Путь к тишине. Часть 2

— Больше, — невинно сказал Митос.

— Я понимаю, но… — Мишель осторожно поставила чашку на стол. — Просто… мне казалось, что вам должно быть меньше… с таким именем…

— Если оно настоящее, — заметил Митос.

— Но… меня учили, что Бессмертные называют друг другу настоящие имена.

— В основном да. Но один любитель скрывать свое имя среди нас есть.

— Ну, если вы о Митосе, то это просто легенда, — начала было Мишель.

И осеклась. Ошарашенно уставилась на него, потом на Кедвин.

— Она еще не поняла, — хмыкнул Митос.

— Похоже, что так, — открыто улыбнулась Кедвин. — Честно говоря, я сама собиралась спросить, долго ли ты думаешь держать ее в неведении.

— Неведение тоже числится в списке палок о двух концах. Не стоит ждать других «просветителей». Особенно после сегодняшнего.

— Ты думаешь… — тихо начала Кедвин.

— Нет, пока не думаю. Но что с нашей юной леди?

Мишель молча таращила глаза на обоих по очереди.

— Тебе не кажется, что придется пересмотреть идею воздержания от горячительных напитков?

*

— Что это? Что это такое, я вас спрашиваю?! Откуда там взялся этот мальчишка? Загородный дом, никаких случайных прохожих. И вдруг — Бессмертный! Никакой дурак не поверит!

— Никто и не верит. Говорят, его кто-то навел, чуть ли не записка с адресом в кармане лежала. Простите, но для меня это тоже неприятный сюрприз.

— Еще бы!

— Да. Похоже, у нашего гения что-то пошло не по плану.

— У него пошло не по плану! А как это попало к вам? Откуда?! Вы что, не могли спрятать концы в воду, как раньше?

— Не могли. Похоже, это дело на личном контроле у самого…

— Еще не легче! Ну а самому кто поставляет информацию? Там же не было ваших агентов! Ах да, конечно. Доусон… Видно, мало ему тогда досталось.

— Что нам теперь делать? Вы же знаете самого. Если он до нас доберется…

— Надо, чтобы не добрался. Придумайте что-нибудь. Можно пустить исследователей по ложному следу. Может быть, нам этого времени хватит… А к Доусону присмотритесь. Что-то слишком часто он оказывается у нас на пути…

========== Глава 34. Санторини ==========

Кедвин проснулась рано, едва ночь сменилась серыми рассветными сумерками. В доме было тихо.

Она глянула направо. Митос еще спал, уткнувшись в подушку, и она не стала его тревожить.

…Позавчера они с Мишель приехали на Санторини. Митос ждал их напротив причала, присев на капот открытого белого автомобиля. Кедвин мысленно усмехнулась — роль миллионера на отдыхе шла ему не хуже, чем роль скромного интеллигента-ученого.

— С приездом, — сказал он, открывая багажник и ставя туда сумки обеих дам. — Как дорога?

— Прекрасно, — ответила Кедвин; подождала, пока Мишель заберется на заднее сиденье, и села на переднее пассажирское место. — А ты неплохо устроился.

— Есть немного, — улыбнулся он, сев за руль и захлопнув дверцу. — Ну что ж, поехали.

Вилла Кедвин понравилась, хотя больше ее интересовал сейчас не дом, а хозяин. Мишель же с любопытством бродила по комнатам, выглядывая в окна и пробуя на упругость кресла и диваны. Собственная спальня с окнами, из которых было видно и море, и сам остров, привела ее в полный восторг. Кедвин даже немного позавидовала ее беззаботности.

Вечером, уже на закате, Кедвин спустилась к морю. Побродила немного по узкому пляжу, покрытому знаменитым черным песком, потом вошла в воду. У самого берега из воды торчал высокий камень, с которого, наверно, было удобно нырять. Но сейчас Кедвин хотелось просто окунуться и понырять без прыжков и внезапных холодных объятий моря.

Она немного отплыла от берега, когда ее догнала волна Зова. Оглянувшись, Кедвин увидела, что на пляже появился Митос.

Она нырнула, поплавала немного в зеленоватой глубине, потом всплыла. Митос стоял на том самом камне, глядя на море и с удовольствием подставляя лицо легкому ветерку. Наверно, именно тогда, глядя на него не с берега, а с моря, Кедвин наконец нашла слова для того, что уже подсказывали ей чувства.

Близость моря и яркого южного неба будто сорвали с Митоса остатки личины Адама Пирсона. Таким, как сейчас, он, наверно, был и сто, и тысячу лет назад. Как вот это море — каждую минуту другим и все-таки тем же. Мало понять его однажды, нужно чувствовать, понимать каждый час, каждую минуту. Это трудно, но завораживающе привлекательно!

Он еще немного постоял на камне, потом поднял руки и длинным, красивым прыжком бросил себя в воду.

Кедвин тоже ушла в глубину и плавала, пока не решила, что пора выбираться. Она вынырнула у самого берега, отдышалась и встала на ноги.

Митос уже сидел на берегу. Кедвин, путаясь ногами в пене мелких волн, вышла из воды и подошла к нему. Он поднял голову, рассматривая ее, и сказал:

— Не знай я, сколько тебе лет, мог бы решить, что это ты позировала для скульптуры Пенорожденной.

— Льстец, — ответила она, усаживаясь рядом.

— Ничуть.

Они немного посидели молча, глядя на догорающий закат, потом Митос поднялся:

— Вернемся в дом.

Она не стала спорить.

Выходя из душа, она думала, что он ждет ее в спальне, но ошиблась. Едва выйдя из ванной комнаты, Кедвин оказалась в объятиях Митоса. Он молча поцеловал ее, потом поднял на руки и унес в спальню…

Проснувшись еще до рассвета, она лежала без сна, снова и снова вспоминая прошедшую ночь. Наверно, так, как она сейчас, мог чувствовать себя старинный музыкальный инструмент, впервые за многие годы оказавшийся в руках мастера, способного извлечь из него не просто звуки, но настоящую музыку.

Нет смысла пытаться понять его однажды и навсегда, снова подумалось ей.

С тех пор прошел день и еще одна ночь. Они были прекрасны, но бездумно наслаждаться новыми каникулами Кедвин мешала неотвязная память о том, что привело их на этот остров. Мишель не слишком морочила себе голову. В первый же вечер познакомилась с каким-то парнишкой из местных и в его компании бродила по острову.

Раздумывая, Кедвин снова задремала. Когда открыла глаза, увидела, что Митос уже не спит, а сидит на кровати, обхватив и подтянув к груди колени.

— Беспокоишься за него? — спросила Кедвин.

Митос, вздрогнув, обернулся, но промолчал. Снова лег на подушки и закрыл глаза. Кедвин придвинулась к нему ближе и приподнялась на локте.

— Мне кажется, твои чувства к нему не совсем дружеские.

— Это имеет значение?

— Для меня имеет.

Митос, не открывая глаз, вздохнул: