Путь служанки

Вэй Инло сжала кулаки.

Оглянувшись по сторонам, девушка заметила, что кроме благородной супруги Хуэй, ее подчиненных да служанки, обрезающей ветки, были только они втроем. Кто же заступится за старшую наложницу Юй? Кто осмелится?

Вэй Инло набрала побольше воздуха в легкие…

– Прекратить это!

Глава 15 Удар по лицу

Инло повернулась на звук. Кричала не она, а внезапно подоспевшая женщина. В отличие от разнаряженной и сверкающей с ног до головы благородной супруги Хуэй, она была одета в простое платье, прическу ее украшал только цветок магнолии. Ее можно было бы принять за наложницу низкого ранга, но процессия ицзя за ее спиной раскрывала окружающим правду о статусе этой госпожи – перед ними была истинная хозяйка гарема.

Императрица Фуча очень торопилась, даже не успела сменить наряд на официальный: на ней было платье, в котором она занималась своими цветами, на подоле даже можно было заметить налипшую землю. Быстрым шагом она подошла к старшей наложнице Юй, жестом приказала служанкам отпустить ее, самолично помогла ей подняться, а затем строго посмотрела на госпожу Хуэй:

– Благородная супруга Хуэй, что ты собиралась сделать со старшей наложницей Юй?

Та лишь слегка улыбнулась:

– Старшей наложнице Юй нездоровится, вот я и прислала лекаря, дабы тот оказал ей помощь.

– Серьезно? – Взгляд императрицы Фуча опустился на пиалу с лекарством. – Это и вправду лекарство от болезни?

– А что же еще это может быть? – отрезала госпожа Хуэй и обратилась к лекарю: – Лекарь Лю, быстро расскажи ее величеству, что это такое.

– Ваше величество, сердцебиение старшей наложницы Юй неровное, вдобавок печень охвачена жаром, а в легких скопилась мокрота, отсюда и кашель появился. Чтобы избавить ее от хвори, ваш покорный слуга изготовил средство для снижения жара и восстановления легких, – почтительно ответил лекарь Лю. – Сироп из мушмулы.

– Вздор! – закричала старшая наложница Юй. – Совершенно очевидно, что я беременна, откуда взяться кашлю? Ясно же, что в пиале яд! Ваше величество! Ваше величество, молю вас, спасите меня!

И она заплакала.

Императрица Фуча помрачнела и с подозрением взглянула на госпожу Хуэй:

– Это сироп из мушмулы?

– Чжилань? – слегка улыбнулась та.

– Ожидаю указаний, – откликнулась, склонив голову, служанка, на руку которой опиралась красавица.

Благородная супруга Хуэй взяла пиалу и протянула ее Чжилань:

– Выпей это!

– Слушаюсь! – Чжилань одним глотком осушила ее.

Прошло несколько томительных минут. Старшая наложница Юй все сильнее бледнела, императрица Фуча сильнее хмурилась, а Чжилань стояла цела-целехонька.

– Старшая наложница Юй, – обратилась к ней благородная супруга Хуэй, ее улыбка становилась все прекраснее, расцветая, словно пион, которому для жизни был необходим не солнечный свет, а чистая злоба. – Ответь-ка мне, как теперь, по-твоему, это яд?

– Это… это, – стиснув зубы, произнесла та.

– Снадобье для выкидыша опасно лишь беременным, разумеется, всем остальным вреда оно не причинит.

– Тогда пусть лекари скажут. Чжилань, отнеси им лекарство, накажи как следует все проверить. Посмотрим, что в этой пиале.

Она держалась чрезвычайно уверенно. Даже императрица Фуча засомневалась, не был ли и в самом деле в пиале безобидный сироп из мушмулы? Но раз уж дело приняло такой оборот и вокруг было так много свидетелей, то замять все так просто не получится. Императрица отдала приказ:

– Привести главного лекаря Чжана из имперской лечебницы.

Вскоре подоспел главный лекарь Чжан. На глазах у всех он несколько раз тщательно осмотрел снадобье и пришел к выводу:

– Ваше величество, это… в самом деле сироп из мушмулы.

Императрица Фуча и старшая наложница Юй остолбенели.

– Старшая наложница Юй, поскольку ты сейчас носишь ребенка императора, с тебя спрашивать я пока не стану, – натянуто улыбнулась благородная супруга Хуэй. – Но кое-кто должен ответить… Ваше величество, кто же вам донес, что я здесь людей травлю?

Императрица Фуча нахмурилась и обернулась на младшую супругу И.

– В этот раз у младшей супруги И будут большие проблемы.

После возвращения из дворца Чусю Цзиньсю тут же принялась рассказывать всем остальным о случившемся. Дни служанок были скучными и безрадостными, и сейчас, заслышав свежие сплетни, девушки мигом собрались вместе и стали с жадностью смаковать их.

– Старшая наложница Юй понесла от императора. Это же такая радость, а она боится собственной тени, скрыла от всех и никому не рассказала. Благородная супруга Хуэй была так добра, что прислала лекаря осмотреть ее, а та ответила черной неблагодарностью!

– Да еще эта младшая супруга И! Всё твердила, что госпожа Хуэй хочет избавиться от государева наследника! С ее-то низким рангом посмела клеветать на благородную супругу, совсем свое место забыла! Сейчас та приказала увести ее. Убить, думаю, не убьет, но три шкуры спустит точно!

Действительно ли все было так, как рассказала Цзиньсю?

Пожалуй, нет.

Сейчас все судачат, что с благородной супругой Хуэй обошлись несправедливо. Но так ли это? Едва ли. Старшая наложница Юй забеременела, но это радостное событие было омрачено. Теперь все будут подозревать, что она использовала свое положение, дабы оклеветать госпожу Хуэй, а младшую супругу И теперь будут считать доносчицей. Репутация императрицы оказалась подмочена – кто же теперь осмелится ей докладывать что-либо, кто рискнет искать ее защиты?

«Что до старшей наложницы Юй, – задумалась Вэй Инло, – для нее еще ничего не закончилось, они попытаются снова, ведь есть много способов избавиться от ребенка».

Несколько дней спустя Вэй Инло и Цзиньсю снова позвали.

– Управляющий У распорядился, – сказала им матушка Чжан, – поскольку старшая наложница Юй носит под сердцем ребенка, мастерская пошьет ей новую одежду. Ступайте за мной во дворец Юнхэ.

День выдался пасмурный, небо было затянуто темными тучами. Дворец Юнхэ с его открытыми воротами походил на гроб, в который вот-вот положат покойника.

Хлесть!

Вэй Инло еще на входе услышала этот тихий звук, доносящийся изнутри.

Хлесть!

Они миновали ворота, зашли во двор. Звук становился все громче и отчетливее.

Хлесть!

Посреди двора на коленях стояла младшая супруга И. Щеки ее сильно опухли, из уголка рта сочилась кровь, госпожа имела до невозможности жалкий вид, а в следующее мгновение ее сильно ударили по лицу деревянной дощечкой.