Путь на восток

Генерал-Буря.

Си Фенг.

Величественный, доблестный и благороднейший из всех, кого Хуан Джун знал. Этот человек спасал жизни других людей, не жалея собственной. Три лезвия его копья и штормовой стяг стали символом чести и славы Империи.

Если нельзя было положиться на него и его честность, то нельзя и ни на кого во всем мире! Хуан Джун боялся, что найдет его. Он не знал, как поступить. Чувствовал, что он там, внутри, в этом доме в конце глухого тупика. Чувствовал сердцем, как ребенок, который издалека ощущает присутствие родителей.

Глубоко вздохнув, он дал знак подчиненным оставаться на местах и пошел по проулку к дому, на который указал стекольщик Тин Тей. Хуан Джун не стал выяснять, как простой торговец оказался связан с мятежным князем Ма Тэном. В другой раз он расспросил бы его подробно. Такой информатор мог бы пригодиться, но сейчас было не до того. Время поджимало. С восходом солнца он должен будет доложить в Императорский дворец об успехах поисков.

К сожалению или нет, но пока сообщить Хуан Джуну было нечего.

Слишком увлеченный мыслями, он не заметил, как тени за кустами акации ожили и последовали за ним.

Тупик оканчивался небольшим поворотом в крошечный дворик. Прежде чем войти, Хуан Джун отогнул давно высохшую пальмовую ветвь, что служила дому вместо стены, и заглянул внутрь. Он увидел мужские фигуры. Первый, небольшой и жилистый, лежал на соломенной подстилке. Второй, огромный и крепкий, спал совсем рядом с первым. В тени, в самом углу слабо шевелился еще один мужчина. Его было почти невозможно рассмотреть, однако от его образа веяло чем-то знакомым.

Хуан Джун тихо сглотнул и крепче сжал рукоять меча.

Он прибыл в нужное место и теперь безумно не хотел идти дальше. И все же он сделал этот шаг сквозь завесу, разделявшую прошлое и настоящее. Он оказался в тихом тесном дворике. В самом центре располагался очаг с давно остывшим котелком. Из-за невысокой ограды со стороны соседнего брошенного хозяйства свисали длинные пышные ветви старого вяза. В воздухе пахло душистым табачным дымом. Со стороны моря доносились тихие и далекие всплески волн.

Тяжело было представить, что тут вообще кто-то мог жить. Узкие шаткие ступени вели к проходу в дом, где вместо дверей висело грязное полотно. Хуан Джун нерешительно потянулся, чтобы отодвинуть закрывавшую взор тряпку, но вдруг вздрогнул и отдернул руку.

Сердце стучало, вытанцовывая бешеный ритм. Горло пересохло, шрам начал пульсировать тихой стонущей болью.

– Дзюнь юй тебя побери… – прошептал он. – Я не хочу, чтобы там был ты…

Он снова потянулся к полотну.

– Так, может, и не стоит заходить туда, хе-хе.

Хуан Джун едва не подпрыгнул. Он резко развернулся, выставив перед собой меч, и начал озираться по сторонам в поисках противника, но так никого и не увидел.

– Кто здесь?

– Я! Хе-хе.

– Покажись!

Ветви вяза затряслись, и с дерева на землю спрыгнул старик. Босой, облаченный в желтую монашескую рясу, с седой бородой и кустистыми бровями. Его глаза были белы, как молоко. Хуан Джун потряс головой, чтобы развеять наваждение, однако это оказалось правдой.

– Ты… слеп?

– Радует, что ты нет, – усмехнулся старик. В его руках возникла дымящаяся трубка. Выпустив облако дыма, он добавил: – И, как я погляжу, ты видишь больше прочих.

Хуан Джун взял себя в руки и чуть опустил меч.

– Ты, должно быть, Ши-Фу? Глава храма Семи ветров.

– Насчет главы ты, конечно, лихо загнул, – вновь посмеялся старик. – Но это близко к истине. У братства Семи ветров нет главы, лишь настоятель, который приглядывает за младшими братьями.

– Зачем ты здесь?

– Я? Я здесь, чтобы спасать жизни. Вопрос в другом: зачем ты здесь?

– Ночью кое-что случилось… – начал было Хуан Джун, но Ши-Фу его перебил.

– Кое-что, хе-хе? Я был там, друг мой. Был. И видел этими самыми глазами, хе-хе, – старик приложил указательный палец к уголку глаза.

Хуан Джун начинал терять терпение. Монах, кажется, это почувствовал и вдруг заговорил тихо и жестко:

– Ты тоже там был. Ты тот, кто должен был отнять голову этому жалкому предателю.

– Прикуси язык, безумец! Он великий военачальник и мой друг.

– Тем лучше для вас обоих, хе-хе. Я-то знаю, что он не предатель. Знаю, что казнить его хотели по злому навету. Но что знаешь ты?

– Я… Он убил Первого советника Императора. Я должен отыскать его.

– Он вон там, в этом самом доме, – старик кивнул на занавешенный вход. – Лежит, борется с ядом и проклятьем.

– С… проклятьем?

Хуан Джун совсем опустил меч и задумался. Дикий обезумевший взгляд Си Фенга въелся в память, как солнечные пятна. Это был не он. Кто-то другой дергал за ниточки, управляя Си Фенгом, как куклой. Многое вставало на свои места, но это было слишком удобное объяснение.

– И с ядом, – повторил Ши-Фу. – Кое-кто не хотел оставлять за собой следов. Твой друг должен был умереть этой ночью, но сперва выполнить кровавую задачу. И, к моему сожалению, пока планы этого человека успешны. Си Фенг убил одного и сам теперь находится одной ногой в том месте, из которого не возвращаются.

Все внутри похолодело. Хуан Джун застыл, не веря своим ушам.

– Как… как он?

– Умирает, – старик с грустью вздохнул. – Я сделал для него все, что мог. Дальше он должен справиться сам. Если переживет эту ночь, тогда все будет хорошо.

– Он сильный, – Хуан Джун сжал кулак. – Он сможет.

– Очень надеюсь на это.

Повисло недолгое молчание. Старик попыхивал трубкой, Хуан Джун по-прежнему не знал, как поступить.

– Я… могу его увидеть?

– Поверь мне, тебе не стоит этого делать, – Ши-Фу улыбнулся и подступил на шаг ближе. – Я вижу, как тебе тревожно. Твоя душа в смятении, значит, ты на верном пути к осознанию истины. Честь требует исполнить долг, но разум и сердце подсказывают – это неверный путь.

– Так и есть. Я должен узнать, откуда взялись те монахи, что покусились на жизнь Императора.