Путь одиночки. Книга 2

По поводу энергии, что играла роль валюты, я пока ничего не мог сказать, ибо не знал ее ценности и покупательной способности. Вполне могло оказаться, что это самый ценный вид добычи.

«Но только если появится возможность использовать её», — резонно заметил я.

Земля сейчас находилась на этапе интеграции в некое сообщество миров. Вполне возможно, тогда и появится возможность тратить.

«Может, можно будет на местные обменять? — задался я вопросом. — А то кошелек скоро покажет дно».

Это был очень важный вопрос. Я имел доступ к аномалиям, вещи из которых наверняка толстосумы скупили бы за большие деньги. Но как это сбыть? Я не знал модели продажи, при которой бы удалось сохранить тайну личности.

Отложив этот вопрос, я направился на балкон, где достал последнюю вещь, добытую в аномалии. Цепь отлично подходила для переноски черепа. Материал ее звеньев не повредился от призрачного пламени, окутывающего эту странную вещь.

— И что мне делать с тобой, Братец? — спросил я.

По сути это была недружелюбная форма жизни, держать которую при себе было опасно. Вместе с тем, эта штука могла стать великолепным оружием. И что особенно важно — с возможностью дистанционной атаки, где у меня не было иных инструментов.

«Главное, чтобы он не нанес мне вред», — подметил я важный момент.

Но едва ли были возможности приручить неупокоенное существо, хотя точно я это знать не мог.

Мне тут же пришла в голову одна мысль. Я достал ту самую шкатулку, что забрал из ладоней мертвеца. Достав из нее письмо, показал его. Каких-то особых надежд я не испытывал, но неожиданно череп дернулся, заставив меня вздрогнуть.

— Вот что, Братец, — произнес я. — Пока я сам новичок, предлагаю нам работать вместе. Пообтремся с тобой, а там, может, и выясним что-то по твоей ситуации, лады?

Я внимательно посмотрел на череп, но тот молчал, видимо, полностью со мной согласный.

— Ну вот и не в одиночку теперь работать, — усмехнулся я.

Разумеется, я шутил. С черепом надо будет проявить максимальную осторожность, но польза в нем крылась колоссальная.

Закончив с осмотром, я не стал торопиться в поглощении материала физического атрибута. Как минимум, мне нужно было выйти, купить пищи и немного обновить экипировку. Тем более, что и погода за окном, кажется, слегка наладилась.

Не став медлить, я быстро оделся и покинул квартиру. Улица встретила меня хмурым небом и шквалистым ветром. Штормовая погода теперь казалась вполне обычной на фоне последних дней.

«По идее, чем больше аномалий будет закрыто, тем быстрее нормализуется состояние планеты, — отметил я. — Думаю, дяди наверху это понимают и отправят побольше людей на это занятие».

Тем более, что в аномалиях была добыча. Чуть менее обильная, чем в общих играх, но все такая же ценная. И за нее не будет конкуренции.

Прикрываясь от шквалистого ветра, я направился в сторону магазина, продолжая рассуждать о добыче.

«Интересно, сколько будет стоить на черном рынке материал физического атрибута? — подумал я. — Это ведь почти таблетка молодости».

Вспомнились перемены с собственным телом. Хоть я сейчас и походил на жилистого доходягу, но тело в быстром темпе обрастало мясом. Все это без тренировок, стероидов и потери кучи времени.

В потенциале были всякие приблуды с возможностью пулять огнем и применять ментальные возможности. За какие деньги это можно было купить или продать?

Я пару раз делал поисковые запросы, но те, разумеется, ничего не давали. Хотя в сообществе зрителей то и дело обсуждалась эта тема, но для простых смертных даже информация была недоступна.

«Часть добычи пойдет на усиление добытчиков, часть — власть имущим от правительства, — продолжал рассуждать я. — Крупицы, что пойдут на продажу, будут стоить сумасшедших денег».

Мысль, что я, хоть и рискуя жизнью, имею доступ к тому, что сейчас не добудет даже миллиардер, грела душу. Да, в любой игре можно было погибнуть, но и плевать. К смерти я если и не был привычен, то давно смирился, что она придет не от старости.

Продолжая думать об этом, я подошел к перекрестку перед торговым центром. Машинально глянув на тот самый билборд, я замер. Изображение на гигантском рекламном щите сменилось. Теперь оно демонстрировало брутальный силуэт в плаще, окутанный туманом. В руке он держал стилизованный серп и череп на цепи. А под изображением была добавлена надпись «Коготь».

«А круто, — усмехнулся я, оценив образ. — Кажется, я набираю популярность».

Поглядывая на билборд, я миновал дорогу и уже хотел было продолжить путь, как внезапно меня окликнули.

— Максим! Постой! — послышался знакомый голос.

Это имя за последние дни стало для меня почти чужим. Понимание, что зовут именно меня, пришло скорее из-за знакомого голоса.

Обернувшись, я увидел идущего ко мне Михайлова. Участковый кутался в промокшую ветровку, но был бодр.

— Как удачно, что я тебя встретил. Ты звук на телефоне вообще не включаешь, что ли? — сказал он. — Звоню ему, звоню. Пришлось к тебе топать.

Фраза невольно насторожила меня. Я хоть и понимал, что Михайлов еще может выйти на связь, но такая настойчивость напрягала.

— Приветствую, господин полицейский, — произнес я. — Я что-то уже успел натворить?

Вопреки сомнениям, я ответил спокойно даже в шуточном тоне. Михайлов улыбнулся, давая понять, что оценил иронию. Это позволило мне слегка расслабиться. Если бы тот искал меня по серьезному делу, то держался бы формально.

— Слушай, времени нет, — произнес он. — Давай раз уж здесь встретились, по-быстрому обговорим, а то я уже забегался.

Я вспомнил, какой беспорядок у меня дома, и мысленно поблагодарил удачу. Если бы участковый пришел ко мне домой, то могли бы возникнуть подозрения. Конечно, я убирал все артефакты в шкаф, но не стоит считать себя умнее других. Нервозность в поведении и мелкие странности вполне могли быть замечены человеком, работающим в правоохранительных органах.

— Конечно, — пожал я плечами и тут же перехватил инициативу: — Давайте только от ветра вон, на остановке спрячемся. Это по Сане что-то? Информация появилась?

Мы нырнули под защиту залепленной объявлениями старой остановки. Без порывов ветра сразу стало тише.

— Нет. — Лицо Михайлова приняло извиняющееся выражение. — Ни слуху, ни духу. Ну и я говорил, что если он не вернулся сразу, то…

Он замолчал, давая самостоятельно додумать о неутешительных прогнозах.

— Понимаю, жаль, — кивнул я.