Путь Стратега 8. РеалРТС

Одновременно с этим царская кавалерия заканчивала последние приготовления удару. Ровные ряды тяжёлых всадников в качестве основы, по флангам лучники, слоны в промежутках отрядов конницы.

«Я попытаюсь контратаковать в ближайшее время», — предал нам Октан Мерцин. — «Но преимущество врага в кавалерии слишком значительно, чтобы я мог рассчитывать на быстрый успех».

Это было понятно. Увы, но вражеское превосходство в коннице слишком велико.

А новая пехотная битва представляла из себя что-то невообразимое. Я вроде как успел во время второй Северной Кампании насмотреться на безумных сердцепоклонников, кидающихся в совершенное безнадежный чардж. Однако шаддинцы не находились под магическим контролем. Я специально посмотрел. Это были по сути обычные люди. Все солнечные спецэффекты Ксериона работали лишь как триггер их собственной веры и преданности идеалам возрождения древнего царства.

Шаддинцы шагали все быстрее, несмотря на раны. Топтались по телам своих же павших, пытались обходить раненых, сами зачастую обливались кровью, но шли вперёд. Фалангиты побросали свои сарисы, взявшись за короткие мечи. Пешие хваран быстро выпустили все стрелы в сторону нашего строя и шли в атаку за Тайкано.

Строй наших врагов был теперь далек от идеального. Некоторые подразделения типа ти-шадайских наёмников могли ещё сохранять порядок. Другие отряды перемешались между собой из-за критических потерь, ранее понесенных в бою. Они представляли из себя пеструю толпу: фидаины, шаддинская ауксилия, наемники из разных частей света. Даже последние демонстрировали храбрость. Вероятно, из-за присутствия Тайкано. Именно он вёл их. Сам шёл одним из первых. Пусть я и обещал сохранить ему жизнь за помощь на Севере, но вывести его из боя крайне важно.

«Гинд, для тебя есть шанс смыть хотя бы какую-то часть позора», — передал я венатору. — «Не подведи меня и Империю».

Текущие статы у Тайкано были:

Персонаж:

Сила 23(+2)

Маневр 30(-3)

Выносливость 28

Могущество 141

Энергопоток 49

Базовая мораль 1005

Мастерство 28

И Гинд не сказать, что ему уступал:

Персонаж:

Сила 27

Маневр 29(-4)

Выносливость 35

Базовая мораль 900(-80)

Мастерство 30

Так что шансы у венатора имелись.

Напротив наступающей пехоты Шадда замер ровный, но малочисленный строй. Первые ряды заняли мои когорты и цестинские ауксиларии. В промежутках между ними кербрийцы и превенторы. На правом фланге, а также в качестве второго ряда — легионеры Нималексиса. Их главной задачей было поддерживать мои отряды метательным оружием.

Жаль, но мне не хватит микроконтроля на эту часть сражения. Ей будет заниматься прежде всего Орина.

Мы с Ноцием спустились в тылу, чтобы там присоединиться к построению Шестнадцатого. Когорта копейщиков армигери дефенсорес заняла первый ряд. Одноручные удлиненные копья, овальные щиты, чешуйчатые доспехи. У этих воинов был наибольший шанс пережить удар вражеской кавалерии. Перед когортой копейщиков велиты ставили переносные щиты и другие укрепления.

Мы с Ноцием вышли даже за пределы первого ряда. Встали перед монолитной стеной строя легионеров. Рискованно? Да. Но пора было раскрыть весь наш потенциал. Справа от нас к ряду дефенсорес примыкала центурия девастаторов с гаковницами. Слева стояла когорта маттиариев.

Пусть я стратег, но этот натиск встречу как простой легионер, крепко стоя на земле и держа щит. Впрочем, среди всадников будет вражеский царь. Он вообще вроде как воплощение божественного Солнца. И ничего. Пойдет в атаку с копьем наперевес.

«Как же их… много», — произнёс Ноций, возвышаясь над остальными воинами за счёт своего роста.

