Путь к бессмертию 3
Шрифт:
Когти громовницы скользнули в опасной близости над его лицом. Последствия удара молнией наконец начали прекращаться. Вернув контроль над телом юноша вынудил себя встать, преодолевая боль во всём теле. Он подхватил лук и даже успел выпустить вдогонку птице две стрелы. Та легко уклонилась и развернулась, намереваясь атаковать вновь. Стоило ей приблизиться, как Мирослав сменил облачение и хлестнул кнутом, вынуждая птицу уклоняться.
«Громовой барьер ещё не восстановился. Нужно постараться справиться прежде, чем это случится.»
Птица пролетела над ним, вновь развернулась и на мгновение зависла в воздухе, хлопнув крыльями.
«В этом бою слияние может пригодиться. Так что стоит поберечь энергию в хвостах.»
Когда птица попыталась, спикировав, ухватить его клювом, Мирослав использовал поток света из щита, чтобы ослепить её, и запрыгнул монстру на спину, обвив шею кнутом. Он принялся душить громовницу упираясь ногами в спину изо всех сил, пока та яростно вытворяла кульбиты в воздухе, пытаясь его сбросить. Но чем сильнее она сопротивлялась, тем сильнее становилась нужда вдохнуть воздух и постепенно монстр начал замедляться, клонясь к земле.
«Ещё немного!»
Мирослав направил ещё больше живы на усиление и продолжил сдавливать шею существа кнутом, практически зарывшись сапогами меж её перьев. Победа была близка, но знакомое потрескивание, знаменующее скорое возмездие, вынудило его отпустить кнут и отпрыгнуть. Однако слишком поздно. Едва сформировавшийся громовой барьер тут же разрядился в него, отшвырнув прочь. Огненная сорочка смягчила удар о землю, а щит, который он продолжал удерживать на одном из хвостов, защитил от последующего удара когтей. Громовница довольно быстро пришла в себя и тут же попыталась разорвать врага, колотя лапами с ещё пущей яростью.
«Как же пронимает то… Больно ужасно… Шевелииииись тело! Нужно двигаться!»
Юноша яростно стимулировал тело, разгоняя живу, чтобы поскорее вернуть подвижность, и наконец смог кое-как заставить себя подняться с земли. Как раз вовремя. Ведь спустя мгновение птица выбила щит и уже собралась вонзить когти в него. Мирослав отпрыгнул, вновь попытавшись захлестнуть шею монстра кнутом. Но тот отбил атаку крылом и воспарил ввысь.
«Начинаю замедляться. Эти разряды без последствий не проходят. Нужно заканчивать поскорее, или я выдохнусь быстрее!»
Громовница вновь сложила крылья, а после развела в стороны. Юноша уже приготовился уклоняться от очередных разрядов, но был обманут сходством атак. В этот раз вместо потока молний вниз полетели перья. Причём разряды, стрекотавшие ранее на крыльях монстра, особым образом притягивали их друг к другу, превратив в круглые диски с острыми краями. Мирослав едва уклонился от всех уклонился от атак, как те, пролетев мимо, развернулись и начали набирать обороты, вновь нацеливаясь на юношу. Сколько он не маневрировал, лезвия из перьев продолжали его преследовать, грозясь вскоре настигнуть.
«Похоже, что они притягиваются ко мне из-за того, что я принял на себя разряд щита. Плохо! Эта гадина уже примеряется чтобы вновь атаковать!»
И стоило ему подумать об этом, как громовница спикировала вниз, вместе с тем ещё сильнее ускоряя притяжение своих перьевых орудий.
Глава 13
Перерождение
Мирослав
сменил облачение и сместился так, чтобы все диски атаковали в одну область, после чего принял их на чешуйчатые предплечья облачения кузнеца. Однако, даже встретившись с преградой, они продолжали крутиться, словно бы желая распилить юношу надвое.— Твои пёрышки со страфилевыми не сравнятся! — сказал он, а когда громовница почти настигла его, перестал блокировать атаки, вновь повалившись спиной на землю.
Не успев сменить направление, перьевые диски по инерции устремились в свою хозяйку, хотя один всё же добрался до цели и своим стремительным напором полностью истощил остатки силы в пламенной рубахе. Он не вонзился в плоть лишь благодаря тому, что юноша зажал его стальными ладонями, силой блокируя движение.
Один из оставшихся дисков рассёк крыло монстра, а другой добавил новый глубокий порез на груди. Эта рана могла бы стать фатальной, но птица рассеяла свои чары, вернув перьям мягкость. Громовница издала яростный клич боли и ненависти, а после бросилась на Мирослава по земле.
Он вскочил на ноги и встретил её выпад клювом боковым ударом чешуйчатого кулака, а после тут же вынужден был уклоняться от удара крылом, перья на котором заострились так же, как ранее случилось с брошенными. Юноша перекатился по земле и подхватил щит хвостом, после чего встал в выжидающую стойку. Они с громовницей замерли, сверля друг друга пристальными взглядами. Перья твари вновь начали потрескивать, знаменуя возвращение громового барьера.
«Вот и всё. Или я прикончу её сейчас — или погибну сам. Следующий разряд точно выведет меня из строя надолго…»
Раненная и истекающая кровью громовница, похоже, чувствовала что-то похожее. Её движения стали медленными, а преимущество манёвренности пропало. К звериной ярости в глазах примешивалось что-то иное. Мирослав узнал в этом взгляде отчаяние. Последним преимуществом монстра был громовой барьер и им нужно было воспользоваться прежде, чем силы иссякнут окончательно. Монстр растопырил крылья так, чтобы покрывать наибольшую площадь, хотя раненое и поднялось куда ниже, а после ринулся вперёд, словно бы пытаясь просто обхватить юношу и поразить своим покровом молний.
«Сейчас!»
Мирослав применил слияние и взмыл в воздух, оттолкнувшись от земли. Извернувшись в воздухе, он придал себе вращение и обрушил удар боевой косы на шею птицы. Клинок прошёл насквозь, обезглавив монстра, но юношу тут же настигло возмездие в виде очередного разряда, который был особо сильным, словно бы вмещая в себе предсмертную ненависть зверя.
В глазах потемнело, и юноша камнем рухнул на землю, не способный видеть, слышать или шевелиться. Единственным, что он сейчас ощущал было небесное пламя, терзающее каждую частичку его естества.
«Как же больно… Уж надеюсь, что не зря поверил Величайшему, и оно того стоило…»
— Мирослав! Мирослав! Ты как? Ты живой?
Первым вернулся слух, после ощущение того, что его трясут, а потом и зрение. Красимира с широко распахнутыми от беспокойства глазами активно пыталась привести юношу в чувство. Величайший же стоял рядом, разглядывая труп птицы.
— Ммм. Хорошо! Хорошо! Чистый удар и быстрая смерть! Блюдо выйдет что надо!
— Ты бы хоть сделал вид, что тебя волнует, выжил ли я, — простонал Мирослав, с трудом выговаривая слова.