Путь служанки

– К тетушке. – У Вэй Инло проступили ямочки на щеках, а улыбка стала похожа на цветок. – Если будем мешкать, боюсь, тетушка уже ляжет спать.

Цзиньсю открыла рот и вытаращила глаза, она полагала, что Инло просто хвастается, кто ж знал, что та и в самом деле так поступит.

– Т-ты правда не боишься наказания? – заикаясь, выдавила Цзиньсю.

– Боюсь? Разве не ты тут должна бояться? – посмеиваясь, спросила Вэй Инло. – Уже забыла ту девушку, которую выгнал управляющий У? «Господа больше всего терпеть не могут бесполезных тупиц, которые болтают почем зря» – его слова. Уже забыла?

Цзиньсю поежилась, перед ее глазами вновь предстала поникшая фигура служанки, в слезах покидающей дворец.

– Сегодняшний вечерний балаган полностью твоих рук дело, все видели, – поспешила сказать в свою защиту Цзиньсю.

– И что дальше? – сочувственно произнесла Вэй Инло. – Ты думаешь, у тетушки есть лишнее время, чтобы разбираться во всем ради тебя? Мы здесь все вместе живем. Подняли шум – все вместе отвечать будем. Все будут наказаны, а может, еще и из дворца всех вместе выгонят. Хочешь рискнуть?

– Я-я-я не хочу, – вяло ответила девушка. Весь ее запал испарился.

– Хочешь не хочешь, а рискнуть придется, – улыбнулась Вэй Инло и снова потащила ее к выходу.

Цзиньсю перепугалась не на шутку, отчаянно сопротивляясь, ухватилась свободной рукой за колонну. Остальные переглянулись и бросились останавливать Вэй Инло: кто-то схватил ее за руку, кто-то – за талию, а еще одна наспех затворила двери. Все наперебой начали увещевать:

– Инло, не надо, уже так поздно, зачем же тетушку беспокоить? Тебе и вправду жизнь не мила?

– Точно, разве это не просто одно одеяло? Зачем же поднимать шум и бежать к старшим?

– Кстати, это же Цзиньсю всё начала. Цзиньсю, извинись, да и закончим на этом.

Вот уж действительно трусихи. Так испугались, что будут втянуты в это дело и пострадают, тут же ополчились против Цзиньсю, и все упреки посыпались уже на нее. Лицо ее то краснело, то бледнело, ей ничего не оставалось, кроме как принести Вэй Инло извинения:

– Признаю, моя вина. Инло, отпусти меня, я больше не заговорю об этом.

– Думаешь, извинилась, и все, дело уладилось? – улыбнулась Вэй Инло. – По-твоему, меня так легко задобрить?

Цзиньсю чувствовала, как обида наполняет ее сердце, она не смогла сдержать слез и закричала:

– А что тебе еще нужно? Пощечин мне надавать? Ладно, давай…

Тук-тук-тук!

Их прервал настойчивый стук в дверь.

– Ночь на дворе, а вы расшумелись! – послышался голос тетушки Фан из-за дверей. – Ну-ка, открывайте!

Все служанки тут же обезумели от страха, невольно схватились за Вэй Инло как за опору, надеясь, что та что-нибудь придумает и спасет всех.

– Сейчас! – откликнулась Вэй Инло, а потом тихим шепотом обратилась к девушкам: – Что вы застыли? Скорее уберите ведро и вытрите воду на полу, остальное беру на себя.

Как только она отдала приказ, всё сразу пришло в движение: служанки поспешно спрятали ведро под кровать, но не смогли найти тряпки. Вмиг две из них выхватили платки и резво принялись вытирать лужи. Как только они управились, Вэй Инло слегка распустила прическу, притворившись, будто только что выбралась из постели, и открыла двери:

– Тетушка, уже так поздно, вы чего пришли?

– Вы так галдите, что вас слышно за десять ли [39] !Разве тут уснешь? – Тетушка Фан вошла и обвела взглядом всех. – Отвечайте, время позднее, никто не спит, и все орут. В чем дело?

– Ничего не случилось, – спокойно ответила Вэй Инло. – Это я только что неосторожно перевернула чайник и промочила постель, а остальные просто пытались мне помочь.

– Ну почему ты такая растяпа? – Лицо тетушки Фан вытянулось. – Завтра просуши на солнце, а сегодня просто переверни и накройся так. Запомните: чтоб больше ни звука, а то всем достанется, усекли?

39

Мера длины, равная 0,5 км.

– Да! – поспешно ответили девушки.

С хлопком двери вновь закрылись.

Все с облегчением вздохнули. Девушки очень устали, и многие отправились в свои постели.

Цзиньсю последовала их примеру. Как говорится, не рой яму другому, хотела досадить Вэй Инло, а в итоге чуть не нарвалась на тумаки. Девушка думала сейчас не о том, что сделала. В глубине души она затаила страшную обиду на Вэй Инло…

«Рано или поздно ты у меня попляшешь», – в сердцах думала Цзиньсю и вдруг увидела, что кто-то тащит к себе ее одеяло. Она опешила.

– Вэй Инло, тебе зачем мое одеяло?

Инло бросила ей свое промокшее одеяло и повторила слова тетушки Фан:

– Завтра просуши на солнце, а сегодня просто переверни и накройся так.

– Ага, как же! – возмутилась Цзиньсю. – Верни мое одеяло! Эй, постой… Ты куда собралась?

Вэй Инло отпустила чужое одеяло и прямиком направилась к дверям со словами:

– К тетушке Фан.

Остальные тут же всполошились и все как одна злобно уставились на Цзиньсю:

– Тебе мало, что ли?

– Всё еще хочешь накликать на нас беду?

– Да отдай ты ей уже!

Девушка оказалась в безвыходном положении. Этот бой она проиграла. Закусив губу почти до крови, она с крайней неохотой отдала одеяло:

– Подавись!

– Положи на мою кровать и расстели, – приказала Вэй Инло, сложив руки за спиной.

Я тебе служанка, что ли?

У Цзиньсю от гнева потемнело в глазах, она часто задышала. Скрепя сердце слезла с кровати, бросила на постель Вэй Инло одеяло, а потом стремительно юркнула обратно к себе, с головой укрывшись промокшей тканью. Она дрожала, и непонятно было, плачет она или дрожит от холода.

Вэй Инло неторопливо вернулась к своей постели. Краем глаза она заметила, что все старательно отводили взгляды.

Цзиньсю была хорошим примером, остальные какое-то время проблем доставлять не будут.

– Инло, – когда погасили свет, Цзисян прижалась к ней и зашептала в ухо, – ты невероятная.

– Доброго человека обижают, а добрую лошадь седлают. Если не хочешь, чтобы тебя обижали, иногда приходится быть немного жестокой.

Цзисян закивала головой, но, кажется, не совсем поняла свою подругу.