Путь к рассвету

Шеридан рассмеялся, а Деленн с горячностью пояснила:

–  Это не просто урна. Это подарок от Лондо Моллари.

–  Сделанный прежде, чем он превратился в ослиную задницу, - добавил Гарибальди.

–  Майкл!
– возмутилась Деленн.

–  Окей, окей, ты меня поймала. На самом деле он всегда был ослиной задницей.

–  Майкл!

–  Ох, мама, не надо, пожалуйста. Я что-то не припомню, чтобы ты сама о нем хорошо отзывалась.

–  Полегче со своей матерью, Дэвид. И, Майкл, пожалуйста… Если еще хоть раз, - Шеридан сделал рукой горло-перерезывательное движение, а затем повернулся к сыну.
– Дэвид… Я знаю, что мы позволили себе несколько менее чем лестных комментариев насчет центавриан в целом и их императора в частности. И Богу ведомо, что Лондо позволил себе несколько раз в жизни сделать необычайно дурной выбор. Но ведь… кто из нас без греха.

–  Я, - поспешно отозвался Гарибальди.
– Разве я хоть одну ошибку допустил за всю жизнь?

–  Конечно, одну ошибку не допустил. Ты их столько наделал…

Гарибальди схватился за сердце, словно замечание Шеридана пронзило его, как шпага. Но Шеридан уже переключил свое внимание на Дэвида.

–  Дело в том, что Лондо доставил нам эту урну еще до твоего рождения. Он поведал нам, что центаврианская традиция предписывает вручать эту урну наследнику трона в день его совершеннолетия.

–  Словно новогоднюю шарлотку (18)?

Шеридан моргнул.

–  Что?

Дэвид тыкнул пальцем в Гарибальди.

–  Он сказал мне, что за всю историю только один раз испекли новогоднюю шарлотку. Никто не захотел ее есть. И потому она переходила от одного к другому, в течение всей истории, каждый Новый год.

–  Да ты просто целый холодильник информации, Майкл.

Гарибальди усмехнулся.

–  Но парню ведь нужно хоть иногда учиться чему-нибудь.

–  Да, конечно, и будем надеяться, что он научится, наконец, не слушать тебя. Суть дела в том, Дэвид, что - по крайней мере, в тот момент - никого более близкого к понятию «семьи», чем мы, для Лондо не было. Он чувствовал некую… связь с тобой. Ты для него был кем-то вроде приемного сына, насколько я могу судить. Он прилетел сюда ради тебя и, раз так, то в некотором роде, и ради нас.

–  И после этого провел шестнадцать лет в попытках завоевать галактику.

–  Я не знаю, какова в этом роль Лондо, а какова - его советников, - сказал Шеридан.
– В любом случае, им никогда не добиться успеха. У нас есть свои возможности по сбору разведданных…

–  И они теперь сосем не такие, какими были раньше, - сказал Гарибальди.

Шеридан с удивлением взглянул на него.

–  Ты имеешь в виду, что с тех пор как ты ушел в отставку, все покатилось по наклонной плоскости?

Но Гарибальди отнесся к замечанию Шеридана со всей серьезностью.

–  Если ты и в самом деле хочешь знать правду, то - да. Ты теперь полагаешься на то, что рассказывают тебе другие миры. Только я-то знаю, что когда им подмажут руки, их головы охотно поворачиваются совсем не туда, куда следовало бы смотреть, и в результате никто не верит, что центавриане и в самом деле намерены предпринять то, что, как я полагаю, они на самом деле намерены предпринять.

–  Лондо можно назвать кем угодно, Майкл… но только не безумцем. Атаки на отдельные пограничные миры - это одно. Но если центавриане держат в уме полномасштабное нападение на Альянс, то они в ответ будут разнесены в клочья.

–  Возможно, Лондо и не безумен, но вот его Премьер-министр точно из числа тех, кому слова поперек не скажи, - ответил Гарибальди.
– Проблема в том, что он высокомерный невежа. С невежеством можно справиться. Высокомерие тоже можно обойти. Если человек высокомерен, вы можете просто подыграть ему, и тогда он вскоре сам упадет. Но вместе невежество и высокомерие - это просто смертельная комбинация. Далее, если министры Альянса предпочитают просто прятать головы в песок, то это их выбор, конечно. Но я надеюсь, что вы сами, Мистер Президент, еще не превратились в одного из них, если только подарок, полученный шестнадцать лет назад от одного из центавриан, не растопил навсегда все ваши тревоги насчет них. Потому что еще раз говорю вам: они - серьезная угроза.

–  Верь мне или нет, Майкл, но я этого из виду никогда не терял, - терпеливо ответил Шеридан.
– Но я также не терял из виду и то, что когда-то давно Лондо Моллари был нашим другом. По воле Божией он еще может стать им опять. И в надежде на это… держи, - и он пододвинул урну ближе к Дэвиду.

Дэвид принял ее, осмотрел со всех сторон.

–  Нижняя часть опечатана, - отметил он.

–  Да, мы знаем, - сказала Деленн.
– Предполагается, что там хранится вода из священной реки, протекавшей перед дворцом.

–  В таком случае, возможно, с этим все в порядке, - допустил Дэвид. Он перевернул урну. По каким-то причинам держать ее в руках было… приятно. Несмотря на то, что сейчас он впервые видел центаврианскую реликвию, у него было такое впечатление, будто она всегда принадлежала ему.
– Она прекрасна.

–  С ней все в порядке? Она прекрасна? В твоих устах, Дэвид, эти слова звучат как высочайшая похвала, - поддразнила его Деленн.

Дэвид взвесил вазу в руках еще раз, а затем взглянул на оставшуюся не съеденной часть пирога.

–  Мам, можно мне еще один кусочек?

–  Мой бог, да ему понравилось, - сказал Шеридан, радостно удивленный.
– Безусловно…

–  …Нет, - решительно закончила вместо него Деленн.

–  Мам!
– воскликнул Дэвид, и его возглас перекрыл немного менее страдальческое, но столь же возмущенное восклицание Шеридана:

–  Деленн!

–  Вы знаете, как я отношусь к обжорству, - сказала она.
– Будь доволен тем, что у тебя уже есть, Дэвид. Остаток пирога будет здесь завтра.

–  А вот я черта с два возьму еще хоть один кусочек, - нараспев продекламировал Гарибальди.

–  Я не припомню, чтобы кто-нибудь интересовался твоим мнением, - ответил Шеридан.

Дэвид обнаружил, что чем дольше он смотрит на урну, тем труднее ему отвести от нее взгляд.

–  Пап… Как ты полагаешь, могу ли я послать сообщение императору? Поблагодарить его за подарок?

–  Я думаю, это будет очень благородный жест с твоей стороны, - ответил Шеридан.
– Ты сможешь хоть немного освежить его память приятными воспоминаниями. В конце концов, у него так ни разу и не было возможности повстречаться с тобой.

–  Кто знает?
– добавила Деленн.
– Если ситуация изменится к лучшему - может быть, настанет день, когда тебе удастся встретиться с императором лицом к лицу.

–  И разве это не будет замечательно, - резюмировал Гарибальди.

Глава 12

Генерал Рийс явился к Премьер-министру, чтобы позавтракать вместе с ним, и обнаружил, что Дурла пребывает в весьма мрачном настроении.

–  Какие-нибудь проблемы, сэр?
– спросил Рийс.