Путь к себе

Мы пили кофе, а после разговора о драматической студии незаметно перешли к моей персоне. Она заинтересованно и внимательно слушала, и я разоткровенничалась, поведав обо всех своих горестях и печалях. Когда я рассказала о несостоявшейся любви, о «Мадам Брусникиной», Изольда Андреевна сочувственно прошептала:

– Бедная девочка… – и, помолчав, оживилась. – Не думаешь ли ты, что всё это, – она повела рукой, – приобретено на секретарскую зарплату? Не буду скромничать: я первоклассная портниха и обшиваю дам местного «бомонда». Надо сказать, мое мастерство недешево им обходится. А на тебе, наверное, лучшее платье?

Я смущенно кивнула.

– А ну пройдись-ка, девонька моя – полюбуемся на тебя.

Стесняясь, я прошла по комнате.

– Неплохо…

Она в нескольких местах прихватила платье булавками.

– Погуляй-ка еще немножко. И запомни: у тебя классная фигура, красивая попка, – она ласково провела ладонью по моим ягодицам. – Ты должна это чувствовать, должна себе нравиться, и тогда поневоле твои движения наполнятся этими ощущениями и передадутся окружающим. Ну, пройдись… Так уже лучше – ты способная ученица, вот только платьице подкачало, но не беда… Есть интересная ткань, и мы соорудим тебе потрясающую вещь.

– Что вы, Изольда Андреевна. У меня денег таких нет…

– Могу я себе позволить иногда не быть меркантильной? – она сделала приглашающий жест. – Встань вот здесь, возле зеркала, сними платье и надень примерочные туфли. Всё должно быть точно до миллиметра.

Я понимала, что отказавшись, обижу ее, но было еще одно обстоятельство…

– Изольда Андреевна, может быть в другой раз.

Она в недоумении подняла брови.

– Почему?

Запинаясь, я объяснила, что у нас на этаже, как обычно, не работал душ, и я чувствую себя не совсем комфортно.

– Это проблема, – улыбнулась она. – Но мы, конечно же, решим ее – возражений не принимается, – и провела меня в ванную комнату.

Наверное, благодаря мягкому свету и розовому кафелю, отражение в затуманенных зеркалах было нереально красивым, и я нисколько не смутилась, когда Изольда Андреевна, положив на тумбочку белье, задержалась, одобрительно разглядывая на меня. При виде кружевного гарнитура я оробела и, приоткрыв дверь, растерянно спросила:

– Изольда Андреевна, мне можно это надевать?

– Конечно, – рассмеялась она, – другого у меня нет.

Закутавшись в белый махровый халат, я вышла из ванной. Изольда Андреевна сидела в кресле у столика, на котором красовалась ваза с фруктами, хрустальные бокалы и начатая бутылка вина с красивой этикеткой.

– Отдохни немного, потом займемся делом, – она наполнила бокалы.

Терпкое, прохладное вино подействовало, и мы непринужденно болтали, как подружки. Она рассказала об успехах здешнего театра и о девчонках из студии. Любимая ее ученица – Маргошенька – сейчас гостит у родителей на Украине. Две другие, Света и Алена, как шутливо выразилась Изольда Андреевна – «особы приближенные», часто бывают у нее. Она готовит их к поступлению в театральное училище, а они помогают ей по дому.

– Ну, мадемуазель, прошу вас… – встала она.

Я прошла за ней к большому настенному зеркалу. Легким движением она оголила мои плечи, и халат упал к ногам. Я наклонилась, чтобы поднять его.

– Оставь, пожалуйста, и стой прямо.

Выпрямившись, я посмотрела в зеркало, к которому стояла вполоборота. Такой себя я даже не представляла… Вишневый цвет плотно облегающего ажурного гарнитура подчеркивал розовеющую после душа белизну тела. В туфельках на высоких каблучках, с распущенными волосами, я смотрелась моделью из заграничного журнала. «Слишком яркий свет», – подумала, забывшись в этом созерцании. И только увидев в зеркале улыбающуюся Изольду Андреевну, сконфуженно повернулась к ней.

– Извините.

Ничего не ответив, она начала снимать мерки, записывая цифры в блокнот.

От ее прикосновений исходило что-то волнующее, а почувствовав, как теплые пальчики, нежно скользя, замерли возле интимных мест, я резко отстранилась.

– Ну, вот и все, – сдавленным голосом произнесла она, – завтра придут девочки – приходи и ты, познакомитесь, заодно и первую примерку сделаем.

***

На следующий день дверь мне открыла симпатичная девушка в гимнастическом трико.

– Вы Ира? Проходите, пожалуйста, мы занимаемся.

Я прошла в комнату. Изольда Андреевна, ласково приобняв, поцеловала меня в щеку.

– Познакомьтесь, Ирочка, это Света и Алена, – они красиво присели в книксене. – Мы скоро закончим, можешь пока посмотреть.

Устроившись в кресле, я с интересом наблюдала за происходящим. Девушкам было лет по восемнадцать: Алена чуть повыше, стройная, похожая на прибалтийку, Света – темненькая, живая, с восточными чертами лица. Под четкие команды Изольды Андреевны сложные гимнастические упражнения, перемежаемые шутками и смехом, сменялись элементами танца. Было видно, что все они очень дружны. Закончив занятия, девочки отправились в ванную, а Изольда Андреевна принесла из гардеробной платье, приготовленное к примерке. По ее просьбе я разделась и в напряженном ожидании подошла к зеркалу. Платье, даже на нитках и булавках, смотрелось действительно потрясающе. Цвета морской волны, оно свободно струилось по телу, облегая его, но нигде не стесняя. «Как змея», – подумала я, разглядывая себя в зеркале.

Изольда Андреевна довольная своей работой, медленно, будто разглаживая платье, провела ладонью по спине и, задержав ее на ягодицах, повернула меня лицом к себе, глядя в глаза. Из ванной, смеясь, вышли девчонки в одинаковых розовых халатиках и притихли в восхищении.

– Неплохо получается…– грустно улыбнулась Изольда Андреевна, помогая снять платье. – Девочки, соберите на стол – устроим себе небольшой праздник.

Через несколько минут на столе были фрукты, сладости, бутылка вина, и Света принялась орудовать штопором. Девушки расспросили меня о доме, о

работе, а захмелев, стали неприлично дурачиться друг с другом. Притворно

рассерженная Изольда Андреевна отправила их отдыхать.

– Как тебе девочки? – спросила она. – Ты догадываешься, чем они сейчас занимаются? Я приму душ, а ты полюбуйся… Появится желание, присоединимся.

С этими словами она провела меня в спальню, усадила в кресло и вышла.

Я застыла в изумлении – спальня преобразилась… На широкой кровати, покрытой алым шелком с черными разводами, среди разбросанных подушек переплелись белые девичьи тела. Солнце, сквозь волны золотистого тюля преломлялось в многочисленных осколках зеркал, на части стены и потолка, сказочно расцвечивая происходящее.

«Это спектакль», – подумалось мне… Но сладкие стоны ласкающихся Светы и Алены, откровенные их позы, отраженные фрагментами в зеркалах, заставляли верить в реальность. Я закрыла глаза, и мне безумно захотелось быть на этой кровати – не с ними, а с кем-то похожим на К.В.… Стоны усилились, но волнующее очарование исчезло, и я спокойно разглядывала заходящихся в экстазе девушек. Сообразив, что может войти Изольда Андреевна, вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Она стояла на пороге ванной, свежая, красивая, выжидающе глядя на меня.