Путь в космос

П р е с н я к о в. Это слишком!

П а ш и н (не слыша Преснякова). Почему летчики-испытатели в отряд не шли? Риска боятся? Да они каждый день рискуют. Нет, бессмысленного риска не хотели… В самолете от летчика многое, если не все, зависит. А что от космонавта, если техника ненадежна?.. Ему оставалось только ждать, что Земля решит.

П р е с н я к о в. Космонавт знает, на что идет. Там космос, и иначе нельзя.

П а ш и н. Нельзя? В этом как раз ошибка. От космонавта многое, очень многое зависит… Дайте ему почувствовать там, на орбите, что он пилот корабля, а не прибор, живой прибор, который в корабль сунули. Не подопытная мышь, она тоже дышать умеет.

П р е с н я к о в. В космосе пилоты нужны, а не философы.

П а ш и н. Философы везде нужны. А я первую свою машину вспомнил. Давно это было… Начали отстреливать серию. Отъехал от старта на десять минут — покурить. Там ведь нельзя… Еще слово тогда дал: сдам машину комиссии — брошу сигареты. Как раз три пуска оставалось… Отъехал два километра к «курилке», а ракета как на ладони — красивая… Первая ведь моя… Любуюсь… И вдруг хлопок. Даже не понял, что взрыв. Это вторая ступень сработала. И сразу огненный шар… Погибли друзья. Тогда спать не мог. Года два, наверное… Закрываю глаза, а по степи шар огненный. А теперь тишина и темнота… Космическая тишина и космическая темнота… А где-то далеко Земля…

В дверях появляется О к с а н а.

П р е с н я к о в. Сюда нельзя. Нельзя!

О к с а н а. Заняты… Извините… Я только хотела спросить… Правда это… Он… Он…

П а ш и н (подходит к ней). Простите…

О к с а н а. Мне сказали, что там плохо. Очень плохо…

П а ш и н. Плохо. Но мы надеемся…

О к с а н а. Он вернется?

П а ш и н. Должен.

О к с а н а. Вы что-то скрываете. Не надо. Я плакать не буду. И не буду мешать. Я понимаю, но не могла оставаться дома… (Сдерживается, чтобы не заплакать. Говорит тихо.) И, пожалуйста, передайте ему, что пионеры ждут в Артеке. Звонили… Ждут в гости его… Передайте, это очень важно. Ждут… (Плачет.)

П а ш и н. Скажем, обязательно скажем. (Кудряшовой.) Проводите в комнату прессы. Там поспокойнее… Я не возражаю.

К у д р я ш о в а. Идем, Оксаночка. Все будет хорошо…

К р е м н е в. Я помогу…

О к с а н а (отстраняется). Не надо… Сама… Эх ты, Костя… У нас же двое детей…

К р е м н е в. Разве так можно, Оксана…

К у д р я ш о в а (Оксане). Идем, идем. Потом… (Выводит Оксану из комнаты.)

П р е с н я к о в (резко). Как она могла сюда пройти?

П а ш и н. А кто ее мог задержать? Люди же там…

П р е с н я к о в. Слишком уж мы мягкосердечными стали.

П а ш и н. А разве это плохо?

П р е с н я к о в. Делу мешает.

П а ш и н. Это неправда.

П р е с н я к о в. Зачем она здесь?

П а ш и н. Может быть, и нужна. Вдруг Николай ее на связь попросит. Она и приехала…

Пауза.

К р е м н е в. Женщины сами разберутся…

П а ш и н. Молчат?

К р е м н е в. Молчат… (Спокойно.) А с автоматами действительно легче. Работаю с утра до ночи, детей две недели уже не видел, каждую строчку программы помню, а сейчас молчат они, и я не знаю, что делать… А ему, луннику, программу включил, уже никто команды не перепутает, не сможет — она у меня жесткая. Я спокоен, понимаете, спокоен. А здесь ни минуты покоя, только и ждешь чего-то… Гладко идет — беспокоишься: подозрительно, что гладко; сбои — волнуешься: почему сбои… Не ответственности боюсь, нет! Молчания боюсь…

П а ш и н. Их молчание уважать надо. Пусть еще помолчат. Я боялся, что они сразу мне скажут: делайте, как сами решили, мы на все готовы… А они молчат. Вот вы меня спрашивали: чего же я хочу? Летать в космосе хочу!.. Работать там хочу!.. Чтобы люди чуть счастливее жили… чтобы в завтрашнем дне уверены были… чтобы мечтали о полетах на Марс и Венеру, если им захочется… чтобы внеземные богатства к земным добавили… Очень многого я хочу! Наконец, хочу, чтобы космонавты овец пасли…

К р е м н е в. Лучше уж табуны…

П а ш и н. Я без юмора. Хочу, чтобы и рыбу в океане искали, металл плавили, лук выращивали… И не от случая к случаю, а ежедневно… Кстати, овцы — не мое. Георгий Гречко привез из космоса. Отдыхал он перед полетом в горах, там с секретарем райкома одним договорился, что поможет ему. Целый месяц передавал Георгий с орбиты, где трава поднялась, где еще недельку ждать надо… Так и пас отары… А потом и Александра Иванченкова попросил. Тот четыре месяца с «Салюта-6» овец гонял по пастбищам… Вот так-то!

П р е с н я к о в. Это не главная наша забота.

П а ш и н. Ошибаетесь. Человечество думает иначе.

З а т е м н е н и е

Высвечивается комната прессы.

Л о ш а к о в (в телефон). Я вполне серьезно. Очень занят… Сегодня не жди… Отвыкла? Я, кажется, тоже… У меня работа! Понимаешь, работа!.. Буду писать… Нет, не так, как всегда! И это обсуждению не подлежит! Все! (Бросает трубку.)

В комнату прессы К у д р я ш о в а вводит О к с а н у.

К у д р я ш о в а. Проходи, Оксаночка. Здесь и телевизор есть, и они веселые… Отдохни, а по радио все слышать будешь… Я скоро вернусь. Скоро вернусь… (Выходит.)

П о л у я н о в (Лошакову). Кто это?

Л о ш а к о в. Жена Николая. Не видишь, что ли?

П о л у я н о в (в микрофон, тихо). Мотор… Жду… Есть мотор! Начинаю… (Подскакивает к Оксане.) Дорогие телезрители! В эти минуты в Центр приехала жена нашего героя… Скажите, что вы чувствуете?

О к с а н а (растерянно). Я? Зачем?.. Я здесь… Не понимаю. (Начинает плакать.) Не надо… этого…

П о л у я н о в. О, как это понятно, дорогие телезрители! Жена героя взволнована, она счастлива. Она с волнением и гордостью следит за выдающимися событиями, свидетелями которых мы являемся!.. Спасибо вам за внимание, до новых встреч… (В микрофон.) Да, конец… Я буду вызывать…

Оксана плачет.