Да. Много. Я уже ощущал как дрожит под нами земля. Железно-бронзовая стена приближалась. Я ведь сейчас ещё мог отдалить камеру. Увидеть пределы вражеского строя. Однако простые легионеры видели сейчас перед собой лишь сплошную линию грохочущей смерти, что все ускорялась, двигаясь в нашу сторону.

Солнечные лучи вспыхнули разом на доспехах всех Пуштигбан. Это уже явно была усиливающая магия. Глянул. Да. Щит. Значит так Ксерион решил сберечь свою гвардию от снарядов и стрел. Ну ничего. На ближней дистанции магия рассеется под действием нашего подавления.

Я вышел в стратегию, последний раз проверяя построение своих когорт. Отдал велитам, ставящим переносные укрепления, приказ отходить. Увы, но сплошной линии мантелетов и бронированных телег не выходит. Пусть же тогда укрепления сыграют роль волнорезов.

Затем из стратегии вернулся к своей тушке, замершей перед строем армигери дефенсорес. До вражеской кавалерии оставалось около сотни метров. Земля уже почти вибрировала под ногами.

Снаряды из скорпионов и онагров отскакивали от магических щитов царской гвардии, но поражали обычную кавалерию.

Уже закипел на другом конце бой пехоты. Ксериону таки удалось реализовать тактику молот+наковальня, но последней мы успели нанести сокрушительный удар. Ничего. Ган и Орина справятся, а мы остановим натиск царской кавалерии.

Семьдесят метров.

Я заметил, что солнечная магия особенно активна напротив нас с Ноцием. Он был там. Ксерион. Сместился, чтобы лично атаковать меня. Символично.

Сделав пару шагов вправо, я встал рядом с телегой а-ля гуситы. На ней разместились трое девастаторов и трое превенторов. Смелейшие люди, готовые первыми оказаться на пути вражеской конницы.

«Когда солнечный щит ослаблен, стреляйте в самого роскошного всадника. Его легко заметить. Это и есть их царь», — передал я девастаторам.

Сорок метров.

Ноций встал рядом со мной слева. Он прикрылся большим щитом-гоплоном, а над головой поднял копье. Его парень собирался метнуть, чтобы тут же переключиться на магический меч, когда-то принадлежавший Гараму Кузнецу, вождю объединенных племен Кербрии.

Двадцать метров.

Солнечные щиты померкли, но ещё сияли. Я занял низкую стойку, максимально прикрываясь щитом-скутумом. Наклонил голову, чтобы не словить стрелу в лицо. Железная маска, вероятно, выдержит, но может свести или растянуть мышцы шеи от резкой нагрузки.

Уже хорошо был виден мой главный враг.

Всадник на великолепном белом жеребце вёл за собой сотню лучших Пуштигбан — гвардию Гиан-Авспар. Весь его доспех сверкал от позолоты, меди и остатков солнечной магии. Лицо скрывала стальная маска с золоченой бородой без прорезей для обзора. Вместо глаз на ней горели солнечным огнём алмазы. Ксерион походил на ожившую статую древнего воителя из шаддинского храма. За спиной Царя царей развевался белый плащ, на который словно звезды были нашиты мелкие драгоценные камни.

Из задних рядов шаддинской конницы в нас полетели стрелы от саваран. Несколько вонзились в мой щит, одна отскочила от шлема. Удар был не самый сильный, но шея напряглась.

Пятнадцать.

«Стреляй!» — скомандовал я.

Три гаковницы на телеге грохнули пороховой мощью.

В это мгновение ликование наполнило мое сердце. Ксерион качнулся в седле. Одна из пуль угодила в его сверкающий панцирь. Думаю, если бы не остатки солнечной магии, снаряд пробил бы броню. Но даже так пуля оставила заметную вмятину. Подобное попадание не может пройти бесследно. Контузия, сломанные рёбра или даже что похуже. Аланиус Церт потратил годы и сотни жизней агентов в попытках добраться до царя царей. Даже предлагал мне пойти на переговоры с Каламет. Однако все это не понадобилось. Оказалось достаточно примитивного огнестрела.