Путь тьмы

Он вложил меч в ножны и осмотрел поле боя. В серых отсветах зарождающегося рассвета разгромленный лагерь людской армии смотрелся особенно жутко. Переломанные, изуродованные трупы; искаженные предсмертной агонией лица; литры крови, не успевающие впитываться в стонущую от боли землю. И уцелевшая нежить, бесцельно бродящая средь мертвых тел.

Солнцу Альйона не доводилось видеть подобной картины уже не одну тысячу лет. И теперь оно плакало, роняя ласковые лучи на израненную кожу, не успевших еще остыть покойников.

— Спасибо. — тихо вымолвил Никаниэль.

Если бы не подоспевшая вовремя помощь, ему, возможно, и не довелось бы лицезреть горькие плоды собственной победы.

Окинув Ника изучающим взглядом, Малеммил открыл уже было рот, чтобы что-то сказать, но, передумал и, махнув рукой, подошел оценить полученные принцем раны. Ведь теперь кроме него никто не мог их залечить и позаботиться о возвращении наследника престола на родину.

— Поцелуй меня Мерфал… — шумно выдохнул Наждак, выглянув из-за деревьев.

Следом за ним, вышли и остальные бандиты вместе с Лилианой. Пророчица не произнесла ни слова, но, встретившись с Никаниэлем взглядом, медленно кивнула, будто бы говоря: «Все случилось, как и должно было. От предначертанного не уйти».

Сперва в глазах разбойников стоял испуг, но вскоре он сменился алчным блеском жажды наживы. Эти люди выбрали свой путь и теперь шли по нему, следуя за лидером, который, к слову сказать, не переставал поражать. Вряд ли какой-либо еще банде удавалось разгромить целую армию и забрать себе все их имущество. Дворяне, офицеры и, конечно же, маги! Куш обещал быть нешуточным.

— Грузите все в повозки. — распорядился Ник, стоически терпя медицинские манипуляции Малема.

— Но лошади… — нерешительно начал Жаба, имея ввиду, что б о льшая часть животных пала в бою, а прочие разбежались.

— Я разберусь. — отрезал принц, и преступники сперва нерешительно, а потом все смелее принялись ходить от тела к телу, срезая кошельки и хвастаясь прочими находками.

Пусть радуются.

Никаниэлю же, несмотря на чудовищную усталость и стойкое желание закрыть глаза часов эдак на тридцать, предстояло еще немало сделать.

Множество солдат его мертвого войска пали в бою. От магии, меча или алхимического зелья — но в строю осталась едва ли четверть зомби и всего несколько скелетов. Гуль уцелел лишь один, и даже нескольких призраков умудрились достать. Без потерь вышли только личи, которых Ник берег до последнего момента. А поднятые посреди сражения солдаты и в подметки не годились обработанным некроэнергией мертвецам.

Принц прекрасно понимал, что уничтожение целой армии безнаказанным никто не оставит. И уж тем более Мейсис, не привыкший терпеть поражения. А значит нужно начинаться готовиться к новой битве и, возможно, не к одной.

Вот только маны смерти у Никаниэля осталось совсем мало, а запасы стеулсского кладбища он исчерпал досуха.

Но зато… Над некоторыми из тел курились невидимые обычным смертным дымки эссенции естества. И, если верить Учителю, даже некроманты не могли ею пользоваться. А Ник мог. И ему стоило поспешить, пока странная сила окончательно не развеялась.

Поэтому, несмотря на звон в голове и тяжесть в мышцах, отчаянно протестовавших против каждого движения, принц подобрал посох и, опираясь на него, заковылял восстанавливать армию.

Никаниэль практически не думал — на это он был уже не способен. Действуя механически, словно голем, Ник втягивал эссенцию естества и тут же ее использовал вместо некроэнергии, поднимая и усиливая трупы. При этом, где-то в уголке сознания он понимал, что нежить получалась мощнее обычной, но размышлять над этим возможности не оставалось.

Когда же силы окончательно покинули принца, он упал где стоял, успев лишь приказать трупам охранять его и лагерь.

Очнулся Никаниэль, как ни странно, в шатре. Похоже тот возвели прямо над Ником, не смея приближаться к охранявшим его сон личам. Причем один из них был явно создан не Дредерсом.

Напрягшись, эльф вспомнил, что, двигаясь словно сомнамбула, сумел, обойдясь без некроэнергии, воскресить несколько десятков мертвецов. Никаниэль закрыл глаза, сосредоточился и проверил свою сеть контроля.

Так и есть.

Он него отходили поводки сразу к девяти личам, каждый из которых управлял еще некоторым количеством зомби. И пусть в итоге рядовых солдат получилось меньше, чем было, но Ник чувствовал, что каждый из них гораздо сильнее поднятых в Стеулсе. К тому же, будучи созданными из тел обученных воинов, они частично сохранили навыки обращения с оружием, что делало новую армию принца сразу на порядок опаснее.

Кроме того, Никаниэль заметил еще одну нить, соединявшую его с другим мертвецом. Причем тот, не на много уступая в силе мертвым магам, ощущался совершенно по-другому. И постоянно пытался вырваться из-под контроля.

Этого нужно увидеть вживую.

Ник попытался подняться, но от долгого лежания в доспехах на голой земле мышцы окончательно задеревенели, превратившись в замшелые булыжники, не привыкшие, чтобы их вообще кто-либо трогал. Так что сперва принцу пришлось потратить какое-то время на разминку, разогнавшую по венам кровь и невольно поднявшую настроение.

В сопровождении мертвой свиты Никаниэль вышел из шатра. Его встретило затянутое хмурыми тучами свинцовое небо и невозмутимая Лилиана с корзинкой снеди. Нику даже стало интересно стояла ли девушка у входа, словно верный пес, или заранее знала когда он выйдет?

Однако спросил принц совсем о другом:

— Мой шлем. — он поправил ремешок и взял из корзины копченую ногу индейки. — Ты видела, что он мне пригодится? Знала, что он спасет мне жизнь?

Пророчица не торопилась отвечать. Она пристально смотрела на Никаниэля, будто желая вобрать его образ весь без остатка и навсегда сохранить в своем сердце. Ее бездонные аметистовые глаза сияли глубиной тяжких дум, непостижимых не только для молодой человеческой девушки, но и для любого другого во всем Альене.

Любого смертного…

— Будущее туманно. — задумчиво произнесла она, и тембр ее голоса невольно зачаровал Ника. — Порой я вижу четкие картины грядущего: минуты, часы, дни того, чему еще суждено случиться. А иногда мне являются лишь размытые образы, разобрать в которых что-либо практически невозможно.

Лилиана подняла белоснежную ладонь, словно хотела прикоснуться к лицу принца. Проверить настоящий ли он или лишь еще один мираж, посланный богами. Но в последний момент отдернула руку, как от огня, так и не решившись разрушить видение.