Путь на восток

– Протяни ладонь, Зю Фень.

Малыш подчинился, но вдруг отшатнулся. В руках старика вспыхнуло пламя. Небольшой огонек, совсем крошечный, света которого, однако, хватало, чтобы развеять тьму под ногами.

– Нечего страшиться, – посмеиваясь, сказал Ши-Фу, – не обожжешься.

– Это… что? – Жу Пень не на шутку взволновался. – Чары?

– Давай уже руку, не бойся.

Здоровяк, крепко зажмурившись, неуверенно подставил ладонь. Старик медленно опустил на нее огонек, и сначала не произошло ничего. Малыш изумленно открыл глаза и уставился на еле живое пламя. Оно встрепенулось, кашлянуло струйкой дыма и…

– Погасло, – прошептал Жу Пень.

Тьма вновь окружила его непроницаемым кольцом, но перед глазами до сих пор танцевало желтоватое пятнышко, как если бы Малыш долго смотрел на солнце.

– Хм-хм, – даже в темноте можно было различить, как Ши-Фу сдвинул кустистые брови. – Твоя нелюбовь к силам стихий еще сильнее, чем я думал, друг мой.

– Ой, ненавижу, даже кушать не могу, как сильно!

Монах снова хмыкнул и щелкнул пальцами. В его руке вновь появился огонь, в этот раз сильнее прежнего.

– Ты точно странный, мастер Ши-Фу, – нахмурился Малыш.

– Я бы сказал необычный, – старик усмехнулся, сжал ладонь в кулак и кивком указал на черноту коридора. – Не отставай, юный Зю Фень.

Идти стало намного легче. Жу Пень получил возможность рассмотреть древнюю кладку стен тоннеля, каковой еще не видел нигде в городе. Черные камни, использованные в строительстве, отливали алым свечением и были испещрены прожилками песочного цвета. От их сияния шла кругом голова, и Малышу даже захотелось попросить Ши-Фу погасить пламя. Однако затем пол вдруг стал неровным, и тут и там начали появляться черные бездонные провалы. Местами приходилось перепрыгивать широкие пропасти, и каждый раз Жу Пень молился всем богам и духам, чтобы после приземления на другой стороне земля не ушла из-под ног. Ему жутко не хотелось вновь упасть в черную бездну. Все оказалось еще хуже, чем представлял Малыш. Их последнее с Лю посещение этого странного подземелья разрушило здесь все почти до основания.

Монах же шел, как и прежде, словно не замечая прорех на своем пути и беспрестанно что-то бормоча под нос. Оставалось загадкой, каким образом он с легкостью обходил все преграды. Наконец, когда коридор резко повернул в сторону, он остановился и долго вслушивался в звуки темноты. В свете огня, трепетавшем в руке старика, Жу Пень различил арку, за которой они с Лю прятались. Именно тогда им пришлось принять трудное решение, которое разделило их жизни на «до» и «после»: на непростое, но беззаботное прошлое и суровое настоящее, и привело к ужасным последствиям. В душе Малыш постоянно ругал себя за это. За то, что не отговорил друга от безумной затеи. Что не увел его домой.

Но теперь уже ничего не изменить.

– Нужно забыть и двигаться дальше, – прошептал одними губами Жу Пень.

– Ты прав, мой друг, – отозвался вдруг Ши-Фу. – Впереди, если меня не подводят уши, никого нет. Пойдем.

Они вошли в залу, где когда-то находилась усыпальница с рядами гробниц. Теперь их место занимали завалы, каша из каменных глыб и кирпича, и зияли темные отверстия, в одно из которых Лю и Жу Пень умудрились провалиться.

– Видимо, здесь все и случилось? – спросил монах, поглаживая усы свободной рукой.

– Угу, – Жу Пень чувствовал себя раздавленным, будто все камни подземелья свалились на него. Он шмыгнул. – Может, это? Пойдем отсюда, мастер Ши-Фу?

