Путь в Эльдорис

– Не ожидал, что потрачу столько сил... Мне нужно отдохнуть.

Я кивнула. Какая-то несформировавшаяся мысль не давала покоя, просясь быть услышанной, но мне никак не удавалось ее нащупать. Что-то еще... Я нахмурилась.

– Ты мне не доверяешь?
– вдруг спросила я, и Лив вскинул на меня на миг ожившие от удивления глаза.
– Если ты будешь постоянно недоговаривать и все от меня скрывать, мы не сможем помочь друг другу, - сказала я и наконец увидела тень понимания у него на лице.

– Мне нужен источник силы, - сказал он.
– Лучше огонь, но подойдет и любой другой.

Говорил он с легкой хрипотцой, видно было, что слова даются ему с трудом. Может, зря я затеяла эти разговоры, когда он в таком состоянии? Что мне это знание дало? Где взять огонь? У меня нет огня...

Я судорожно соображала, а Лив чах на глазах. Вымотала его, бестолочь. И так ведь еле шел!

Я прикрыла глаза и сделала три глубоких выдоха.

"Успокойся и сосредоточься. Источник..."

Я заглянула в себя в поисках ответов и услышала, как журчит ручей. Вода перетекает по гальке и поблескивает на солнце. Вода. А он сказал - огонь.

"Если бы я хоть что-нибудь понимала в этой их магии!" - разозлилась я и села рядом с обмякшим Ливом.

Глаза его были открыты, но он уже не реагировал на происходящее. Я прижалась к нему и позвала так, как тогда ночью в поезде.

– Лив... Пусти меня...

Он не отстранялся, а я не спешила и не была напориста. Робко и нежно я касалась его теплой волной, шедшей из моей груди.

– Лив... я хочу помочь, но у меня есть только вода...

Зажурчало сильнее, этот звук, смешанный с какой-то мелодией и окрашенный в блики разноцветных огоньков почти оглушал, затапливая нас обоих и все вокруг.

– Тания?
– услышала я тихое и удивленное.

– Да, - прошептала я, и меня закружило уже настоящим вихрем красок, звуков, чувств и образов, различить среди которых мои или его уже не представлялось возможным.

Я открыла глаза и прищурилась от лучика заходящего солнца. Потом почувствовала под своей щекой что-то теплое, слегка отстранилась и обнаружила Лива, мерно дышащего и даже не такого зеленого как в последний раз. Глаза его были закрыты, и ресницы отбрасывали тени на матовую кожу, а лицо излучало умиротворение. Я улыбнулась, залюбовавшись отчего-то показавшимся сейчас таким родным Ливом. И почти тут же услышала шумный вздох и, повернув голову, увидела изумленное и встревоженное лицо Эда.

– Ты пришел, - тепло улыбнулась я.

Он поколебался (как всегда эмоции бурно отражались на его лице, выглядевшим сейчас совсем мальчишеским), но заметно расслабился.

– Пришел. И уже довольно давно хожу тут кругами, пытаясь решить, что делать с двумя вашими едва дышащими телами! Я и звал, и просил, и пробовал тормошить - все бесполезно, - сказал он и снова с тревогой посмотрел на Наставника.
– Что с ним?

Я тоже посмотрела на Лива, и веки его затрепетали и открылись, а карие глаза посмотрели на меня мягко, нежно и... словом так, будто в этом мире не было для него никого дороже меня. Но уже секундой позже он словно бы закрылся, а я так и осталась гадать, померещилось мне это или нет.

– Наставник!
– заголосил Эд.
– Как вы?

– Не шуми, Эданор. Голова трещит, - поморщился Лив.
– Но жить буду.

Наблюдать за этой парочкой было довольно забавно. Эмоциональный и несколько наивный принц, бурно переживающий о своем Наставнике и спокойный, уравновешенный, но при этом не отказывающий себе в удовольствии слегка подшутить над учеником Лив. Наставник, который несомненно очень любил паренька.

Я встала, начала отряхиваться и почувствовала легкое головокружение.

– Эд, возьми его за руку, будь любезен, даже если он будет вырываться, - сказала я и, насколько могла, строго и серьезно посмотрела на принца, отведя взгляд только после того, как тот кивнул.

Я пошла вперед, начав по дороге продумывать план нашей реабилитации в виде кофе (а чуть позже, возможно, и ужина) и огня для Лива. А так же пытаясь решить, как поставить себя в разговоре с ним так, чтобы не дать ему возможности уйти от ответов. И желательно не только в одной конкретной беседе, а вообще.

На подходе ко дворцу я заметила Натора, того самого то ли дворецкого, то ли охранного мага, который привечал меня в мой самый первый день здесь. Я иногда видела его говорящим с Ливом и решила, что они, если и не дружны, то достаточно плотно знакомы.

– Натор, будь добр, попроси Жана или Флорис приготовить два, нет, лучше три кофе и отправить их в покои Наставника, а еще зайти потом самому, - "дворецкий" с сомнением посмотрел на принца, тащившего своего Наставника, которые как раз показались из-за очередного деревца, но все же кивнул и удалился. Вот и хорошо.

Я же осталась ждать подходящих, чтобы велеть Эду тащить Наставника в его покои и не заплутать самой в коридорах дворца, в который с этой стороны я заходила нечасто.

– Ложись, - велела я Ливу, когда мы наконец добрались до его комнаты. Лив вскинул бровь, по всей видимости, пытаясь выражать протест.
– Давай-давай. И не спорь.

В дверь постучались, и я отвлеклась, открывая Жану, который самолично доставил нам горячий кофе и несколько вазочек с булочками, печеньем и еще какими-то лакомствами на огромном подносе. В заботливости Жана я даже не сомневалась.

– Отлично! Спасибо, Жан!
– лучезарно улыбнулась я, когда он водрузил поднос прямо на какую-то тумбу недалеко от двери. Да уж, одного мимолетного взгляда на заваленный бумагами и всевозможным барахлом стол Наставника было достаточно, чтобы принять подобное единственно верное решение. Другие подходящие поверхности в его комнате попросту отсутствовали.

– Эданор, - обратилась я к Эду, решив не пугать Жана своей чрезмерной фамильярностью в отношении принца.
– Ты уже ужинал?

– Я? Что? Нет, не ужинал, я же...

Но я не дала ему закончить его излияния, перебив многозначительным взглядом, и сказала Жану:

– Мы тебе будем очень благодарны, если немного позже ты организуешь нам ужин.

– Конечно, - сказал Повар и, поклонившись, вышел.

Лив все-таки почти лег, во всяком случае забрался на кровать с ногами и сел, облокотившись на поставленную вертикально подушку.

– Я "это" не пью, - сказал он, покосившись на поднос.

– Не "не пью", а раньше не пил, - безапелляционно заявила я.
– А теперь надо.