не бойтесь, я со всем разберусь.
Также
Пересвет вышел из дома мрачнее тучи.
— Вы, трое, подите прочь и не смейте возвращаться! Передайте Мечеславу, что я подобного не потерплю!
— Думаешь, твоя принадлежность к знатному роду что-то значит? — рассмеялся один из убийц.
— Ещё и наглости хватает звать императора по имени! — добавил второй.
— Довольно болтать. Нам ещё целую кучу народа вырезать надо, — сказал третий, — Прикончим его побыстрее!
Менее чем через минуту Пересвет вернулся в зал, где проходило торжество. Всё, чтобы застать ещё одного убийцу внутри. Судя по одежде — тот скрывался под личиной одного из гостей. Враг швырнул в Белослава чёрный кинжал, покрытый вытравленным на нём узором лозы с шипами.
«Бесполезно. С их уровнем силы мои барьеры не пробить!»
Поэтому Пересвет даже не попытался его перехватить, хотя и успел бы. Вместо этого он сократил дистанцию и одним ударом прикончил убийцу. Однако, когда закричала невеста, богатырь понял, что ошибся. Нож, брошенный, по его меркам, слабаком, смог достичь цели.
Мужчина тут же подскочил к повалившемуся на пол Белославу. Клинок вонзился в плечо, и его рукоять преобразилась в чёрную розу. Когда Пересвет попытался вытащить кинжал, чтобы залечить рану друга, тот вдруг изогнулся от боли, а оружие сместилось лишь немного. С помощью техники взора богатырь тут же смог увидеть в чём дело.
«Это ещё что такое?»
По всему телу Белослава расползлись корни, которые с огромной скоростью пожирали его живу. Пересвет влил другу в рот «Сириновы Грёзы», сваренные Хотеном, но это лишь слегка замедлило процесс.
«Проклятие! Что это за оружие такое?»
Что бы Пересвет не пытался сделать, ничего не помогало. Белослав скончался у него на руках.
— Как же так… Я ведь тебе обещал…
Ярость, клокочущая внутри, стуком крови в висках заглушала почти все звуки. Под едва слышимые рыдания невесты и панические возгласы гостей богатырь покинул дом. Он достал из кошеля блюдце с золотой каймой и покатил по нему хрустальное яблочко. Все шестеро ответили почти мгновенно.
— Я всё решил. Мы больше не будем искать иной путь, — сказал он, — Жду вас в столице.
Настоящий момент.
— Это ты предаёшь меня, гильдию и всё, во что мы верим! — хмуро сказал наёмник, — Прошу тебя, друг, остановись, пока ещё не поздно!
Светозар, не издавая ни звука, с ледяным взглядом метнул один кинжал в Юду, а два в Мирослава. Креслав шагнул так, чтобы закрыть собой нанимателя, одновременно с тем, как юноша закричал ему:
— Назад! Нельзя…
Во взгляде Светозара на мгновение мелькнуло сомнение, когда он увидел, что оба снаряда попадут в друга. Его рука дрогнула, словно против воли потянувшись вперёд, чтобы остановить их. Это было в его власти. Но ещё через мгновение она сжалась в кулак, а глаза вспыхнули решимостью. Один кинжал
остановился, но второй впился в грудь Креслава, словно и не было всей той защиты, даруемой его умениями. Рукоять клинка изменилась, принимая форму цветка. Чёрная роза с бордовым отливом. Императорский приказ о казни неугодного.Глава 15
Верность
Креслав замер, растерянно глядя на клинок, вонзившийся в его грудь, словно не веря, что такое могло случиться. Юда тем временем верно уловила, что хотел сказать хозяин, и использовала бесплотность, чтобы пропустить кинжал сквозь себя. Она тут же рванулась вперёд, намереваясь обрушить на Светозара удар своих когтей, но тот словно ожидал этого и швырнул в потолок одну из склянок, которые обронила ведьма. Брёвна взбугрились и выпустили корни, которые опутали Юду как раз тогда, когда кончилась бесплотность.
В то же время пользуясь тем, что его скрывает Креслав, Мирослав тоже швырнул в потолок склянку с ослепляющим порошком, который когда-то собирался применить против Меда. Облачко, опустившееся на Светозара, ослепило того совсем ненадолго. Тот поглотил один из хвостов и закрылся барьером, но Мирослав выскочил из-за спины и быстро отправил несколько стрел одну за другой, чтобы пробить защиту врага. Светозар применил поглощение ещё раз, пустив силу на укрепление и пытаясь проморгаться, чтобы хоть частично начать видеть. Мирослав же выхватил из кошеля меч, найденный в лабиринте. Всё это время он хранил его в тайне, и теперь это окупилось. Поглотив два оставшихся хвоста, юноша вложил всю силу в один удар, которым пронзил сердце наёмника и пригвоздил к стене.
— Как… — прохрипел Светозар, к которому как раз вернулось зрение.
Его взгляд опустился ниже к мечу.
— Вот оно что… С самого начала ты был готов убить нас… — усмехнулся наёмник.
— Если бы жажда власти не затуманила тебе разум, то этого не случилось бы!
— Хах… Куда тебе понять…
Наёмник вздохнул в последний раз и закрыл глаза. Мирослав устало осел на землю.
«А ведь в какой-то момент он засомневался. Но всё же посчитал друга преградой и предпочёл убрать, чем найти иной путь. Как же это знакомо… Неужели и я им чем-то помешал? Но чем? У них было всё. Целый мир в руках. Неужели они хотели ещё больше власти? Ничего не понимаю…»
Незадолго до восстания Пересвета.
Семь богатырей собрались в лесу неподалёку от столицы. Они разбили лагерь, окружили его разнообразными оберегами и приступили к долгому тяжёлому разговору.
Мысль о том, что нынешний император в конец потерял все границы порядочности, зрела в их головах давно. Однако Пересвет, ведомый своими героическими помыслами, каждый раз сдерживался сам и осаждал друзей. Он искренне верил в то, что можно найти путь, как изменить Империю мирным путём. Пока вседозволенность правителя не затронула его лично.
Пересвету было тошно от того, что всё обернулось именно так. Он сам обвинял себя в лицемерии и малодушии. Однако вместе с тем испытывал вину за то, что не принял решительных мер куда раньше. Прежде, чем пострадали многие другие. Острее всего в своей жизни в тот день он почувствовал, что иногда хорошего решения просто нет. Приходится выбирать и жить с последствиями.
Однако поддержка верных друзей помогла ему собраться. Так что вскоре он вновь начал говорить уверенно и пылко, заражая товарищей своей жаждой справедливости.