Путь к тишине. Часть 3

— Прошлого ничто не отменяет, — сказал Райли. — Ты поступила правильно, даже если еще сама этого не понимаешь. Но твое смятение тоже понятно. Эта история с Адамом выглядит неприятной.

— Так вы позволите мне остаться у вас? — нерешительно спросила Мишель.

— Куда же тебе деваться. Я понимаю, чего ты боишься и почему. Но тебе все-таки нужно с ним поговорить. Он не станет винить тебя в том, что ты оказалась слабее Кассандры. Я и сам с этой женщиной предпочел бы не встречаться.

— Может быть… попросить его приехать сюда? — осторожно предложила Мишель.

— У меня есть идея получше. Поговори сначала с Кедвин. Она ведь твоя наставница. Объясни ей все. Возможно, она даст тебе лучший совет, чем я. Адама она точно знает лучше.

Мишель подняла голову.

— Верно, — сказала она. — Как я сама не догадалась!

*

Утро следующего дня выдалось ярким и спокойным. В другое время Кедвин радовалась бы наступающему ясному дню. Но сейчас она сидела в своей библиотеке, за рабочим столом, и, подперев рукой подбородок, с грустью смотрела в окно.

Днем и вечером нетрудно найти занятие, отвлекающее от ненужных мыслей. Но когда приходит ночь, дневная суета отступает, а от памяти скрыться некуда.

Она не хотела терять то, что пришло в ее жизнь вместе с Митосом, была ли это любовь, или что-то иное. Но теперь поздно думать, был ли избранный ею путь единственно возможным.

Не был. Это, в конечном счете, прихоть — заставить чересчур самоуверенного любовника вспомнить, что его влияние на нее небезгранично или столь же ничтожно, как ее — на него. Это ей вполне удалось. Но цена? Разрушать отношения, только чтобы напомнить о своих чувствах? Но кому теперь нужны эти чувства?

Кедвин вспомнилось, с каким выражением Митос говорил о МакЛауде: «Он будет мне благодарен, но никогда не простит…»

Наверно, у нее сейчас такое же лицо и мысль та же, с точностью до последнего слова.

Или вся эта история не более чем подтверждение того, что ей следовало понять уже давно?

Решив заглянуть к Маркусу Константину, она не предупредила о своем визите. К счастью, он оказался дома. Неожиданный же визит его скорее встревожил, чем удивил.

— Надеюсь, я ничему не помешала?

— Нет, конечно. Проходи.

Он проводил ее в гостиную, по пути заметив:

— Ты неважно выглядишь. Что, снова неприятности? Ты же говорила, что все позади… Выпьешь что-нибудь? — добавил он, направляясь к бару.

— Да, пожалуйста, — сказала Кедвин. — Все верно, те неприятности позади. Но…

— Что?

— Я решила уехать из Парижа. Вот, заглянула попрощаться.

Маркус, подавая ей бокал с вином, удивленно приподнял бровь:

— И когда же?

— Еще не знаю. Может быть, даже сегодня.

— Кедвин, позволь один вопрос, на правах бывшего учителя. Что случилось?

— Ничего, — сказала она, пожимая плечами. — Я просто уезжаю. Все мы время от времени переезжаем с места на место, разве нет?

Маркус кивнул, потом подошел и сел рядом с ней на диван.

— Кедвин, я, возможно, лезу не в свое дело, но ты ведь потому и пришла, что хотела с кем-то поговорить. «Заглядывать попрощаться» не в твоих привычках.

Она молча смотрела в бокал.

— Не бойся, выкладывай. И что случилось с твоим намерением поохотиться на Митоса? Это из-за него ты сейчас уезжаешь?

— С моим намерением ничего не случилось, — хмыкнула она. — Хотела поохотиться и поохотилась… Помнишь ту пословицу? «Если идешь охотиться на тигра, будь готов его встретить»?

— Помню.

— А я о ней забыла. — Кедвин вздохнула и покачала в руке бокал, глядя, как стекает по стенкам вино. — Знаю, звучит глупо.

— Честно говоря, не понимаю.

— Что тут понимать, Маркус? — Она встала и ушла к столу, присела на край. — Этот человек… Он действует на меня, как наркотик. Я теряюсь, исчезаю… Меня нет рядом с ним, понимаешь? Есть только он, его желания, его воля! Я пытаюсь хотя бы вести себя так, как обычно, но делаю-то я всегда то, что нужно ему. Даже если он ни о чем меня не просит, все равно… Я не могу так. Мне казалось, что я люблю его, но… Это слишком много для меня.

Маркус медленно покачал головой:

— И давно ты все это придумала?

— Нет. То есть я и раньше задумывалась, но поняла только сейчас.

— Так я и думал. Что-то случилось совсем недавно, и оно навело тебя на такие мысли. Но надо ли все бросать и уезжать, Кедвин?

— Хорошо, — сказала она, ставя на стол бокал. — Я тебе объясню. Мне пришлось драться из-за него. С очень опасным противником.

— И все?

— Нет, не все. Я сама спровоцировала этот конфликт и сама создала ситуацию, в которой он оказался неспособен себя защитить.

— Уже интереснее, но опять не все, — заметил Маркус.

— Именно. Я это сделала потому, что мне надоело чувствовать себя тенью. Даже не надоело, а… не знаю, как сказать. Это не в моем характере, Маркус.

— Вы с ним похожи, кое в чем.

— Да. Но притягиваются-то противоположности. Мы такие, какие есть, Маркус, и он, и я. И менять что-то в нашем возрасте уже поздновато. Ни к чему мучить себя.

Она замолчала и отвернулась.

Маркус встал и подошел к ней. Осторожно обнял за плечи. Она не отстранилась, но не посмотрела на него, а еще больше отвернулась.

— Вчера, — вздохнула она. — Это было вчера. Я не могу объяснить всего, но… мне нужно было только разыграть ссору и угрозы. А я… Я сорвалась. Я чувствовала… Это было всерьез, слишком всерьез. А иначе бы мне его не удержать… И он тоже думал, что все по-настоящему. И…

— И что?

— Он не сопротивлялся. Я могла его убить, а он не сделал ничего, чтобы остановить меня! Знаешь, нечто подобное уже было, но я решила, что это случайность. А теперь…

— Кедвин, успокойся.

— Успокоиться? Ты не понимаешь. Вот эти моменты, когда он так демонстрирует свою слабость, когда начинает казаться, что достаточно лишь протянуть руку, и… Даже если знаешь, что это ложь, иллюзия, это все равно сводит с ума! Опьяняет, затягивает… Я становлюсь одержимой им. Так нельзя. Я знаю, что так нельзя!

Она, не сдержавшись, спрятала лицо в ладонях.

Маркус долго молчал, потом сказал:

— Можешь считать, что я ничего не понимаю, Кедвин, но, по-моему, ты напрасно решила уехать. Вернее, уехать тайком от него. Он оригинальная личность, я об этом тебе уже говорил. И я не думаю, что все это он с тобой делает нарочно. Может, ваши отношения и ему не кажутся идеальными? Тебе стоит с ним встретиться и поговорить.

— Нет. Я просто не смогу.

— И все-таки подумай. Согласись, обидно ломать счастье из-за плохого настроения.