Путь тьмы

Неожиданно веки женщины дернулись, открывая мертвые, остекленевшие глаза, а ее рот исторг страшный рев.

– Обрети покой!
– коротко приказал Кштиритион, и мертвая женщина замолкла, зато эстафету подхватил маленький - лет шести на вид - ребенок. Точнее, его тело. С поразительным для живого мертвеца проворством это существо отлепилось от материнских рук и бросилось на Китариона.

С чавкающим звуком острое лезвие наискось вошло в закоченевшую шею, перерубая мышцы, сухожилия и кости, и отделяя голову от тела, даря несчастному вечный покой.

– Это было ужасно, - прошептал Китарион, убирая оружие.

– Не ожидал, что извечный кольценосец окажется столь сентиментальным, - заметил колдун, присев перед мертвецами и взяв отрубленную голову в руки.
– Марейнийцев ты убивал без зазрения совести.

– Не женщин и детей!
– сглотнул кольценосец.

– Ну а сегодня, стало быть, добавил в свою коллекцию новый экспонат.

– Заткнись!
– неожиданно зло проговорил Китарион.
– Это не смешно. Ни капли.

– Не вижу смысла так убиваться из-за мертвых врагов.
– Сухо промолвил некромант.

– Где ты видишь врагов?
– навис над ним кольценосец.
– Женщина и ребенок - это враги? Они не изменяли нам, Стоградье было завоевано Исиринатией. Не золото, но кровь и сталь увели их от Властелинов.

– Это война, а на войне всегда гибнут невинные.
– В голосе некроманта послышалось раздражение. Он отложил голову ребенка на пол и отер свои черные кожаные перчатки о солому.
– Так пускай уж лучше Мать забирает исиринатийских невинных вместо наших. Или я не прав?

– Прав, - мрачно согласился Китарион.
– Вот только на душе от этого не легче.

– Когда Владыка обрекал на гибель тысячи рабов, ты не возражал. Радовался, и когда мы жгли города коневодов. Или думаешь, что пламя разбиралось в таких тонкостях, как пол и возраст?

– Мы не истребляли каждого!

– Это да. Те, кому повезло выжить, осядут в новых провинциях. Возможно даже, что как свободные люди, - некромант поморщился.
– Этот разговор мне надоедает, пойдем, прогуляемся к церкви Отца, я хочу посмотреть на ее убранство.

Удар попал в цель, и до самого храма они хранили молчание, наконец, когда в конце пыльной деревенской улицы показалась каменная громада, Китарион проговорил.

– Заклинание, которое примени Владыка, называлось Безымянным. Почему?

– Инуче рассказал?

– Да, зеленый недомерок успел отравить мое утро.

– Он говорил что-нибудь еще?

– Он всегда что-нибудь говорит. Про заклинание же ничего конкретного я не услышал. Что-то там про осквернение души матери-земли и прочая шаманская ерунда.

– Не совсем ерунда.
– Сказал некромант.
– Земля здесь на многие годы будет отравлена, а умерших придется сжигать.

– Они будут вставать?

– Не обязательно, но рисковать в такой ситуации не стоит.

– Хочешь сказать, владыка не знал, на что шел?

Некромант остановился, и Китарион замер рядом с ним.

– Нет, - произнес повелитель мертвых.
– Владыка прекрасно знал, что делает и совершил именно то, что хотел, и я с ним согласен. Врагов надо давить всеми силами, которые есть в распоряжении, а не жевать сопли. Не одобряешь это?

– Слишком жестоко.

– Скорее, слишком опасно. Настолько, что даже учитель не одобрил. Сперва.

"Конечно же, спятивший от желания отомстить скелет был против массового подъема мертвых", - подумал Китарион.

– "А я завтра научусь летать по небу"!

– Но потом он все-таки согласился?
– проговорил он вместо этого.

– Да, - кивнул Кштиритион.
– И даже творчески доработал заклятие, как я слышал. Знаешь ли, когда его применил создатель - безумный император, область поражения была намного меньше.

Китарион молча осмыслял сказанное. Конечно, проблем с врагами будет гораздо меньше, но цена... Конечно, он знал, что многим невинным придется расстаться с жизнью в ходе войны, также он слышал об огромном количестве рабов, оставшихся навеки в горах, но столкнуться самому с результатами действий его повелителя было неприятно.

Кольценосец вздохнул и приказал себе собраться. В конце концов, желчный некромант прав - на войне всегда достается слабым, а раз так, нужно спрятать свое человеколюбие поглубже и заниматься делом. Как будто невинные марейнийские женщины и дети не гибли от рук его солдат. И все равно у Китариона было мерзко на душе.

Они подошли к храму, возле которого стояло несколько охранников, исполняющих еще один приказ властелина - не пускать солдатню в захваченные церкви.

– Мы в храм, откройте двери, - распорядился Китарион, пропуская своего спутника вперед. До этого он никогда не заходил в церкви главного бога Исиринатии, потеснившего с пьедестала Брата.

Внутри было светло и просторно и, можно даже сказать, красиво, если бы не многочисленные пятна крови на полу и стенах. Кто бы ни прятался тут, спастись ему не удалось.

– Они пытались найти защиту, а обрели лишь проклятье, - бесстрастно произнес некромант, направившись к алтарю.
– А потом ушли прочь, нести его в окрестности. Владыка восхищает меня все больше и больше, его безжалостность достойна славных предков. Он не жалеет ни себя ни других, даже если они подданные Черного Трона.

– Бывшие подданные, которые уже не один десяток лет платят дань котам, - поправил его Китарион, замерев на месте, и вертя головой по сторонам, разглядывая настенные фрески.
– И твой учитель все равно пугает меня больше. Чтобы ты не говорил, я уверен, что это именно он надоумил владыку применить столь отвратительное заклинание.

– Когда учитель вернулся, Властелин вынашивал свой план мести уже не первый год, - надменно, тоном человека, допущенного до страшной тайны, ответил Кштиритион.

– Он не мог его вынашивать - некромантов не осталось.

– И все-таки, все-таки. Я верю учителю, когда тот рассказывал мне про то, что идея применить Безымянное заклинание забралась в голову Властелина задолго до его пробуждения. Учитель лишь облек ее в плоть при помощи своих знаний.
– Некромант поднял с алтаря золотой диск с выгравированным на ним ликом Отца и обратился к нему.
– Ты плохо защищал своих прихожан. Впрочем, Мать была не лучше. Вам ведь нет дела до нас, жалких букашек. Не так ли?
– Он кинул диск Китариону и тот поймал его на лету.
– Прихвати, лишнее золото нам не помешает. А что касается Владыки, то знай: верховный чародей Гартиан стал лишь инструментом, как и мы все. Наш повелитель - мастер шемтиса, он играет одинаково хорошо как костяными, так и живыми фигурами.