Путь тьмы

– Не соглашусь.
– Усмехнулся император.
– Есть еще один.

– И какой же?

Шахрион вновь переместился на кровать, сев ближе к подушке. Он ступил на очень тонкий лед, где одно неверное движение могло похоронить его, но выбора не оставалось.

Сперва следовало вывести эльфов из себя.

– Скажите, зрящий, а почему вы думаете, что Гартиан в столице?

– Уж не хотите ли вы сказать, что карманный лич спрятался за пологом шатра?
– рассмеялся эльф, правда Шахрион заметил, как он и его люди напряглись.

– Нет, ну что вы, - поспешил он успокоить собеседника.
– Я отослал верховного некроманта с важнейшим, я бы даже сказал, определяющим ход войны поручением. Только не в столицу.

– А куда же?
– В голосе эльфа послышалось раздражение. Это хорошо.

– Скажите, зрящий, - Шахрион улыбнулся эльфу самым невинным образом, - это правда, что вы своими глазами видели Черное пламя?

Кровь стремительно отхлынула от щек эльфа.

– Нет...это блеф...не верю...

– Вопросы веры мы оставим теологам. Вы, наверное, в курсе, что маг, вернувшийся из чертогов Матери, прибавляет в силе.
– Улыбка Шахриона с каждым мгновением становилась все гаже.
– Вот только боюсь, что вы даже не предполагаете, насколько.

– Где он?

– Скажем так, в пути.

– Отвечай, человек!
– в глазах эльфа блеснула ярость вперемешку со страхом.

– Он на севере. Уже четыре дня как скачет, не останавливаясь ни на мгновение и к утру должен достичь границ Зачарованного леса. Даже если ты убьешь меня, эльф, твой народ проиграет войну. Потому что этого самого народа попросту не останется. Ты же помнишь, что сотворил Безумец?
– Маска слетела с Шахриона и теперь он, впервые за многие годы, говорил именно то, что хотел. Так приятно было наблюдать изменившуюся физиономию проклятого остроухого гада, что император не удержался, и продолжил.
– Ну что, зрящий, спорим, что такого ты не предвидел?

Ратриола молча стоял, глядя на императора, а потом он заговорил. Его голос, тихий и ровный, обещал смерть, неминуемую и жестокую, а в глазах эльфа стояла стужа.

– Император, сейчас ты умрешь, а потом я догоню твоего мертвяка, обязательно догоню, и прикончу его. Ну а после настанет черед ублюдка, которого твоя уродливая женушка носит в животе.

Шахрион кожей ощущал бешенство, переполняющее противника. Эльф медленно, словно красуясь, вытянул вперед левую руку. И когда указательный палец с длинным ухоженным ногтем указал прямо на центр лба императора, рука Шахриона метнулась под подушку.

Все три следопыта отреагировали мгновенно - в их руках, словно изнеоткуда, материализовались короткие изогнутые клинки и охранники прыгнули на императора.

– Умрите, - приказал тот, и бездыханные тела рухнули к его ногам.

Эльфы пожертвовали собой, но они позволили своему господину закончить заклинание. С кончика пальца Ратриолы сорвался один единственный небольшой шип, устремившийся в лицо Шахриона.

Время вновь замедлилось. Шахрион видел торжествующую улыбку на губах эльфа, которая сползала, уступая место удивлению, видел сгустившийся воздух, видел стремящееся к нему смертоносное заклинание.

Шип Леса, именно так оно называлось, пробивал любой доспех и почти любую магическую защиту. Даже маленькая царапина гарантировала долгую и мучительную, а самое главное, неизбежную смерть. Агония должна была длиться несколько часов, после чего сердце не выдерживало нестерпимую боль, и жертва умирала. Следов не оставалось - обычный приступ.

Со своими старыми силами он бы не сумел даже убить следопыта и теперь гадал, хватит ли занятой мощи на то, чтобы перебороть чары одного из древнейших магов континента.

Плечи обдало холодом - это Тень обняла императора, положив свои руки ему на плечи.

– Ну чего же ты ждешь, о великий, о несравненный владыка? Ты открыл сей родник, тебе из него и пить. Или боишься сделать последний шаг?

Вот сейчас все и решится. Цена, которую придется уплатить за силу, страшна, она даже хуже смерти, но выбора у него не осталось, он сам так решил. И сам подписал себе приговор.

– Хорошо Тень, я принимаю тебя и твой дар, - прошептал одними губами Шахрион, и время вновь вернулось в привычный ритм.

Заклинание врага устремилось к нему, тела рухнули на землю, а лицо зрящего исказила гримаса ужаса, ибо его сильнейшее заклинание встретилось с непроницаемым черным плащом, окутавшим императора.

– Откуда у тебя такая мощь?
– пораженно прошептал эльф.

Шахрион молча поднялся, доставая из-под подушки оплавленный жезл. Столь же спокойно он вытянул оружие перед собой, указывая на врага.

– Но жезл Безумца не может применять никто, - пораженно прошептал Ратриолла.
– Ни у одного мага не хватило на это сил.

– Дело вовсе не в силе, - грустно улыбнулся Шахрион.
– Скажи, Безумец был всегда столь могуч? Или после Безымянного заклинания его мощь прибавилась?

– Что ты имеешь в виду?

– Не важно. Зачем мне рассказывать что-либо покойнику?

Опал в центре жезла исторг из себя костяное копье, которое насквозь пробило эльфа, сметя все его защиты, будто их и не было.

Шахрион молча смотрел в глаза умирающему. Кажется, лишь в последние мгновения своей долгой жизни Ратриола понял, какую же страшную ошибку он совершил.

– Так восславим же Черного Властелина.– Расхохоталась Тень, обнимая свою добычу.– И пожелаем ему долгих лет правления.

– Восславим, - эхом отозвался Шахрион.
– Но долгих лет у него не будет.

Эпилог.

Пятый день третьего месяца весны 1-го года со дня Реставрации.

Ребенок молча спал в своей кроватке, не обращая ни малейшего внимания на попытки отца расшевелить его. Шахрион улыбнулся и вышел, осторожно закрыв за собой толстую дубовую дверь.

– Он отдыхает, - прошептал император жене.

– Тебе бы тоже не помешало, - заметила она.
– Сколько ты дней не спал?

– Три или четыре. Это неважно.

Ледяная ведьма вздохнула.

– Ну почему ты совсем себя не бережешь?

– У меня нет на это времени.
– Шахрион подал ей руку.
– Как идет процесс создания пятого и шестого легионов?

– Успешно, от желающих записаться нет отбоя. Иритион уверен, что восток Стоградья мы удержим в любом случае, ну а на севере стоит Первый Стальной легион, так что не думаю, что его величество Гашиэн осмелится напасть. Хотя ему очень хочется вернуть свою столицу.