– Пойдем? Но ведь мы только пришли! Давай-ка посмотрим, чем здесь занимался ваш любимый ростовщик.

Пройдя между обломками колонн, Малыш неловко наступил на что-то металлическое. Раздался глухой скрежет, а за ним громкий хруст.

– Да что б тебя, это… ой, мамочки!

Приглядевшись, Жу Пень различил под ногами жуткую, проржавевшую насквозь маску. Прямо под ней находился раздавленный череп, цветом больше напоминавший дерево, чем кость.

– Фу!

– Что там у тебя, друг мой?

Малыш отпрыгнул в сторону и врезался в каменную глыбу. Потирая ушибленное плечо, он злобно посмотрел на монаха.

– Уж не знаю, чем тут занимался этот старый пройдоха, но это… Ох, духи, мало мне было прошлого раза? И зачем я вообще сюда, это, ну, поперся?!

– Будет тебе, Зю Фень, – монах присел возле Малыша и дотронулся до маски кончиками пальцев. – Бухтишь как сварливый хеншуйский желтобородый петушок. Погляди-ка лучше сюда.

Он сгреб маску и разбитый череп в пригоршню и поднял повыше. Жу Пень сморщился и надул щеки, но наклонился, чтобы лучше рассмотреть страшную находку. Металл маски почти истлел и выглядел поистине древним. Она грозила осыпаться в прах от одних лишь прикосновений. В истершейся, еле различимой резьбе на лицевой стороне можно было угадать облик какого-то животного с оскаленной пастью и грозными округлыми глазницами.

– Что это, мастер Ши-Фу? Что за зверь на ней нарисован?

– О, мой друг. То не просто зверь. Дракон.

Малыш судорожно вздохнул.

– Хотите сказать… это, что, один из Прародителей?

– Что? Ох, нет, глупыш! – старик рассмеялся и аккуратно положил маску обратно. Присыпав ее каменной крошкой, он поклонился и поднялся на ноги. – То, что вы с юным Ляо разрушили, было последним пристанищем драконьих жрецов. Одним из нескольких. Настоящим драконам подземные залы не подошли бы. Им, вольным духам, творившим миры, под землей не место. Тесновато, хе-хе. Пойдем дальше.

Они прошли вглубь разрушенной усыпальницы, старательно обходя провалы в земле. Тут и там начали попадаться разорванные в клочья ящики и куски сгоревшей ткани. Затянувшееся молчание и гнетущая тишина подземелья давили на Жу Пеня все сильнее. Наконец он не выдержал и окликнул спутника:

– Мастер! А кем были эти самые, как их там, жруцы? Почему они вообще тут лежат?

Монах обернулся, и на его прежде всегда улыбчивом лице вдруг появилась грусть. Понурив голову, он ответил:

– Драконьи жрецы – это давние служители Прародителей. Они помогали драконам творить наш мир. Каждого избирали за выдающиеся качества. Они вели первых людей, направляли племена и кланы, а затем получали частичку драконьей силы. Каждый из Прародителей становился покровителем для нескольких жрецов и с их помощью хранил баланс и гармонию во всех землях.

Монах медленно побрел дальше, как будто ссутулившись, словно на его плечи лег непомерный груз.

– Никогда про них не слышал, – не унимался Малыш. – Что случилось потом?

– Потом? – пламя на руке Ши-Фу померкло, и тени стремительно приблизились к пришельцам. Сам он стал говорить все тише и тише, подобно затухающему на закате солнцу. – Прародителям пришлось… уйти. На время. Благо их творение было завершено, посему они оставили заботы о мире своим помощникам и всем людям. И первое время все шло неплохо. Росли города, всходили урожаи, день сменялся ночью, а лето зимой. Жрецы лишь издали следили, чтобы никто не вмешивался в баланс. Они ткали потоки небесной Дзинь и темной Хань, хранили гармоничный союз между ветром и землей, огнем и водой, однако затем…