Путь к рассвету

–  Вау, да ты и в самом деле параноик, - сказал Гарибальди.

–  Равно как и ты. Забыл уже? Ведь именно эта черта мне всегда в тебе и нравилась.

–  Есть время для паранойи, есть время когда ее быть не должно, - возразил Гарибальди.

–  Только вот такое время почему-то все никак не наступит, - заметил Шеридан.

–  Может и так. Но не думаешь ли ты, что все-таки должен быть какой-то баланс? Как я уже говорил, когда мне было шестнадцать…

–  Ты только тем и занимался, что скитался по галактике, я знаю. Прицеплялся к каждому рейсу, когда только можно было, мотался по колониям, вляпывался в неприятности. И стал тем человеком, каким ты есть сегодня.

–  Бог помогает всем нам, - весело сказал Гарибальди.

–  Дело в том, - продолжил Шеридан, - что Дэвид - это не ты. Ты мог делать все, что тебе заблагорассудится, попадать в любые неприятности по своему усмотрению, с относительной анонимностью. А вот Дэвиду выпало несчастье быть моим сыном.

–  Это вовсе не кажется мне несчастьем, папа, - вздохнул Дэвид.
– Я бы просил не вкладывать свои слова в мои уста.

–  Извини.

–  У него столько много своих слов, что они просто разбегаются от него повсюду и забираются в уста другим людям.

–  Не надо помогать мне, Майкл, - попросил Шеридан.

–  Дело в том, что в одном ты все-таки прав, - сказал Дэвид.

–  В одном, - рассмеялась Деленн.
– Ну и ну. Это означает, что продуктивность ваших дискуссий увеличилась сразу на сто процентов, Джон. Ты должен гордиться.

–  Не надо помогать мне, мама, - невозмутимо сказал Дэвид и вновь повернулся к отцу.
– Дело в том, что… ты и в самом деле Президент Межзвездного Альянса. С какой бы стороны на это ни взглянуть, ты все равно самый могущественный человек в известной части Вселенной.

–  Несколько высокопарно сказано, но в целом я принимаю, - сказал Шеридан.

–  Но тогда как же это получается, что у самого могущественного человека известной части Вселенной… самый немощный сын?

Шеридан некоторое время смотрел вниз, а потом вздохнул.

–  Дэвид… Я бы только рад был, если бы все было по-другому. Как бы я хотел жить в других обстоятельствах…

–  Папа, мы сами создаем те обстоятельства, в которых живем. Нельзя создать некий набор обстоятельств, а потом стонать насчет них и списывать все на Судьбу.

–  А он кое-что понимает, Джон.

–  А ты, Деленн?

–  Я не говорю, что твои тревоги безосновательны. И в данном конкретном случае я полностью на твоей стороне. Нет простого ответа, который годился бы на все случаи жизни, - ответила она.

–  А когда вообще он есть?
– Шеридан задумался на мгновение, а потом сам же ответил на свой вопрос.
– Может быть, лишь тогда, когда тебе семнадцать…

–  Папа, забудь, - нетерпеливо сказал Дэвид.
– Просто забудь. Я сам запрусь в своей комнате и выйду из нее, когда мне стукнет пятьдесят, и может быть тогда в нашей галактике уже будет достаточно безопасно.
– И прежде, чем Шеридан успел что-нибудь возразить ему, Дэвид обернулся к Гарибальди.
– Окей, ну, так что там насчет твоего подарка?

–  Дэвид, ты поднял этот вопрос; мы не можем просто так бросить его, - сказал Шеридан.

–  Знаешь что, папа? Сегодня мой день рождения. Если я хочу бросить этот вопрос, я думаю, сегодня его действительно стоит бросить.

Шеридан поднял руки в знак того, что он сдается, а Дэвид вернулся к Гарибальди и повторил:

–  Итак? Мой подарок?

Гарибальди запустил руку в свой пиджак и вытащил ФПР. Он вручил его Дэвиду и с гордым видом сказал:

–  Вот. Держи.

Дэвид благоговейно принял оружие и повертел в руках, наслаждаясь его тяжестью.

–  Вау, - прошептал он.

Лицо Шеридана стало настолько мрачным, что казалось, по нему кружат грозовые тучи.

–  Майкл, - сказал он сухо, - Могли бы переговорить с тобой приватно…

–  Ох, Джон, успокойся. Дэвид, нажми спусковой крючок.

–  Дэвид, ты этого не сделаешь!
– выпалила Деленн.

–  Ребята, вы мне доверяете? После двадцати с лишним лет, можно было бы подумать, что хотя бы это-то я заслужил. Дэвид, поверни дуло в этом направлении и нажми спусковой крючок.

Прежде чем родители успели остановить его, Дэвид сделал как ему было сказано. Он собрался с духом и нажал спусковой крючок.

Последствия, однако, оказались совершенно не такими, каких можно было ожидать. Вместо выстрела перед ними в воздухе возникло голографическое изображение, создаваемое потоком света из дула ФПР. Это была молодая женщина, едва прикрытая лоскутками «одежды», очень качественная голограмма в натуральный размер, исполнявшая к тому же танец, который трудно было назвать иначе, чем чрезвычайно призывный.

Дэвид не удержался, чтобы не оскалить зубы в ухмылке.

–  Вау! А кто она?

–  Боже, хотел бы я и сам это знать, - вздохнул Гарибальди.
– С днем рождения, Дэвид.

Деленн громко прокашлялась.

–  Майкл… Я бы не сказала, что получать в его возрасте такие подарки…

–  Если уж вы собрались пригвоздить своего ребенка к Минбару, то по крайней мере дайте ему посмотреть, что бывает во внешнем мире. Я прав, Джон?
– Гарибальди подождал ответа, не дождался и позвал еще раз.
– Джон?

Шеридан залюбовался голограммой. С видимым усилием он тряхнул головой, возвращаясь в действительность.

–  Да… Конечно.

–  Джон!
– воскликнула Деленн с таким выражением, будто ее предали.

–  Деленн, она совершенно безобидна.

–  Безобидна! Она приучит его смотреть на женщин как на существа чисто физические, а не на совершенные творения духовной и… - Ее голос затих, Деленн всматривалась в движения танцовщицы.
– Это… живая запись?

–  Безусловно, - незамедлительно ответил Гарибальди.
– Скажешь еще!

–  Но откуда? Хотя нет, пожалуй, я все-таки не хочу этого знать, - поспешно исправилась Деленн.

–  Пожалуй, это мудрое решение, - разумно рассудил Шеридан. А затем внезапная мысль осенила его.
– О! Еще одно дело.

Он пересек комнату, подошел к шкафу и открыл его. Дэвид с любопытством смотрел, как отец бережно достает оттуда некую урну. С осторожностью, будто опасаясь оступиться и уронить ее, он поднес ее к столу и поставил перед Дэвидом рядом с другими подарками. Дэвид скептически следил за происходящим.

–  Это урна, - констатировал он.

–  Это верно.

–  Что ж… она весьма милая, - игриво сказал Дэвид.
– Я прихожу к выводу, что день для меня завершится кремацией, так что… теперь хотя бы есть место, куда я после этого попаду.